Николай Шпанов - Тайна трех Страница 10

На минуту Кручинин задумался и затем, так же спокойно продолжал:

— Итак он занялся игрой в хлебные шарики и очень ловко сумел подсунуть моему другу (так что тот ничего не заметил) отпечатки кассира вместо своих и потом, во втором туре игры, — свои вместо отпечатков кассира. «Пастор» немедленно убедился в успехе этого хода: мой друг поделился с ним тем, что узнал убийцу — кассира. «Пастор» почувствовал себя в безопасности и решил, что для, успеха порученного ему дела — сохранения ценностей подпольного фашистского фонда — нужно только отделаться от моего досадного присутствия. Но для этого он оказался слишком плохим стрелком в темноте.

При этих словах все присутствующие удивлённо переглянулись.

— Должен вам сказать, — продолжал Кручинин, — что, отправляясь на охоту за мной, «пастор» совершил третью по счёту ошибку, хотя и не очень грубую. Он приходил к кассиру за его ботинками. И в садике кассира на мокром гравии совершенно отчётливо отпечатались характерные следы туристских ботинок «пастора». Таких ботинок нет ни у кассира, ни у кого из нас. Взгляните на его подошву, и вы поймёте, что однажды, мельком увидев её, я уже не мог ни забыть, ни спутать её след с каким бы то ни было другим. Если бы за своими ботинками приходил сам кассир, он неизбежно наследил бы вот этими морскими сапогами. К тому же ему не нужно было ни топтаться у калитки, ни ходить вокруг дома, чтобы убедиться, что его дочери нет дома: он её не боялся. За ботинками кассира придти в принципе стоило. Этим «пастор» ещё крепче смыкал вокруг кассира кольцо улик: следы на кастете плюс охота на меня. Уже два звена. Но вот следующая оплошность «пастора». Узнав, что кассир получил от меня деньги в благодарность за то, что он якобы сообщил место сокрытия ценностей, «пастор» не поверил его уверениям, будто кассир мне ничего не говорил. «Пастор» имел свои основания: кассир, обманувший своих соотечественников, с лёгким сердцем мог обмануть и немцев. Поэтому «пастор» хотел с ним разделаться. Для этого, конечно, можно было найти иной способ, а не стрелять в него сквозь свою собственную куртку, как это сделали вы, — последние слова Кручинин обращал исключительно к «пастору».

— Я не стрелял в него… — пробормотал немец.

— Неправда! — резко сказал Кручинин. — Сейчас я точно объясню, как вы стреляли. Кассир взял вас под левый локоть. Правой рукой вы вынули пистолет и, рискуя ранить самого себя, в двух сантиметрах от собственного сердца произвели выстрел. Пистолет вы держали слишком близко, поэтому ткань вашей куртки опалена, жёлтые волоски верблюжьей шерсти вместе с пулей вошли в ткань чёрного пальто кассира. Если вы вооружитесь лупой, то сможете убедиться в этом. Если же вы ко всему этому попробуете набросать схему расположения двух входных и одного выходного отверстий, проделанных вашей пулей, то поймёте, что…

— На кой черт вы всё это рассказываете? — перебил Кручинина лже-пастор.

— Неужели вы думаете, что я дал бы себе труд пояснять всё это именно вам? Я говорю это для окружающих, — спокойно возразил Кручинин, — им это интересно, а вы… вы только объект моих объяснений. Припомните, как в школе разведки вам давали наставления, куда стрелять, куда бить, как скручивать руки, как «в походе» без надлежащего оборудования пытать людей. Не так ли, Хельмут Эрлик?..

При этом имени немец сделал попытку вскочить. Жилы на его лбу налились, глаза вылезли из орбит. Но, связанный, он тут же рухнул обратно в кресло. Рухнул и затих.

— Вы забыли, Эрлик, что и у моей страны есть счёты с вами. Вы забыли, как однажды ездили отсюда в «командировку» на финский фронт; вы забыли, что там делали… Оттуда я и проследил вас. Это было не так-то легко. Добравшись до островов и потеряв там ваш след, я уже решил было, что вам удалось удрать.

Дверь порывисто отворилась, и в комнату вбежала Рагна. Она была так взволнована, что нам не сразу удалось уловить смысл её сообщения. Оказалось, что когда она привела к гроту в горах отряд горожан и они вскрыли ящики, то нашли в них только… камни.

При этих словах Эрлик огласил комнату таким радостным хохотом, какого я, кажется, ещё никогда не слышал.

Кручинин движением руки остановил его.

— Вы напрасно тратите силы на этот смех, Эрлик, — сказал Кручинин. — Он никого не обманет. Вы отлично знаете, за что убили старого шкипера.

— Я всегда знаю, зачем делаю то или другое, — нагло усмехнулся немец.

— Вот, вот. Вы узнали, что Хьяльмар проник в вашу тайну, вернее, пока только в тайну вашего клада. Вы испугались того, что он может поделиться ею ещё с кем-нибудь, а там за кладом доберутся и до вас. Так?

— Так.

— Мне остаётся только выяснить: как вы узнали, что он раскрыл тайну клада?

— Я подслушал его разговор с Кнудом на «Анне».

Было уже совсем темно, и тишина стекала с гор. Она ползла на запад, к едва слышному отсюда шороху моря. Я сел на камень и задумался. Мне показалось, что со стороны гор, оттуда, куда убегает светлая полоса шоссе, доносится какой-то странный напев. Я прислушался. Да, это было пение. Сначала один голос, потом целый хор. Голоса приближались. Когда ещё невидимое шествие приблизилось, я стал различать среди голосов звонкий молодой баритон. Он задорно и мужественно пел о горах, о море, о чудесных девушках, живущих в горах на берегу моря. Песня показалась мне знакомой. Я силился вспомнить, где её слышал.

Вот я увидел и тёмные силуэты людей на дороге. До них оставалось не больше сотни шагов, когда я бросился им навстречу: впереди группы шёл Кнуд.

Я не в состоянии здесь описать, что произошло, о чём мы говорили. Но я никогда не забуду того, что узнал от Кнуда. В ночь перед убийством шкипера старый Хьяльмар позвал его и сказал:

— Слушай, мальчик: ты потерпи ещё немного. О тебе многие думают плохо, но я-то знаю, откуда это идёт. Я верю тебе и знаю тебя. Нужно сделать ещё одно большое дело. Может быть, последнее. Я скажу тебе, где гунны спрятали ценности наших людей. Те самые, что были в ломбардах. Ты пойдёшь в горы, найдёшь ценности и перенесёшь их в городской банк.

— Откуда вы это знаете? — спросил его Кнуд.

— Пока я тебе ничего не скажу. Вернёшься — узнаешь. Как только мы спасём ценности, мы сможем взять и последнего из гуннов, который ещё топчет нашу землю. 

— Вы знаете такого?.

— Он от нас не уйдёт.

Кнуду не нужно было дважды повторять предложение. Он созвал людей, с которыми творил уже немало смелых дел, пока здесь были гунны. Тех самых людей, предводительствуя которыми он взрывал мосты и водокачки, топил суда и выкрадывал тол, убивал в горах немецких офицеров и гестаповцев. Шкипер дал ему точные указания, где найти клад, как обезопасить мину и как предотвратить преждевременную тревогу, заполнив ящики камнями. Кнуд отправился в путь. Он должен был уйти незаметно. Это ему почти удалось. Единственным человеком, видевшим, как он уходил, была женщина, встретившая его на повороте у могилы старого Ульсена. Вот и всё… Теперь он станет шкипером «Анны» и заменит старого Хьяльмара. Это будет настоящая жизнь! А уж если ему удастся поговорить по душам с одной голубоглазой девушкой, то…

— Смелая девушка?. — спросил я.

— Таких немного. Полагаю, что это она рассказала шкиперу тайну кассира.

— Её зовут Рагна?

Он схватил меня за плечи. и дружески тряхнул:

— Слушайте, русский друг, вы чертовски далеко видите!.. Это хорошо. Да, это очень хорошо!..

Остаток нашего последнего дня в этом маленьком городке провёл я с тяжёлым чувством. Мы собирались в обратный путь. Нам уже не было надобности совершать его пешком, хотя, должен признаться, я с большим удовольствием закинул бы за спину мешок и с палкой в руках снова промерял бы своими шагами склоны гор. Это было бы куда приятней, нежели ехать в автомобиле, имея между собою и Кручининым закованного в наручники Эрлика

Я неспеша шёл по дороге, чтобы в последний раз перед отъездом взглянуть на город.

Примечания:

1. Текст повести Н. Шпанова «Тайна трех» с рисунками художника А. Шульца приводится по публикации в журнале «Огонёк» 1945 г. № 34 (с. 5–6, 14), № 35(с. 9-10), № 36 (с. 12–14), № 37 (с. 13–14), № 38 (с. 8-10).

2. Первая книжная публикация повести была в книге Н. Шпанова «Это было на Севере» (отдельное издание, М: Воениздат, 1954, 48 стр., «Библиотека журнала "Советский воин"» № 21 (256)), в книге напечатана только эта повесть под новым названием. Журнал «Советский воин» до 1947 г. носил название «Красноармеец».

3. В 1945-46 г.г. в журналах «Огонёк» и «Красноармеец» были опубликованы три первые повести Н. Шпанова, главным героем в которых был Нил Кручинин: «Тайна трёх» («Огонёк», 1945 г., №№ 34–38), «Похождения Кручинина» («Красноармеец», 1945 г., №№ с 11–12 по 15–16) и «Желтые перчатки» («Красноармеец», 1946 г. №№ с 1 по 7–8). Когда эти повести вышли книжным изданием, они изменили свои названия: «Тайна трёх» — имела два варианта названия «Это было на Севере» (отдельное издание, М: Воениздат, 1954) и «Дело Оле Ансена» (сборник «Искатели истины» и все последующие переиздания), «Похождения Кручинина» — «В новогоднюю ночь» (сборник «Искатели истины» и все последующие переиздания). Кроме изменения названия в повестях автором был произведён ряд изменений, наиболее заметным из которых является изменение роли рассказчика. В журнальных публикациях повествование ведётся от первого лица, при этом рассказчик является другом Нила Кручинина и активным участником описываемых событий. В книжных публикациях появляется персонаж, которого зовут Грачик (он же Сурен Тигранович Грачьян) — он становится другом Нила Кручинина и участником описываемых событий. А рассказчик удаляется, повествование ведётся в третьем лице.