Сергей Донской - Глаз урагана Страница 13

Галатей не замедлил с ответом:

– О вашем поведении, Наталия Николаевна.

– Ага! Все-таки мораль!

Наташа пренебрежительно выпятила нижнюю губу.

– Ошибаетесь, – сказал Галатей, постукивая кочергой по раскрытой ладони. – Мы не станем обсуждать ваше прежнее легкомысленное поведение. Мы побеседуем о будущем. – Он едва заметно улыбнулся. – А поскольку, начиная с этой минуты и до истечения срока путевки, вы будете вести себя как настоящая леди, то надобность в каких бы то ни было нравоучениях отпадает сама собой. Согласны?

Ну и завернул!

Наташа повернулась, чтобы хорошенько рассмотреть собеседника. Ей нравился и одновременно не нравился облик того, кого она видела перед собой. Сухощавый мужчина средних лет с правильным, но совершенно невыразительным лицом. Цвет волос точному определению не поддается, глаза тоже, костюм стандартный, туфли добротные и носятся явно не первый сезон. Обратив внимание на сплошную литую подошву, Наташа решила, что в таких шпионских туфлях удобно подкрадываться и вообще ходить бесшумно. Но есть и минусы. Отсутствует каблук, в который можно спрятать зашифрованное донесение, миниатюрный передатчик или отравленный стилет.

Наташа едва удержалась от иронического смешка. «Какая-нибудь мелкая сошка из спецслужб, – решила она, – в майорском звании, но при капитанской должности. Если застал времена КГБ, то будет стращать и заставлять сексотничать. Однако склонять к сожительству такой мужчина вряд ли станет. Не похож на поклонника слабого пола. Одинокий холостяк с массой комплексов и тщательно скрываемых вредных привычек. Если он действительно принадлежит к тайному ордену рыцарей плаща и кинжала, то, наверное, сожалеет, что прошла мода на черные очки, поднятые воротники и шляпы с широкими полями. Без этих аксессуаров трудно соответствовать классическому образу тайного агента. В особенности, если под рукой нет платка, а из носа вот-вот потечет».

Словно прочитав ее мысли, Галатей встал, отыскал в ящике серванта салфетку, высморкался в нее, скомкал и швырнул в холодный зев камина.

– Согласны или нет? – спросил он, вновь усаживаясь в кресло.

– У вас насморк? – спросила Наташа с ханжеским участием. Подобно всем женщинам, она, не зная, как отвечать, предпочитала задавать встречные вопросы.

Галатей и глазом не моргнул.

– Пустяки, – сказал он. – Пусть вас не тревожит мое здоровье.

– Глаза у вас как у кролика и голос гнусавый, – продолжала ерничать Наташа. – Одолжить носовой платок?

– Вы потеряли платок, когда размахивали сумкой возле «Аль-Мушараби», – невозмутимо произнес Галатей. – Заодно с некоторыми другими предметами туалета.

Он не переступил границу приличий, но Наташа вспыхнула. Ей и без напоминаний было известно, что и где она потеряла. Представив себе, что думает о ней сидящий в двух шагах мужчина, она покраснела еще сильнее и грубо сказала:

– Не суйте свой простуженный нос куда не следует.

– Я далек от подобного желания, – парировал Галатей. – И вообще копаться в чужом грязном белье не в моих правилах.

Заявление было равнозначно пощечине. Стиснув ноги и зубы, Наташа процедила:

– Во-первых, мое белье чистое. Во-вторых, оно вас не касается.

– И слава богу, – отчеканил Галатей. – Поэтому предлагаю сменить тему.

– Я требую, чтобы меня отпустили в гостиницу! – заявила Наташа.

– Вас не только отпустят, но и отвезут. Отныне вы будете находиться под постоянным надзором наших людей.

– С какой стати?

– Чтобы впредь не повторялись ошибки, допущенные сегодня. – Галатей почесал кочергой голень. – Чтобы избежать щекотливых ситуаций и сомнительных авантюр. И чтобы вам не приходилось врать и изворачиваться по возвращении домой.

– Не лезьте в мою личную жизнь! – закричала Наташа, молодея от злости, но нисколько не хорошея от нее. – Что хочу, то и делаю, ясно? Я давно совершеннолетняя, понятно? Я взрослая самостоятельная женщина!

– Замужняя, – сказал Галатей.

– Не ваше дело!

– Мать четырнадцатилетнего сына, которому было бы больно видеть и слышать вас сейчас. Жена мужа, занятого делами государственной важности. Дочь родителей, придерживающихся старых правил. Памятуя об этом, вы будете щадить чувства близких. Это только пойдет вам на пользу, полагаю.

– Полагает он! – патетически воскликнула Наташа. – Ха-ха-ха! Половую жизнь в России пока никто не отменял!

– На родине, – тихо произнес Галатей, – вы вольны спать с кем заблагорассудится, когда заблагорассудится и сколько заблагорассудится. Здесь все будет иначе. Я не имею права говорить то, что сейчас скажу, и все же пойду на это маленькое должностное преступление. – Он понизил голос. – Ваш муж совершил важное открытие, за которым охотится иностранная разведка. Сегодня вас намеревались похитить, чтобы шантажировать его и заставить сотрудничать. Этого допустить нельзя, и мы не допустим.

– Чушь, – скривилась Наташа. – Вранье.

– Это чистая правда, – возразил Галатей. – В общих чертах.

– Ну и пусть! Плевать я хотела на ваши шпионские заморочки! Я приехала сюда отдыхать, и я буду от-ды-хать!

– На здоровье. Гуляйте, купайтесь, загорайте. Но в пределах территории отеля. Так вас будет легче опекать.

– Я не нуждаюсь в опеке! – возмутилась Наташа.

– Это ваше окончательное решение?

– Окончательное.

Галатей встал:

– Сожалею, но в таком случае я буду вынужден применить физическую силу.

Он взмахнул кочергой, как если бы держал в руке стек или трость. Да только это была, увы, не трость и не стек. Тяжелая железная кочерга без малейших признаков копоти. Как будто ее специально содержали в чистоте. Чтобы однажды взять ее и, не замарав рук, проломить жертве череп.

Вжавшись в кресло, Наташа инстинктивно подтянула колени к подбородку. Перед ней стоял не тот мужчина, которого она увидела, войдя в комнату. Он изменился, он разительно изменился. Стало очевидно, что все его хорошие манеры и вежливые обороты речи не более чем камуфляж, скрывающий подлинную натуру. Галатей смотрел на Наташу без гнева, но и без сочувствия. Это был взгляд кобры, выбирающей точку укуса. Холодный взгляд, от которого кожа покрылась мурашками, а соски затвердели как на морозе.

– Нет, – помотала волосами Наташа.

– Что – нет? – осведомился Галатей.

– Нет, нет, нет!

– Учитывая ваше состояние, повторяю вопрос. Итак. Вы принимаете мои условия? Или нужны кардинальные способы убеждения?

Еще несколько секунд назад Наташа согласилась бы на все, лишь бы не видеть кочергу, раскачивающуюся в опасной близости от головы. Но время шло, Галатей стоял на месте, и женщина начала приходить в себя.

– Вы что, – спросила она звонким, звенящим от волнения голосом, – собираетесь убить меня? Здесь, в посольстве?

– В мои ближайшие планы это не входит, – сказал Галатей.

Ну разумеется. Если он и псих, то не до такой же степени! Не станет он убивать Наташу. Разве что воспользуется ее беспомощным положением. Воспользуется?

Она поспешно опустила ноги на пол, оправила платье и положила поверх него руки. Победоносно усмехнулась:

– Да уберите вы свою дурацкую железяку. Не убьете вы меня.

– Достаточно будет сломать вам ногу, – вкрадчиво произнес Галатей, опуская руку с железной загогулиной. – Или две. Это избавит вас от соблазнов, раз. Это облегчит задачу тем, кому поручено присматривать за вами, два. И наконец, мне просто не терпится проучить вас.

Кочерга взмыла к потолку, на мгновение застыв в воздухе, как изготовленная к удару клюшка для гольфа. Затем – БАЦ! – она обрушилась на хрустальную вазу, обратив ее в сотни осколков, некоторые из которых осыпали Наташу. Это походило на маленький взрыв.

Проведя пальцем по щеке, ошарашенная Наташа увидела капельку крови и закричала. Вернее, вознамерилась закричать, потому что голосовые связки отказывались воспроизводить какие-либо звуки, кроме сдавленного писка.

Галатей навис над ней, неправдоподобно огромный, обманчиво спокойный.

– Помните ту знаменитую сцену из «Бриллиантовой руки»? – спросил он, занося кочергу для нового удара. – Поскользнулся. Упал. Очнулся – гипс. Смешно, правда?

Поводов для веселья Наташа не видела. Она попыталась признаться в этом, но оказалась способной лишь на новую серию поскуливаний.

На щеках Галатея обозначились желваки. Выставив перед собой растопыренные пятерни, Наташа взмолилась:

– Не надо!

– Вы уверены?

– Да! Да!

Галатей неохотно опустил кочергу.

– Жаль, – сказал он. – Надеюсь, через минуту-другую вы успокоитесь и решите, что это был блеф. С радостью возьмусь убеждать вас в обратном.

– За что вы меня так ненавидите? – всхлипнула Наташа. Обошлось без серьезных порезов, но она снова и снова ощупывала лицо, опасаясь, что увидит на руках не размазавшуюся тушь, а кровавые пятна.