Парижский антиквар. Сделаем это по-голландски - Александр Алексеевич Другов Страница 11

Звонок занимает всего несколько минут. Мы договариваемся с Гореловым о встрече вечером. А пока нужно посидеть в кафе и постараться привести свои невеселые мысли в порядок.

Подозвав жестом официантку — невысокую крашеную блондинку, — прошу ее принести двойную порцию коньяка. К несчастью, девушка сегодня в игривом настроении.

— Мсье, не рано ли для столь крепких напитков?

Это постоянная проблема. С одной стороны, завязать доверительные отношения с первым встречным не составляет для меня особого труда. Зато этот самый первый встречный тут же начинает давать мне советы. Видимо, я произвожу впечатление слабоумного, который непременно погибнет без посторонней помощи.

— Мадмуазель, чуть позже мы обсудим проблемы моего здоровья и пути его укрепления. А сейчас принесите мне, бога ради, коньяк. Пока я не преставился от головной боли прямо здесь, нанеся непоправимый урон репутации вашего заведения.

От густого и терпкого аромата коньяка перехватывает дыхание. Но зато через минуту напряжение отпускает, и меня перестает трясти.

Вероятность непредумышленного убийства, а тем более обычного наезда исключаем сразу. И что тогда? Тогда в остатке мы получаем серьезные проблемы, проистекающие из незначительного происшествия со стареньким антикваром.

Ну кто мог подумать, что все так повернется? И кто виноват в том, что произошло? Я был рядом и ничего не смог сделать. Или мог, просто не сумел?

Я ошибался, полагая, что случай с антикваром — ерунда и мелочь. Очень ошибался. Теперь произнесенная Лораном внешне бессмысленная фраза о пустых мечтах приобретает зловещее звучание. Зловещее, но по-прежнему совершенно непонятное. И разбираться во всем этом деле кроме меня некому.

* * *

Хелле первый раз видел своего работодателя в таком состоянии: Ковальски злобно метался по номеру. Как ни суди, полностью прикрыть Гутманиса он, Хелле, не смог. А именно это от него требовалось. Поэтому он безропотно слушал, что Ковальски о нем думает — давило осознание собственной вины.

— Вы называете это «некоторыми проблемами»?! Да это катастрофа! Черт с ним, с антикваром! Но вы убили дипломата! Все газеты пишут об этом! Как можно было так сглупить! Вы же профессионал! Что произошло?

После короткой паузы Хелле поднял голову:

— Антиквар стал интересоваться делами Гутманиса. Он выяснил, что…

Ковальски перебил его резким вопросом:

— Как они вообще познакомились?

— Гутманис, вернее, Бортновский — он возглавляет антикварный торговый дом, созданный на деньги Гутманиса — обращался к Лорану для проведения экспертизы некоторых картин. Тот был довольно известным специалистом. Потом Гутманис решил привлечь старика к сбыту ювелирных изделий. Их делают из алмазного сырья, которое он вывозит из Якутии и Латинской Америки.

Вспомнив что-то, Ковальски остановился посреди номера:

— Это тот Лоран, который был тогда, два месяца назад на антикварном салоне? Мне еще показалось, что он поглядывает в нашу сторону?

Дождавшись кивка Хелле, Ковальски с досадой помотал головой и бросил:

— Хорошо, давайте ближе к делу.

Хелле впервые позволил себе огрызнуться:

— Вы сами меня перебили. Так вот, Лоран понял, что речь идет о масштабных операциях с антиквариатом и драгоценными камнями. Стал исподволь собирать информацию. Старик оказался умнее, чем мы ожидали. Он узнал наши каналы поставки алмазного сырья, выяснил, где производится огранка. У него широкие связи в верхах здешнего общества.

— Как он вышел на космическую тему?

— Я не смог выяснить. Возможно, сам Гутманис похвастался при разговоре. Он ведь мечтает о крупном легальном бизнесе. На этом вы его и зацепили.

— Ну хорошо, а зачем вы ликвидировали дипломата?

— Бортновский видел его машину у антикварного магазина Лорана. Я проследил: Лоран встречался с дипломатом. После… после ликвидации Лорана он дважды приезжал к магазину. Видимо, у них были какие-то свои дела. Возможно, бизнес. Лоран наверняка успел ему что-то сказать. Он стал опасен. Я решил…

Повернувшись, Ковальски перебил его:

— И ошиблись! Дела у них были. Только иного свойства! Я навел справки: дипломат, которого ваши люди ликвидировали, скорее всего был сотрудником разведки.

Хелле как будто обрадовался плохой новости:

— Значит, Лоран был их агентом, и я поступил правильно. Утечка информации через него…

— Опять вы не о том! Мы даже не знаем, успел что-нибудь узнать антиквар о наших делах или нет. Зато точно известно другое: русские пришлют человека провести расследование гибели своего сотрудника. Вы же знаете, ни одна разведка не оставит подобного случая без последствий! И это создает реальную угрозу для нашей операции. Понимаете, Хелле, реальную угрозу!

После долгой паузы Ковальски вернулся в свое кресло и спокойно заключил:

— В общем, так. В нынешней ситуации любой контакт людей из окружения Гутманиса — потенциальная угроза для нас. Поэтому обращайте самое пристальное внимание на каждого нового человека: делового партнера вашего шефа, клиента, поставщика алмазов, коллекционера, разносчика молока, проститутку! Русские будут снова и снова проверять вашу фирму. Речь идет о космосе, а в этой области они очень щепетильны.

— Я знаю…

— Плохо знаете! Приходится вас учить! И последнее — мне надо встретиться с Гутманисом.

— Я договорился о встрече на завтра. Он придет к вам сюда, в гостиницу.

— Рад, что хоть с этим вы справились.

Когда обозленный Хелле уже был готов открыть дверь, Ковальски остановил его.

— Знаете что, навестите нашего изобретателя. Вам будет полезно укрепить с ним контакт.

* * *

Молодой парень в джинсах и пиджаке снова и снова шагает с тротуара на мостовую. Он весело улыбается, он идет мне навстречу рассказать, что значит таинственная фраза о пустых мечтах, которыми надо непременно заняться. Мне очень хочется, чтобы он все мне объяснил. И тогда все станет просто и очевидно, тогда мне не надо будет мучиться бесплодными размышлениями.

Но каждый раз из ничего за его спиной появляется человек без лица, который неумолимо толкает парня в спину под колеса машины. Я кричу, и никто меня не слышит. Лихорадочно путаясь в одежде, выхватываю пистолет, который оказывается плоской и неудобной жестяной игрушкой. Несколько жалких щелчков, и я бросаю на землю эту пародию на оружие. Надо бежать предупредить парня. Я, перебирая ногами, рвусь вперед изо всех сил, но не могу двинуться с места.

Похожие сны я видел в детстве. Теперь, через много лет, они снова приходят ко мне несколько раз за ночь. Первый раз в жизни я увидел хладнокровное убийство знакомого мне человека, и смерть прошла так близко, что я до сих пор чувствую ее