Микки Спиллейн - День пистолетов Страница 10

— Пули обнаружили?

— Да. В основном это пули калибра 7,62, одна 38-го калибра и четыре 45-го, — Уотфорд откинулся на спинку кресла. — Мы знаем, откуда была выпущена пуля 38-го калибра.

— Туми передал вам найденный мною пистолет? Уотфорд кивнул.

— Он не зарегистрирован. Оружие иностранного производства. После войны его много было привезено в страну в качестве сувениров.

— Этот пистолет не был сувениром, — сказал я. — Готов поспорить, что его провезли к нам контрабандой.

— Возможно, вы и правы, — произнес Уотфорд, обводя взглядом присутствующих, — А что вы можете сказать по поводу первого случая?

— Можно позвонить по телефону? — спросил я сухо.

— Уж не собираетесь ли вы вызвать своего адвоката?

— А что, разве похоже?

Он молча указал на телефонный аппарат на приставном столике.

Я подошел и набрал номер Туми. Когда он снял трубку, я спросил его:

— Вы получили ответ экспертизы по поводу пистолета?

— Да Пистолет калибра 7,62. Из него стреляли нестандартными патронами отечественного производства, калибра 7,65. Баллистическая экспертиза показала: это же оружие применялось и в первом случае. Вы оказались правы!

— Благодарю. — Я положил трубку, вернулся к своему стулу и уселся на него с видом победителя. — Это была та же банда, что и в первый раз.

Теперь заговорил мужчина-тяжеловес, сидевший напротив меня по другую сторону стола. Он слегка склонился вперед и, вперив в меня пронзительный взгляд, заговорил, еле шевеля губами.

— Не в наших привычках, мистер Мэн, открывать перед кем бы то ни было свои карты, но в данном случае придется сделать исключение. Я могу гадать, как вашей группе удалось добиться такого влияния в руководстве. Лично мне это не нравится, и в ближайшее время я постараюсь изменить данное положение вещей. К сожалению, в настоящий момент я получил инструкции работать вместе с вами.

— Очень рад!

Он игнорировал сарказм, заключенный в моих словах.

— Мы, в свою очередь, тоже исследовали ваш трофей. Оказалось, что это именно то оружие, из которого был убит наш курьер и еще два мелких служащих посольства, случайно оказавшихся неподалеку.

— Насколько мелких?..

— Совершенно случайно они имели отношение к Интеллидженс Сервис.

— Теперь, по крайней мере, я знаю, с кем буду сотрудничать.

— Мы не нуждаемся в вас, мистер Мэн.

— Но тем не менее, хотите вы этого или нет, но я пока что вишу у вас на шее. Так что выпускайте своего кота из мешка.

— Именно это я и собирался сделать. Мы очень заинтересованы в том, чтобы найти того человека, который убил наших людей. И здесь вы сможете нам помочь, послужив в качестве подсадной утки. Что с вами произошло, нас не интересует. Вы сами влезли в это дело, сами теперь и расхлебывайтесь. Мы пользуемся вами как приманкой, можете назвать это так, Если вы при этом погибнете, то мы достигнем двойной цели: во-первых, вы наведете нас на след своего убийцы, человека, которого мы ищем, а во-вторых, избавимся от вашего постоянного любопытства. Я выразился достаточно ясно?

— Вполне доступно, сэр, — заметил я. — Вы забыли только одну деталь...

— Что именно я забыл?

— Открыть мне ваши карты, как вам было приказано. Покраснев от ярости, генерал произнес:

— Один из агентов британской разведки успел описать нам перед смертью своего убийцу. По его словам, это был худощавый человек среднего роста, с высоким лбом и длинными темными волосами. Особая примета: он нажимает спусковой крючок пистолета не указательным пальцем, который у него, очевидно, не сгибается, а средним.

— Что-то ваш агент оказался слишком уж наблюдательным для умирающего.

— Он был опытным сотрудником. Сообщник убийцы немного выше его ростом и более крепкого телосложения. Агент сообщил только, что у него странно круглый рот. Это так и осталось для нас загадкой, так как агент умер.

— Но ведь это не все, что у вас есть?

Подумав немного, генерал кивнул.

— Да, есть еще имя. Мы предполагаем, хотя и не очень точно, что первый агент противника скрывается под именем Видора Чариса. До сих пор полем его деятельности были Центральная и Южная Америка, — он испытующе уставился на меня. — Странно, что вы не знаете его, мистер Мэн.

Я спокойно выдержал его взгляд.

— Я слышал о нем.

Слышал?! Это не то слово! Я охотился за ним вот уже в течение двух лет. Мне была известна причина, по которой он не мог нажимать курок указательным пальцем: его повредила пуля из моего пистолета, когда он пытался взорвать здание склада. Именно из-за этого он впал в немилость начальника и вынужден был, спасая репутацию, заниматься самой черновой работой. Не удивительно, если Чарис спит и видит мои похороны.

— Вы больше ничего не хотите сказать? — спросил генерал.

— Нет. Вы вызвали меня. Я пришел. Вы сделали мне милое предложение, Я могу быть свободен?

— Катитесь ко всем чертям! — взорвался Уотфорд. Я внимательно оглядел присутствующих, стараясь на всю жизнь запечатлеть их лица в своей памяти. Они сейчас ненавидели меня, но, к сожалению, нуждались во мне. А это, меня пока вполне устраивало.

Я встал, выпил стакан холодного апельсинового сока, коротко кивнул им и вышел.

Глава 8

Наступила пятница.

Дождь прекратился, но над зданием выше двадцатого этажа висел густой туман. Прохожие на улицах все еще были в плащах и с зонтиками. Они не очень-то доверяли прогнозу погоды.

Перед зданием ООН была стоянка такси, которые быстро разбирались служащими. Я подождал минут десять, пока с высокой брюнеткой в желтом пальто вышла Рондина. Женщины шли в мою сторону, пока не замечая меня.

Эту брюнетку я уже видел один раз. Это была та самая женщина, с которой Бертон Селвик ездил обедать в Гринич-Вилледж.

Когда они поравнялись со мной, я сделал шаг вперед и сказал громко:

— Привет, Рондина!

Она должна была испугаться, но этого не произошло. Она великолепно владела собой. Она просто повернула ко мне голову, и ее улыбка показалась мне несколько натянутой.

— О, Тайгер... — произнесла она.

— Я, как Агасфер.

Я бросил вопросительный взгляд на брюнетку.

— Тайгер Мэн, А это Гретхен Ларк, — представила нас Рондина.

Брюнетка кивнула мне головой:

— Очень рада, мистер Мэн. Тайгер — это ваше прозвище?

— Нет, это мое настоящее имя.

— Весьма оригинально. Вызывает определенные ассоциации, — со смехом заметила она. Потом вопросительно посмотрела на Рондину:

— А Рондина?

— А вот это прозвище, — пояснил я, — Мы — старые друзья. Она подняла брови и понимающе улыбнулась.

— Ну тогда я исчезаю и оставляю старых друзей наедине. Рондина подняла было руку, словно стараясь задержать ее:

— Но...

Я подмигнул Гретхен и взял Рондину под руку. На мгновение мне показалось, что она вырвется, ее мускулы под моими пальцами напряглись, но я прижал ее руку сильнее, и она молча покорилась.

Повернувшись к брюнетке, она сказала:

— Я позвоню тебе завтра, Гретхен.

— Обязательно. До встречи, Тайгер.

— До встречи! — кивнул я.

Большая часть служащих уже разъехалась, и мы легко поймали такси. Я дал шоферу адрес «Блю Риббон» на 44-й авеню. Откинувшись на спинку сиденья, я краем глаза следил за Рондиной, которая покорно сидела рядом со мной.

Это была довольно романтическая поездка, почти такая, как и двадцать лет назад. Тогда мы сидели в темноте, касаясь друг друга. Я почувствовал, как во мне вдруг просыпается старая любовь. Мы молчали, слова были не нужны нам, мы и так знали, что чувствует сейчас каждый...

Я закрыл глаза, забыв на минуту, что однажды эта женщина уже замышляла убить меня. С трудом я удержался от желания взять ее за руку.

Такси остановилось на перекрестке, и я услышал прерывистое дыхание Рондины. Она вся дрожала от страха. Она знала, что умрет, но не могла знать, когда это произойдет, Я мрачно усмехнулся про себя, потому что именно этого и добивался.

У ресторана мы вышли, и, пока я расплачивался с шофером, она молча стояла рядом с безмолвным вопросом в глазах. Да, Рондина всегда оставалась сама собой. Если она убивала, то в этом чувствовался ее особый стиль. Настоящая леди!

Мы вошли в ресторан, и я выбрал свободный столик в боковой нише. Заказав виски с содовой и бифштексы, я внимательно посмотрел Рондине прямо в глаза. Когда принесли выпивку, я взял свой стакан и, приподняв его, слегка кивнул своей спутнице.

— Ты делаешь огромную ошибку, Тайгер, — произнесла она, отпивая глоток из своего стакана.

— За свою жизнь я сделал одну единственную ошибку это поверил однажды тебе. Но, клянусь, этого больше никогда не повторится.

Лед в ее глазах вдруг растаял, и они стали теплыми и немного влажными, как ее губы. Это был старый трюк моей Рондины, и она не разучилась пользоваться им.

Она подняла подбородок, слегка закинув назад голову, и я стал искать взглядом шрамы от пластической операции, но не нашел.