Алексей Кудашин - Левый берег Страница 13

— Ищенко, сученок, американцам продался и нас за собой тянет…

— А чего ж Вы за него голосовали-то?

— Кто, я голосовал? Да ни в жизнь…

— А я голосовал…

— И зачем?

— Да надоело все… Думал, может, Кочму скинем, по-другому жить начнем… Енакович то — выкормыш Кочмы. Что, не так?

— Я Ищенко, что, нет, что ли? А кто главой нацбанка был при Кочме? Пушкин?

— Да все они одним миром мазаны…

— Давай пообедаем…

— Продали все…

— Как погода-то в Кировогорске? Не слышали прогноз-то?

Денис слушал. Молча слушал и впитывал информацию. Вдыхал настроения, формировал в голове образы. Сам становился частью этой жизни, сливался с ней. Начинал дышать и думал так же, как эти люди.

А с раннего утра прилип к окну. Смотрел на окраины Кировогорска, освещенные редкими огнями. Дома, заводы, ангары, пустые железнодорожные составы, дороги… Его интересовали все. Он строил свой мир. Он расставлял фигуры на шахматной доске…

03.10.2007. Ферма. 04:19

— Ваше фамилия, имя, отчество.

Денис стоял в темной комнате без окон. Впрочем, если бы они и были, их трудно было бы найти, поскольку единственным освещенным местом в этом помещении был средних размеров металлический стол. За ним лицом к Денису сидел крепкий скуластый мужчина лет сорока-пятидесяти. Одет он был в какой-то камуфляж, расцветка которого была трудно различима при таком скудном освещении. Голову мужчины украшал черный берет без каких-либо опознавательных значков. Именно что украшал: уж больно шел этот берет мужчине. Казалось, без него это будет уже совершенно другой человек.

— Кириллов Денис Вячеславович, — ответил Денис, стараясь придать своему голосу больше твердости.

Он быстро приводил мысли в порядок. И ему это легко удалось. Голова, которая еще несколько минут назад казалась тяжелой как стальная гиря, теперь работала в обычном режиме.

Как и было предписано инструкцией, он приехал в Москву с утра, на Казанский вокзал. Весь день бродил по городу. Заглянув в Кремль, Третьяковку, пообедал в каком-то маленьком ресторанчике, заплатив за обед тройную против пензенской цену. Но не огорчился, предполагал такой исход дела. Недаром ведь по телевизору говорят: чуть ли не самый дорогой город в мире.

Затем в половину восьмого приехал на Юго-Западную. Вышел, как и положено, из первого вагона. Затем не спеша двинулся вдоль проспекта, прошел мимо красивого красного храма с позолоченными куполами, повернул направо и через полторы минуты увидел нужную точку: первую встретившуюся на этой улице автобусную остановку. Отсюда, согласно инструкции, его должны были забрать.

На остановке никого не было, и Денису почему-то показалось, что она вообще не пользовалась особой популярностью среди жителей района.

Он присел и сдал ждать восьми часов. Назначенное время давно прошло, стрелка недорогих, подаренных родителями на двадцатипятилетие, наручных часов, приближалась к половине девятого.

"Проверяют, может быть…" — предположил Денис.

От скуки он начал читать все, на что ложился его взгляд.

"Найдена собака". С объявления на него смотрела пушистая веселая собачонка с грустными глазами. "Размещение информации. ОАО "Русские технологии", остановка "Церковь Михаила Архангела", 281-й, 5:56, 9:38…

— Молодой человек!

Он резко обернулся. Возле остановки стояла черная иномарка. Она подъехала так тихо, что Денис ее не услышал. Правая задняя дверь была открыта нараспашку. Из окна пассажирского переднего сиденья на парня смотрела не выражающая никаких эмоций физиономия в черных очках.

— Садитесь в машину, — безапелляционно потребовала она.

"Ну что ж, — подумал про себя Денис, садясь на заднее сиденье. — Сам напросился. В случае чего — обижаться не на кого. Страшно-то как…".

Кроме него в салоне было только два человека на передних сидениях, и это Дениса немного успокоило. Он положил свой небольшой дорожный рюкзак рядом и захлопнул дверь.

— Выпейте, — сказал передний, протягивая Денису прозрачный пластиковый стаканчик, наполненный бесцветной жидкостью.

— Что это? — испуганно спросил он.

— Молодой человек, — терпеливо пропел мужчина. — Запомните раз и навсегда. Вы должны полностью нам доверять. Понимаете, полностью! И если Вы к этому не готовы, еще не поздно. Можете покинуть автомобиль и забыть о том, что с Вами произошло…

Денис, непонятно отчего злой на самого себя, схватил стакан и залпом выпил.

Потом — пустота… Шлепки по щекам, длинный темный, затянутый туманом, коридор…

Человек в камуфляже несколько секунд пристально смотрел на Дениса, затем медленно взял единственную лежащую на столе тонкую папку, раскрыл ее и начал сосредоточенно просматривать.

"Моя", — подумал Денис. — Странные люди! Зачем спрашивать, как меня зовут, если точно знаешь, кто перед тобой стоит? Чтобы услышать голос человека, когда он произносит свое имя, — тут же сам себе ответил. — Как знать, может это и важно… Как же ты не, товарищ, напоминаешь такого махрового "следака-энкаведиста", — думал Денис, глядя на скуластого покорно-испуганными глазами.

Нет, он не испугался. Просто посчитал, что такое выражение лица является наиболее уместным в данной ситуации.

— Кириллов Денис Вячеславович! — вдруг громко сказал мужчина. — Вы находитесь на секретном межведомственном объекте "Ферма", где вам предстоит в течение определенного времени пройти соответствующую подготовку.

"Соответствующую чему?", — невпопад подумал Денис.

— Обо всех вопросах, касающихся Вашего обучения, Вам будет сообщено позднее. Сейчас Вам необходимо запомнить некоторые базовые правила: Вам запрещено пытаться покидать объект. Вы будете убиты охраной, которая открывает огонь на поражение без предупреждения. Вам запрещено поддерживать какую-либо связь с внешним миром…

Только теперь Денис обратил внимание, что его рюкзак куда-то делся, а в кармане штанов не было телефона.

— Вам запрещено каким-либо образом раскрывать себя, — продолжал скуластый. — А именно: называть свое имя и рассказывать другим какие-либо подробности Вашей жизни. Здесь, на Ферме, Вы — Шестнадцатый. Ваш номер будет пришит к форме: на груди и спине. Такие же номера будут и у других курсантов. К ним — обращаться также по номерам. — Скуластый сделал паузу, слегка подался вперед и отчетливо произнес:

— А лучше вообще поменьше обращаться…

"Точно, сталинский "следак", — сам себе подтвердил Денис. — Как будто из того времени сбежал. Хотя, кто их знает, какие они тогда были. Нам-то в фильмах рисуют таких, а там…".

— Как обращаться к остальным, — последнее слово скуластый произнес чуть медленнее и громче, давая понять, что не стоит спрашивать, кто такие эти остальные, потом увидишь. — Они Вам сами скажут.

Денис хотел спросить, где его вещи, но от такого напора вопрос как-то сам по себе затерялся в глубинах сознания.

— Возможно, Вам придется провести в своей комнате несколько дней взаперти, — между прочим, заметил скуластый, оторвав взгляд от Дениса. — Сколько, точно сказать не могу, Но не более недели. Такая необходимость вызвана техническими причинами, лично Вы на ситуацию никак не влияете. Вопросы есть?

— Никак нет, — по-военному ответил Денис.

— Отведите курсанта, — бросил скуластый в пустоту и сразу потерял к Денису какой-либо интерес.

Оказалось, все это время в помещении находился еще один человек — молодой здоровенный парень в таком же камуфляже с беретом. Он вышел из тени за спиной Дениса, открыл дверь и вывел его в длинный узкий коридор. Оказавшись на улице, солдат молча показал Денису на стоящий "Уазик". На дворе стояла глубокая ночь, и Денис ничего не смог разглядеть вокруг, кроме очертаний лесного массива. Сели. Солдат без церемоний натянул Денису на голову черный мешок.

"Да что ж такое! — впервые рассердился новоиспеченный курсант про себя. — Может, в ящик меня посадите!"

Денис не ожидал, что ехать придется долго. Путь занял не менее получаса. Благо, дорога была удивительно, какой-то даже не по-русски ровной. За все время повернули несколько раз, Денис не посчитал нужным запоминать направление. Уазик затормозил, казалось, прямо на дороге. Во всяком случае, никаких парковочных маневров выполнено не было. Солдат вышел, открыл пассажирскую дверь, помог Денису выбраться и снял мешок.

Впрочем, мог бы и не снимать. Вокруг все равно было темно, хоть глаз выколи. Лишь впереди, метрах в тридцати-пятидесяти, точнее было сказать трудно, над входом с какую-то дверь горела белая лампа. К ней они и направились.

Дверь оказалась массивной, из какого-то светлого металла. Но солдат открыл ее удивительно легко, не прилагая видимых усилий. Они быстро прошли длинный освещенный коридор. Денис не успел подробно его разглядеть, разве что обратил внимание на какие-то ровные надписи на стенах. Глаза, немного привыкшие к темноте, отказывались так резко перестраиваться.