Чингиз Абдуллаев - Правила логики Страница 13

– Я… — она все-таки колебалась, — … и мой друг. Мы знакомы много лет и он всегда мне помогал.

– Как его зовут?

– Я бы не хотела…

– Я спросил, как его зовут?

– Он француз. Граф Жорж де Рувруа.

– Он что, родственник или потомок герцога Сен-Симона?

– С чего вы взяли? — удивилась Полонская.

– Луи де Рувруа, герцог де Сен-Симона, один из наиболее известных французских писателей восемнадцатого века.

– Я не слышала об этом. Однако, как хорошо вы знаете родословные французских аристократов. Действительно, вас послал мне Бог.

– Мне не известны их родословные. Просто я люблю французскую литературу. Вернемся к нашим проблемам. Что было написано в письме. Оно с вами?

– Конечно. — Полонская, щелкнув сумочкой, протянула ему уже пожелтевший конверт.

– Откуда пришло письмо?

– Из Южной Америки. Из Аргентины.

– Отправитель, конечно, неизвестен.

Женщина горестно промолчала.

«Дронго» достал сложенный лист бумаги и прочел письмо.

«Дорогая Кэт! У меня все в порядке. Не волнуйся. Немного побуду в Аргентине, Бразилии. Деньги пока есть. Береги себя. Твой Серж».

– Кому это он писал письмо?

– Мне, — вздохнула женщина, — в доме все знали, что он называл меня «Кэт». Меня зовут Екатерина Григорьевна.

– Очень приятно, — он встал, поцеловал руку женщине. Все-таки у нее было такое горе.

– Давайте договоримся сразу, — предложил «Дронго», — я не маг, и у меня не бывает видений. Чудес делать я не умею. Вы расскажите мне, кто был у вас в доме пять лет назад и кто будет завтра. Я приму приглашение и приду на ужин. Но должен предупредить: в успех я почти не верю. Ваш внук мог исчезнуть где угодно.

– А крестик? — возразила Полонская, — а поддельное письмо?

– Поэтому я и собираюсь завтра к вам. У вас собственный дом? Где вы живете?

– Это дом еще моих родителей. Он был куплен на часть тех ценностей, которые удалось вывезти моей покойной матери. Дом находится недалеко от Салерна, там целое поместье.

– Большое? — уточнил «Дронго».

– Около десяти гектаров.

«Кажется работа усложняется, — подумал „Дронго“. — найти что-нибудь на такой территории почти невозможно».

– Кроме вашего друга кто-нибудь знает об этом кресте?

– Больше никто. Я не хотела заранее говорить. Кроме того, мы встречаемся лишь несколько раз в году.

– Значит, если я вас правильно понял, завтра вечером у вас собирается абсолютно тот же состав, что и пять лет назад?

– Да, почти.

– Что значит почти? — Не будет нашего повара. Он умер в прошлом году. Потом, сменилась одна из наших горничных.

– Сколько слуг в доме?

– Всего пятеро. Водитель, сторож, повар, две горничные.

– А сторож тогда не видел ухода Сержа? Кстати, он ушел или уехал?

– В том то и дело. Он уехал. Но на первой заправочной станции его автомобиль вышел из строя. Правда, рабочие видели, как он поймал такси. Номера они не запомнили.

– Он поехал в сторону города?

– Да, но больше его никто не видел. А машину через два дня пригнали к нам.

– Она и сейчас стоит там?

– В гараже. После исчезновения Сержа на ней никто не ездил.

– Что за автомобиль?

– Кажется «шевроле». Я плохо разбираюсь в этих моделях.

– Теперь подумайте, прежде чем ответить. Ваш внук мог вернуться в поместье незамеченным?

– Конечно, мог, — она достала платок, вытерла лицо, — у нас не такая высокая ограда. Он любил лазить где попало.

– Теперь подробно перечислите, кто именно будет сегодня вечером у вас в гостях.

– Мой друг, о котором я говорила. Мы знакомы уже много лет. Он посвящен во все наши семейные тайны.

– Сколько ему лет?

– Много, — покраснела женщина, — как и мне. Мы почти одного возраста.

– Давайте дальше.

– Моя старшая дочь Мария. Она ботаник, работает в научном центре в Париже. Ее муж — Михаил Дольский. Он предприниматель, из очень известной семьи Дольских. Его мать…

– Мадам Полонская, давайте для начала просто перечислим всех присутствующих, — довольно невежливо перебил ее «Дронго».

– Да, да, конечно. Простите. Еще присутствовал наш сосед Морис Лепелье и его супруга Тереза. Они живут рядом, мы дружим уже давно.

– Сколько им лет?

– Морису за пятьдесят. Тереза лет на десять моложе. А почему вы спрашиваете их возраст?

– Если я возьмусь за ваше дело и буду завтра ужинать в вашем доме, то должен предварительно знать все интересующие меня детали. Поэтому я и спрашиваю. Продолжайте перечислять.

– Еще был мой племянник Игорь. Ему около тридцати. Они очень дружили с моим внуком, практически вместе росли. Его мать — моя младшая сестра, умершая два года назад.

– Она присутствовала в тот последний день, когда исчез Серж?

– Нет. Она уже тогда болела. Ее дом в Нормандии. Они живут там почти сорок лет. Еще был управляющий делами нашей семьи — Жигунов Илья Устинович.

Его родители из терских казаков, ушли из Крыма вместе с армией Врангеля.

Жигунов работает у нас много лет. Я знаю его уже двадцать лет. Вот и все.

– Значит вместе с вами восемь, а если считать и прислугу, то еще плюс три. Правильно?

– Да. Но сторож сидел весь вечер у проходной. В тот вечер передавали какой-то футбольный матч и к нему зашел его приятель.

– Конечно, его команда проиграла, и они от огорчения пили всю ночь. Я это хорошо помню. А вторая горничная отпросилась у меня в тот вечер.

– А водитель?

– Он был в гараже, смотрел автомобили.

– В любом случае ни у одного из троих нет твердого алиби, — убежденно сказал «Дронго», — нужно будет все проверить. Дом далеко от гаража?

– Да, довольно далеко. Метров пятьсот. Гараж не виден, он серый, за деревьями.

– У вас в парке много растительности?

– Много. Нужно содержать садовника или рабочих по уходу за садом. А на это уже нет денег. Иногда сторож или девушки льют воду, а вообще-то парк сильно запущен.

– Дом большой?

– Не очень. Два этажа. Всего десять комнат. Наверху шесть комнат для гостей, внизу в левом углу моя спальная, кабинет покойного мужа. В правом большая гостиная. Библиотека. Кухня, кладовые пристроены к дому, потом выходят в коридор, в задней части дома.

– У вас есть подвал?

– Совсем небольшой. Мужу нравилось хранить там новые сорта французских вин. Вы беретесь за это дело?

– Мадам Полонская, что конкретно вы хотите?

– Я хочу знать твердо, что моего Сержа… в общем, я больна, тяжело больна. Мне нужно пересмотреть завещание.

– У вашей дочери есть дети?

– Двое. Они уже достаточно взрослые. Борису, старшему, уже двадцать два, он заканчивает Гарвард. Очень способный молодой человек, но он не Полонский. Он — Дольский, у меня нет больше прямых наследников. Так вы беретесь за это дело?

– Вы серьезно считаете, что поужинав сегодня в вашей компании, я смогу определить, куда исчез пять лет назад ваш внук и кто его предполагаемый убийца?

– Вы верите в Бога? — вдруг спросила женщина.

– Это имеет отношение к нашему делу?

– Имеет, — серьезно ответила Полонская, — Бог видит все. Нельзя снимать освященный крест с убиенного. Завтра вы скажете мне, кто убил Сержа, — А почему вы считаете, что этот кто-то из ваших близких людей?

– Другой не может быть, — убежденно ответила Полонская, — в тот вечер Серж был навеселе, немного возбужденный, он громко разругался со всеми и пошел к своей машине. Больше мы его не видели.

– Почему он ругался?

– Сейчас не помню. Сначала он наговорил гадостей Жоржу, затем громко поскандалил с Морисом. Жигунов пытался его остановить, но он резко оборвал и его. Затем ушел к машине. Игорь побежал за ним, пытаясь его вернуть, но все безрезультатно. С тех пор мы его не видели. Да. После смерти родителей у него бывали нервные срывы. Так вы будете завтра вечером у меня дома?

– Буду, — наконец выдавил он, — напишите ваш точный адрес для такси.

Она протянула свою визитную карточку. Встала. Он поднялся вслед за ней.

– Последний вопрос, — произнес «Дронго», — в случае подтверждения смерти вашего внука ваше завещание сильно меняется?

Она испугалась, да, скорее испугалась, чем удивилась.

– Разумеется, — быстро произнесла Полонская, отходя от его столика.

Оставшись один, он с ужасом вспомнил, что согласился на завтрашний ужин. «Жаль старуху, — подумал „Дронго“, — но вряд ли ей можно помочь. Просто она вбила себе в голову эту бредовую идею. С другой стороны, интересно посмотреть на всех этих гостей — может действительно что-нибудь выйдет».

Он сидел долго, очень долго, пока, наконец, подошедший официант, уже восемь раз подававший ему чай. Он извиняющимся тоном напомнил, что они закрываются.

К этому времени сложилось некое подобие плана, который он намеревался завтра осуществить.