Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев Страница 10

Перед ним стоял большой хрустальный стакан в тяжелой мельхиоровой оправе. Он любил пить чай именно из таких стаканов. Еще одним приобщением к миру небожителей была большая зеленая лампа, стоявшая слева от прокурора. Несмотря на менявшееся время и эпохи, эти зеленые лампы по-прежнему символизировали высшую власть и стояли только в кабинетах деятелей республиканского масштаба.

Неизвестно каким образом, но Морозову удалось достать такую лампу, и он этим чрезвычайно гордился.

— Присаживайся, — показал на стул Морозов, чуть отодвинув стакан.

Чижов послушно сел на один из кожаных стульев, стоявших в кабинете прокурора.

— Читал твое сообщение, — коротко сообщил Морозов, — ничего, правда, не понял. Пишешь как всегда нечетко и не конкретно. Но вот кого убили, я сразу понял… Тут я даже позвонил кое-куда. Ты знаешь какого масштаба был человек?

Это было любимое выражение Морозова. Он все мерил «масштабами».

Чижов подавил улыбку.

— Догадываюсь. Раз «вор в законе» и такой «авторитет».

— Ничего ты не догадываешься, — махнул рукой Морозов, немного нахмурившись, — это был очень известный деятель. Очень, — снова подчеркнул он.

— Мне Михеев говорил, — кивнул Чижов, — Кто такой Михеев, — прокурор явно не любил строптивого начальника уголовного розыска, — он сыскарь. Его дело — поймал, пострелял, забрал, арестовал. Твое дело думать. Это сложнее. Ты даже не представляешь, какого человека убили, — снова сказал прокурор.

На этот раз Чижов промолчал, и Морозов уже более благосклонно продолжал:

— Мосешвили был одним из самых богатых и известных людей Грузии. Так мне сказали о нем в московском правительстве. Они уже знают об убийстве.

Сегодня вечером об этом напишут все газеты. Ко мне звонили из телевидения — спрашивали, кто ведет расследование. Я сказал, что лично возглавлю штаб по расследованию этого скандального убийства.

Это было вполне в духе Морозова. Красоваться перед телекамерами он любил. Для него это было высшей наградой.

«Вот влип», — с огорчением подумал Чижов.

— Михаил Мосешвили был не просто «вором в законе», — продолжал прокурор, — он был одним из тех, кто помогал Эдуарду Шеварднадзе придти к власти три года назад. Потом, правда, они не поладили, и он переехал в Москву.

Мосешвили дружил с самыми известными артистами, художниками, композиторами. Ты с утра что-нибудь такое выяснил?

— Я написал рапорт, — попытался оправдаться Чижов, — мне было неизвестно, кому вы поручите это расследование.

— Рапорт, — махнул рукой Морозов, — отписаться вздумал. Здесь такое убийство, а ты — рапорт. Я уже с утра сам веду свое расследование. Хотя, между прочим, не обязан этим заниматься. А ты говоришь — рапорт. Это легко так работать. Отписался и все. Нет, нужно думать, уметь видеть главное.

Сам Морозов считал, что он умеет видеть главное, и поэтому теперь поучал своего следователя. С другой стороны он уже полчаса мучился — поручать расследование Чижову или выбрать для этого более зрелого следователя. Здесь было одно обстоятельство, очень беспокоившее Морозова. Зрелый следователь мог просто присвоить себе все лавры расследования, или несколько подпортить общую картину расследования. А вот молодой Чижов в этом плане никаких шансов не имел.

Никто даже не подумает, что этот молокосос может расследовать такое громкое убийство. Все, конечно, сразу поймут, что расследованием руководил сам Морозов, скромно умалчивающий о своих успехах. И это было главным, решающим доводом в пользу Чижова. Продумав все это, Морозов и решил вызвать молодого следователя, предварительно накачав его и устроив легкий разнос, затем поручить расследование этого убийства.

Морозов знал, что несмотря на молодость Чижов был очень перспективным работником. А найти убийцу Чижову должен был помочь сам Михеев. При этом можно было убить сразу двух зайцев. Если Михеев и Чижов находили убийцу, то все лавры победителя доставались самому прокурору. Если не находили, то Чижов мог получить легкое наказание, в конце концов он и не обязан разыскивать убийцу, его дело — следствие. А вот от строптивого Михеева можно будет окончательно избавиться. Продумав все это, Морозов и вызвал Чижова.

— Я хочу, чтобы вы поняли всю важность данного расследования, — продолжал прокурор, — на вас будут оказывать давление, возможно, даже угрожать.

Ничего не бойтесь. Всегда помните, что я с вами. И спокойно, сосредоточенно, деловито ведите расследование. Я позвоню начальнику УВД, попрошу, чтобы этим делом занимался лично майор Михеев. Он окажет вам необходимую помощь. От других дел я вас освобождаю. Дело о банде, ограбившей квартиру генерала Селезнева, передайте Вострикову. И занимайтесь только делом Мосешвили. Это для нас сейчас самое важное. Помните, Чижов, что на карту поставлена честь нашей прокуратуры.

Такие убийства случаются в нашем районе не каждый день.

— Я понимаю, — уныло ответил Чижов. Будь проклят этот Мосешвили. Теперь Морозов его просто заклюет. Неуемная активность прокурора во всем, что касалось собственного паблисити, была хорошо известна. Чижов понял, что впереди у него трудные дни.

— Можете идти, — разрешил Морозов, — и держите меня постоянно в курсе дела.

Чижов не успел еще дойти до своего кабинета, когда Морозов, снова позвонил ему.

— Никаких сообщений для прессы, — строго сказал прокурор, — ваше дело работать, а не интервью давать. Не забудьте об этом.

Только выйдя от прокурора района, Чижов позволил себе расслабиться.

Только теперь он осознал, в какую историю попал с этим убийством преступного «авторитета». Зайдя в кабинет, он позвонил Константину Игнатьевичу.

Тот был не в настроении.

— Ваш пустобрех уже вызывал тебя? — спросил Михеев.

— Вызывал, — уныло сообщил Чижов.

— Представляю, как теперь он будет красоваться, — Михеев знал прокурора района не хуже Чижова, — это же его конек. Такое преступление. Похоже, мы с тобой, парень, попали в историю. Этот «Михо» крупным авторитетом был, его многие мои ребята знали. Да и мне непростительно, мог бы вспомнить его с первого взгляда. Просто не люблю на мертвецов смотреть. Это у меня уже врожденное, здесь ничего не поделаешь.

— Чемоданы, открыли? — спросил Чижов.

— Открыли. Несколько писем, три пачки стодолларовых купюр. Ничего необычного.

Действительно, для Москвы эпохи бурного развития капитализма найденные в чемоданах тридцать тысяч долларов были обычным явлением. Огромная даже по масштабам нью-йоркской или лос-анжелесской полиции сумма была для сотрудников правоохранительных органов Москвы обычным явлением. Здесь не доверяли банкам и кредитным карточкам. Здесь предпочитали все сделки осуществлять при помощи наличных денег.

— Мне Морозов сказал, что Мосешвили уже давно переехал в Москву. А почему он жил в гостинице, — поинтересовался Чижов, — вы не проверяли?

— Уже проверили. У него своя дача под Москвой. Говорят, целая вилла на семнадцать комнат, а во время своих, визитов он и живет в гостинице. Кстати, мы выяснили, что этот люксовский номер был постоянно закреплен за гражданином Мосешвили. Фирма «Ампекс», где он был президентом, платила за год вперед. Так что сегодня у нас с тобой два визита — на дачу к Мосешвили и в фирму.

— Странно, что такой человек не имел телохранителей, — удивился Чижов.

— Ничего странного. Телохранителей среди «авторитетов» почти никто не держит. Шестерок сколько угодно, а вот телохранителей нет. Это даже неприлично, получается, что «вор в законе» сам не может себя защитить. Он же не обычный коммерсант был или банкир, а руководитель целой группы предприятий. Судя по моим данным, на его похороны соберется пол-Москвы. Ты даже не представляешь, кого убили вчера в гостинице. От его слова зависели тысячи людей. На такое убийство мог пойти только не менее крупный «авторитет». Кстати, к тебе еще не приходили по поводу выдачи трупа?

— Нет, — удивился Чижов, — а что, должны появиться?

— Могу спорить — сегодня будут. Эта публика почтенная. Кстати, они нам любую помощь окажут, достаточно им узнать, что мы ищем убийцу Мосешвили, и рядом с нами сразу появятся десятки добровольных помощников. Будь готов к этому и не нервничай. С сегодняшнего дня ты даже получишь своих специальных телохранителей, которые будут идти за тобой круглосуточно.

— Интересная перспектива. С одной стороны Морозов, с другой — бывшие коллеги «Михо».

— Вот-вот. Они будут готовы помочь нам во всех розысках. Но если нам все-таки удастся выйти на убийцу, в чем лично я сильно сомневаюсь, они перехватят его из-под нашего носа. Разбираться с обидчиками они предпочитают сами, без свидетелей, хотя, если честно сказать, я думаю, убийца Мосешвили давно мертв. Такую ниточку просто нельзя оставлять. Его должны были убрать сразу, едва он выполнил задание.