Чингиз Абдуллаев - Правило профессионалов Страница 12

— Где это ваш британский агент. Она женщина? — переводя дыхание, спросил Ирвинг.

— Кажется, да.

— Вы сомневаетесь, — засмеялся американец.

— Немного. Слишком мужская профессия. Но, судя по всему, она неплохо справляется. Сейчас она спит со мной в номере.

— Не понял, — Ирвинг поднял руку, показывая подбежавшей девушке цифру два.

Здесь кроме кофе ничего не подавали.

— Вы очень хорошо знаете наш отель, — не удержался «Дронго».

— Я же говорил, что следил за вами. Мне поручили помогать вам во всех ваших операциях, лишь бы они завершились результативно. Я не понял, что вы сказали насчет нашего коллеги. Что она сейчас делает?

— Спит в моем номере со мной, вернее изображает громкую страсть, чтобы записывающие магнитофоны арабов подтверждали мое присутствие в номере.

Ирвинг, поняв, в чем дело, громко захохотал. «Дронго», озабоченно оглядевшись, присоединился к его смеху. В баре в этот ночной час никого не было кроме их двоих.

Он вспомнил про убитого дипломата. А если это игра американцев, чтобы вынудить его действовать поактивнее. Тогда Ирвинг не стал бы устраивать этот цирк в доме Нури-ад-Дуруби. Интересно, как вышли на этого дипломата. Он так и не поговорил с Вагифом, хотя менее всего можно было подозревать этого поэта. Правда, тот рассказал ему, что стучал вместе с соседом погибшего. Это можно было проверить прямо сейчас. Извинившись, он подошел к телефону в баре, набирая номер. Трубку снял руководитель группы работников МИДа.

— Скажите, пожалуйста, — попросил его «Дронго», — куда перевели соседа нашего дипломата после его смерти. Он ведь, кажется, перешел в другой номер

— Да, — подтвердил недовольный заспанный голос, в 408.

— Спасибо, — он набрал двойку и затем номер комнаты.

На этот раз долго не отвечали.

Наконец трубку поднял очень недовольный бывший сосед дипломата.

— Извините меня, — попросил «Дронго» — в тот вечер наш поэт Вагиф хотел передать сумку погибшему. Вы не знаете, он ее передал?

— Конечно нет. Мы долго стучали, но уже было поздно, — говоривший даже не скрывал своего недовольства.

— Простите, — он положил трубку, возвращаясь к Ирвингу.

— Что-нибудь случилось? — спросил американец.

— Два дня назад был убит мой связной.

— Я так и думал. Его выбросили из номера. Я даже предполагаю, кто это сделал. Там, в холле, все время вертелся их специалист по подобным делам, высокий такой здоровяк Халед-аль-Вали.

— Покажите мне его завтра, — попросил «Дронго»

— Понимаю, — подмигнул американец, — кровная месть. А вы не думаете, что после этого из отеля не выпустят ни одного человека. И в первую очередь подозрение падет на вас.

— Я просто хочу его видеть.

Официантка, наконец, поставила две чашечки кофе.

— Ее зовут Надя, — усмехнулся Ирвинг, — почти русское имя.

— Наверно, не Надя, а Надия, или что-нибудь в этом роде, — предположил «Дронго», — а откуда вы это знаете?

— Она поставляет девушек в отель. В любое время суток. Можете заказать даже несколько. И за небольшую плату.

— Это, кажется, единственное, в чем вы преуспели. Завтра утром я позвоню нашему общему другу в полицию. Вы правда ничего у него не нашли?

— Я же вам говорил, — обиделся американец, — просмотрел весь сейф. Все документы. Ничего, даже намека не нашел.

— Вы должны хорошо знать город. Как вы думаете; где нам лучше встречаться?

— Только в отелях. На улицах мы сразу бросаемся в глаза. Вы же смогли догадаться, что у меня парик. Об этом могут догадаться и другие. Кроме того завтра у вас поездка в Кербелу, а я как корреспондент австралийской газеты буду сопровождать вас. Юбилей Физули отмечается по решению ЮНЕСКО, значит завтра будут все зарубежные корреспонденты.

На завтра у него была назначена встреча с Афифом Заки в отеле «Виктория». Предупредить связного он уже не мог, не поехать тем более. Значит придется ехать. Афиф Заки догадается позвонить в отель, чтобы узнать, почему он не пришел. Даже если не догадается, он придет на следующий день, а это одно и то же.

— Договорились, — «Дронго» поднялся из-за стола. Ирвинг протянул Наде три голубые бумажки. — Спасибо.

На всех деньгах, кроме двадцати пяти динаров, были портреты Саддама Хусейна. Голубые достоинством в сто динаров, коричневые в пятьдесят и красные в пять. А вот на зеленых были изображены арабские скакуны. . Они вышли из бара, сразу свернув на лестницу.

Пока их никто, не видел. Поднявшись на следующий этаж, где был расположен французский ресторан и конференц-зал, они подошли к лифтам, нажимая кнопку вызова. Через мгновение уже в лифте Ирвинг сказал:

— В номере я не произнесу ни слова, чтобы нас не услышали.

— Да, у меня есть ключ, я открою дверь, — кивнул «Дронго».

Они вышли из лифта, прошли коридор и «Дронго» очень тихо, осторожно, почти бесшумно вставив ключ в замочную скважину, открыл дверь.

В номере никого не было.

VIII

Ирвинг приложил палец к губам, внимательно осмотрелся, вышел на балкон, вернулся обратно в номер Затем, выйдя в коридор, поманил к себе «Дронго»

— Встретимся утром в Кербеле, — кивнул он на прощание, — если что-нибудь очень срочное — попросите кого-нибудь из друзей позвонить в «Шератон» Ирвингу Робертсу. Я, конечно, подозрительный иностранец, но пока вне особых наблюдений наших хозяев. Договорились?

«Дронго» кивнул, возвращаясь в номер. Непонятно, почему Наиля его не дождалась. Или это опять разновидность игры. Правила профессионалов предусматривали безукоризненное выполнение взятых на себя обязанностей. Иначе провал был неминуем. Но женщина ушла. Она могла поступить так только в случае крайней нужды, исключительной опасности. Или произошло нечто другое. Он подошел к телефону, набрал номер комнаты. Телефон не отвечал,

«Дронго» вновь вышел на балкон, Нужно немного успокоиться и вновь проанализировать ситуацию. Американцам, конечно, в этом регионе «Волк» никак не нужен. Он не просто мешает им, он для них представляет смертельную угрозу. Ирвингу врать незачем, его позиция ясна. Или, или. Или «Дронго» убирает «Волка», или это делает за него сам Ирвинг. Тут все просто. И есть конкретные очень сильные, мотивы.

С англичанами сложнее. Почему они так хотят получить этого «Волка». Что, у них нет своих специалистов. Или им нужен конкретный специфический опыт «Волка»? Может здесь какая-нибудь игра с подставкой, что не раз делали английская и российская разведка. Но тогда почему так откровенна Наиля. Или это откровенность растерявшегося дилетанта. Не похоже, она для этого слишком умна. Здесь как раз все не сходится. Ему очень не нравится, что все играют в открытую. Или делают вид, что играют в открытую. Иракцы, убирающие столь явно его связного. Англичане, внедряющие своего агента «Иодида» в группу. Американцы, столь откровенно демонстрирующие свой интерес к его миссии. И только «Волк» пока. молчит. Или он затаился в своей норе, выжидая удобного случая. А если Ирвинг — это дьявольская игра самого «Волка»? Тогда он и Наиля обречены. Но если это так, почему «Волк» сразу не убирает их. Чего он ждет, чего медлит? Это не в его интересах. Здесь наворочено столько… Почему нет никаких данных у этого Нури. Он же наверняка встречался с предшественником «Дронго». Но не послал никаких сообщений, не дает о себе знать. Или его раскрыли иракцы. Но тогда они должны были его сразу арестовать. Саддам Хусейн очень не любит предателей, тут промедление невозможно. Если это игра, тогда им не, позволили бы проникнуть в дом начальника полиции. А если это еще более тонкая игра с подставкой сейфа и отсутствием документов, то за ними должны были вести наблюдение от дома Нури-ад-Дуруби до их отеля.

Этого не было. Вернее, они не обнаружили слежку, а это уже кое-что. Не могли два таких специалиста как Ирвинг и он сам не заметить слежки. Это исключено.

Завтрашний разговор с господином Нури очень важен. Нужно будет позвонить ему до того, как они покинут Багдад. А вот с Афифом Заки он встретится лишь послезавтра. В Кербелу ехать нужно обязательно, иначе его не поймут, а иракцы просто посадят его под домашний арест до самого выезда из страны.

На балконе было душно. Он потрогал решетку еще раз подумав, как именно дипломат мог выпасть из своего номера. Затем, подойдя с другой стороны, где стояли небольшие украшения для цветов, стоявшие теперь пустыми, перегнувшись, посмотрел вниз. Здесь пролезть или что-либо сказать было невозможно. Но вот в соседний номер, за решетку справа, вполне можно докричаться. Или даже негромко что-то произнести. Неужели это Ариф. Директор Литфонда — любитель вкусно поесть, посидеть в компании друзей. Четыре года в Афганистане могли превратить его в хладнокровного убийцу. Других вариантов больше не было, Азиз не выходил даже на балкон.

В дверь постучали.

— Войдите, — громко сказал он забывшись. Затем, вернувшись в комнату, пошел открывать дверь. На пороге стояла Наиля.