Убить Ющенко! - де Вилье Жерар Страница 12

Она оставила фразу недоговоренной.

— Вы правы, Виктория, — отозвался Малко. — Евгению убили, но сделал это не Марчук. Сейчас я объясню вам, как это произошло.

Виктория выслушала его внимательно, впитывая каждое слово, и сразу же задала вопрос:

— Откуда вам известны все эти детали? Вы были там?

— Нет, но за Евгенией наблюдали.

— Кто именно?

— Друзья Виктора Ющенко, расследующие его отравление. Я из их числа. Я в Киеве для того, чтобы понять, почему ее убили. И кто убийца.

— Вы работаете на американцев? Они ведь поддерживают Ющенко.

— Да, я работаю на них.

— Но Евгения никак не была связана с Ющенко, — возразила Виктория Позняк.

— Виктория нет, а вот Роман Марчук был связан. Существуют серьезные подозрения, что это он подсыпал яд в блюдо Виктора Ющенко. Он работал в качестве помощника на даче Владимира Сацюка в тот вечер, когда состоялся этот знаменитый ужин.

Лицо Виктории Позняк исказилось.

— Боже мой! — издала она почти неслышно.

Она так побледнела, что он предложил ей:

— Хотите чего-нибудь выпить?

— Да. Виски, если можно.

Он достал из мини-бара фляжку «Дефендера» и наполнил стакан. Виктория Позняк осушила его одним движением. Малко подождал, пока она придет в себя, и продолжил:

— Я полагаю, что вы можете дать мне недостающие детали...

Она внезапно вздыбилась.

— Я не стукачка! И не хочу больше слышать обо всем этом.

Малко долго фиксировал ее своим взглядом, так, как будто его золотистые зрачки были способны загипнотизировать ее.

— Виктория, речь не идет о том, чтобы шпионить. Скорее о том, чтобы защитить вас. Евгению убили, чтобы помешать ей говорить. Если они заподозрят, что вам что-то известно, вас может постичь ее участь. Я не исключаю, что я под наблюдением. Именно по этой причине я ношу пистолет. Люди, убившие Евгению, не способны на жалость. Возможно, они следят за вами. Если они видели вас со мной, то могут...

— Но это омерзительно! — взорвалась молодая женщина. — Я ничего не сделала. И если бы эта дуреха Евгения слушалась меня, она была бы сейчас жива.

Она резко замолчала, осознав, что сболтнула лишнее.

— Хорошо, — произнес Малко. — Я считаю, что для вашей безопасности будет лучше всего, если вы расскажете мне все, что вам известно.

Виктория Позняк несколько секунд сидела молча, потом закурила вторую сигарету и покачала головой.

— Евгении нужны были деньги, — объяснила она неуверенным голосом. — В своей вонючей конторе она едва зарабатывала 2000 гривен. И вкладывала их в шмотки, чтобы подцеплять богатых мужчин. Несколько месяцев назад она встретила одного поляка, классного парня, у которого, как ей казалось, было полно денег. Естественно, она рассказала мне об этом.

— Как его звали?

— Стефан. Это все, что мне известно. Она меня с ним не познакомила. Я видела его только однажды, в кафе. Это длилось минут пять. Возможно, она боялась, что я его уведу. Какое-то время все шло хорошо, Евгения купалась в золоте, покупала великолепные шмотки, даже купила мне сапоги в «Метрограде»[7]. Она была влюблена по уши. А потом однажды, может быть, неделю назад, она позвонила мне и попросила об одной услуге.

— Об услуге какого рода?

— Ее поляк попросил ее приютить на несколько дней одного человека, до тех пор, пока тот не уедет из страны. Якобы его приятеля. Евгении это было хлопотно из-за Марины, ее дочери, жившей вместе с ней на квартире. Она спросила, не могу ли я сделать это за 2000 гривен. Я отказалась. Это было слишком рискованно. Впрочем, она поклялась, что милиция не будет совать свой нос в это дело, что речь идет о политике... Тем не менее я не согласилась.

— Она упоминала Ющенко?

— Нет.

— А что было потом?

— Она держала этого парня у себя несколько дней. До событий. Это был Роман Марчук.

— Это все?

Виктория Позняк затянулась сигаретой.

— Да. На следующий день я пошла на ее квартиру. Я волновалась за Мариночку. Я застала там ее мужа, который пришел за своими вещами. Милиция предупредила его накануне. Роясь в квартире, он нашел 10 000 гривен, спрятанные под матрасом у Евгении, в банкнотах по 50 гривен. Возможно, это были деньги, которые она получила за то, что прятала этого типа.

— Вам известно что-либо о нем?

— Нет. Я увидела его имя в газетах, и это все. Сейчас я начинаю понимать больше.

— Вы поступили правильно, ответив отказом, — сказал Малко, — иначе из окна выпали бы вы. Эти люди не хотят оставлять следы. Вы действительно ничего не знаете об этом Стефане?

— Не очень много, — призналась Виктория. — Евгения рассказывала мне, что он живет на даче одного богатого приятеля, на Осокорках.

— А как он выглядит?

— Высокий, блондин, со светло-голубыми глазами и, по словам Евгении, с большим членом. Она любила хорошо сложенных мужчин, почти так же, как деньги...

Найти кого-то с такими приметами будет не просто...

— А что в отношении мужа Евгении? — продолжал Малко.

— Симпатичный парень. Его зовут Юрий Богданов.

— Вам известно, где он живет?

— Нет, но когда я видела его, он оставил мне номер своего мобильного. Хотите записать?

— Да.

Виктория достала из своей сумочки небольшой блокнот, полистала его и объявила:

— Вот: 8 044 202 36 93. Но ему ничего не известно. Когда она встретила Стефана, Евгения уже оставила мужа.

Она замолчала, докурила свою сигарету и повернулась к Малко.

— Я могу уйти? Мне больше ничего не хочется. Как бы там ни было, спасибо за ужин.

Она поднялась.

— Вы могли бы покинуть Киев на несколько дней? — спросил Малко. — Так было бы надежней.

— Да, конечно. Я могу съездить к своим родителям в Харьков. Но мне надо будет немного денег.

Не колеблясь, Малко достал из кармана пачку стодолларовых банкнот, взял из нее десяток и протянул Виктории.

— Уезжайте завтра же, — посоветовал он. — Дайте мне номер вашего мобильного. Мне, может быть, понадобится связаться с вами. Возможно, для того чтобы опознать Стефана, если я отыщу его след.

— Я видела его только однажды, — повторила она. — И не очень долго.

Было видно, что в голове у нее была только одна мысль: смыться. Натянув пальто, она посмотрела ему прямо в лицо и бросила:

— Надеюсь никогда больше не встретиться с вами и никогда больше не слышать об этой истории.

У нее был потухший взгляд, лицо осунулось, плечи сгорбились. В ней уже ничего не осталось от той сексуальной штучки, с которой он флиртовал сегодня утром. Хлопнула дверь. Малко посмотрел на свой «Брейтлинг». За три часа он все-таки неплохо продвинулся вперед. Этот таинственный поляк, Стефан, несомненно причастен к заговору против Ющенко. Его, однако, будет трудно найти по тем малозначительным приметам, которыми он располагал, при условии, что он все еще в Киеве. Что же касается мужа Евгении, это чисто формальная проверка. Организаторы покушения разработали надежное прикрытие для своей операции.

Николай Заботин поднял глаза от бумаг, которые он изучал, и рассеянно посмотрел на тротуар по ту сторону Воздухофлотского проспекта. Туда, где находился мебельный магазин, смотрящий окнами прямо на скромное посольство России в Украине. Россиянин, несмотря на отличную подготовку силовика, еле сдерживал слепую ярость. Приложив так много тяжелых усилий к разработке сложнейшей коварной спецоперации, он стоял теперь перед болезненным выбором. Либо ликвидировать поднявшуюся пыль и вернуть себе спокойствие духа, рискуя породить другие проблемы, либо ничего не предпринимать, молясь, чтобы удача была на его стороне. Решение, которое ему крайне не нравилось. В его профессии никогда нельзя оставлять место неопределенности.

Он снова занялся созерцанием унылого проспекта, по которому как раз проходил автобус, окрашенный в красноватый оттенок. До 1991 года в Киеве не было российского посольства, ведь Украина входила в состав Советского Союза. И вот застигнутый врасплох Кремль решил разместить своих дипломатов в скромном особняке в глубине довольно мрачного квартала. Персонал был ограниченный, помещения тесные, и Николай Заботин со времени своего тайного прибытия на автомобиле должен был довольствоваться крошечным кабинетом на третьем этаже здания с зеленой крышей, в котором размещались службы посольства.