Дональд Гамильтон - Усмирители Страница 13

- А где Гунтер сейчас? Мак обернулся.

- Бежал, разумеется. На границе с Мексикой усилили бдительность.

Я чуть не покрутил пальцем у виска, но вовремя сдержался:

- Мексиканские границы, сэр, простираются на тысячи миль! И граничит Мексика не с одними Соединенными Штатами! Бдительность везде усилили?

Гейл, будто заведенная, покачивала головой:

- Не могу... Не верю... Никогда не любила Сэма, но все-таки...

- Можете, и поверите, - ядовито заметил Мак. - Вашингтонское бюро истратило годы" устанавливая личность мерзавца, орудовавшего под кличкой "Ковбой"... Что в моей фразе смешного, миссис Хэндрикс?

- Идеальное прозвище для Сэма!

- Разумная кличка. Наглая, но весьма разумная. Кодовые имена всегда подбираются так" чтобы ни в коем случае не намекнуть на внешность или иные качества разведчика. Здесь поступили наоборот - и правильно сделали. Назвали "Ковбоем" - и одели соответственно, словно для дешевого голливудского кинобоевика. С профессиональной точки зрения - безумно. И поэтому - безотказно в качестве прикрытия. Гунтера просто не принимали в расчет.

- Да, безумно... Я, впрочем, и не считала Сэма гением... Ох, мистер Макдональд! Вылетело из головы. Не знаю, зачем он ходил в "Чихуахуа" прежде, но сегодня его потащила я. Сама. Причем, он упирался и отказывался.

- Благодарю. Делаем дополнительный вывод: ваше присутствие мешало, было нежелательным. Вы случайно или преднамеренно, выбрали как раз то самое время, когда Саре полагалось получить и передать микропленку.

- Преднамеренно?

- Я не особенно стремился бы, - вкрадчиво сказал Мак, - возлагать на себя ответственность за присутствие господина Гунтера в кабаре "Чихуахуа" около десяти вечера. А к тому же, учитывая проворство, с которым вы кинулись к эстраде и взяли у Сары капсулу... Положение делается незавидным! Вы, конечно, скажете: меня обвели вокруг пальца! Но так ведь говорят неизменно...

- Кто говорит?

- Существует юридическое определение: сообщники. Воспоследовала минута молчания. Затем Гейл Хэндрикс возопила:

- Вы на что намекаете, любезный?

- Любезная, - ответил Мак ехиднейшим тоном, - посмотрите на голые факты! Сестра ваша, к сожалению, мертва и показаний давать не в силах. Но уверяю: Мэри-Джейн была слугою двух господ. А именно: делая вид, будто по-прежнему работает на Соединенные Штаты, с потрохами продавала их Советскому Союзу. Вторично поддавшись обаянию господина Гунтера либо уступив иному воздействию - не играет роли. Она помогала Ковбою, и помогала добровольно.

- Откуда вы знаете?

Мак являл беспримерное" стоическое терпение.

- Сара прилежно высылала отчеты. Существуют особые значки, пометки - не станем вдаваться в подробности, - которые делаются честным агентом, составляющим ложный доклад под пыткой. Или опасающимся, что записка угодит к неприятелю, а потому шлющим заведомо никчемные сведения. В отчетах вашей сестры ничего подобного не наблюдалось. Миссис Хэндрикс, простите за резкое слово, но Мэри-Джейн переметнулась. Это установлено с неопровержимостью.

- Так за что же тогда ее убили?! Мак пожал плечами.

- Общая участь двойных агентов. Гуляют по лезвию бритвы, а в голове носят чересчур много прелюбопытнейших данных. Вот и выводятся в расход...

Он сделал паузу.

- Вернемся к вашей собственной роли в нынешней трагедии. Вы, миссис Хэндрикс, прибыли в "Чихуахуа" вместе с Гунтером. Прибыли в так называемое "время икс". Причем сами признаете: инициатива принадлежала не Гунтеру, но вам.

Гейл заколебалась:

- Ну и ну... Вообще-то Сэм предупредил, что выступление начнется в половине одиннадцатого.

- Вот-вот, - сухо подтвердил Мак. - Получается, господин Гунтер все же имел некоторое право голоса? Не шел за вами, как телок на веревочке?

- Не смейте говорить в таком тоне, - зашипела Гейл: - Нечего прокурора изображать.

Мак опять пожал плечами:

- Очень боюсь, к общению с прокурорами придется привыкать, миссис Хэндрикс. В ближайшем будущем вы сведете с ними весьма близкое и продолжительное знакомство.

Потрясенная Гейл вскочила на ноги.

- Да я же!.. В чем я виновата? Вы не имеете права!

- Мое право, - ухмыльнулся Мак, - равно как и право мистера Хелма, здесь ни при чем. Тут, голубушка, вступает в силу право общегосударственное. Законом называемое.

Гейл опешила.

- Докажите свою невиновность. Когда в Сару метнули кинжал, вы опрометью кинулись на сцену и первым делом отобрали пленку со сведениями, составляющими военную тайну. Когда же правительственный агент вежливо попросил вас, подданную США, исполнить гражданский долг и вручить ему капсулу, вы отказались повиноваться и вынудили мистера Хелма к угрозам и насильственным действиям. Возможно, и не совсем законным, однако сомневаюсь, что Эрику поставят в особую вину излишнее усердие при подобных обстоятельствах...

- А вы бы поверили этому олуху? - взвыла Гейл. - Ни значка, ни удостоверения, ничего, кроме рожи разбойничьей!

- Миссис Хэндрикс, магнитофонная пленка в соседней комнате свидетельствует: мистер Хелм сделал все мыслимое и немыслимое, дабы уговорить вас по-хорошему. Просил. Умолял. На Библии клялся... Весьма сожалею, но можете считать себя под арестом.

Гейл охнула. Я постарался не глядеть в сторону Мака. Подозреваю, что мы, наравне с любым гражданином Соединенных Штатов, имеем право арестовывать преступника независимо от полиции. Это, кстати, "гражданским арестом" и называют. Но допускается он лишь в исключительных, чрезвычайных обстоятельствах. Каковые отсутствовали.

Зачем-то Мак запугивал пойманную красавицу. А правила говорят недвусмысленно: едва лишь хороший следователь становится злобным, как злобный обязан превратиться в хорошего. Заботливого и сострадающего.

Я сказал:

- Сэр, извините, ради Бога, но ведь и впрямь... Недовольный Мак обернулся:

- В чем дело, Эрик?

- Возможно, что миссис Хэндрикс действительно пала жертвой... собственной наивности.

- Все возможно, только давай глядеть на вещи трезво. Наш агент переметнулся - и был, между прочим, сестрицей миссис Хэндрикс. Агент погиб, да только нам ведь не легче от этого. Предстаем в невыгодном свете, понимаешь? А мне еще докладывать о гибели другого агента - честного и храброго. И о пленке, запечатлевшей строжайшие государственные секреты. Вашингтонские волки взвоют и возжаждут крови! Так пускай себе грызут миссис Хэндрикс, а мы примемся без помех разыскивать Ковбоя. Даме честно дали возможность помочь нам в беде. Не пожелала... Виновна ли, безвинна ли - пускай расхлебывает кашу.

- Но, сэр, это поистине ужасно... Гейл нетерпеливо замахала рукой:

- Прекратите молоть собачью чушь! Надувать меня взялись? На пару? Не получится! Вы оба... Оба... Омерзительны!

Она с вызовом уставилась на Мака:

- Если ваш микрофон действительно работает, сами с прокурором познакомитесь! Шантажисты поганые! Очень любопытная концовка у этой пеночки!

Мак лишь улыбнулся в ответ:

- Дражайшая, уведомляю: любопытных концовок не будет. Разве что у техника достало глупости по-прежнему крутить катушки... Но магнитные записи очень просто вытираются. Или подвергаются редактированию...

- Понимаю! - прошипела Гейл, стискивая кулаки. Лицо ее было белее мела. - Стряпаете ложное обвинение? Да?

- Дражайшая... - начал Мак.

- Если вы еще раз посмеете назвать меня "дражайшей"... Я... Я закричу!

- Я лешь хотел заметить, - возразил Мак, - что вместо двух слов можно употребить и одно.

- Каких слов?

- "Ложное обвинение"... Фи, это пахнет канцелярским клеем. Я сказал бы выразительнее: поклеп! Но точнее - навет!

Я осклабился.

- А ты чему смеешься, горилла стоеросовая? - закричала Гейл.

В сущности, я не смеялся. Только скалился. А потому и ответом ее не удостоил.

- Мы просто исполняем свой долг, - напыщенно произнес Мак, - доводя до сведения соответствующих инстанций материалы, касающиеся национальной безопасности. Я пошлю сообщение достоверно и доподлинно точное, без малейших домыслов. Поверьте. Просто уберу пару-тройку малозначащих фактов, но это ведь не составляет поклепа?

Настал черед осклабиться Маку.

Гейл провела кончиком языка по верхней губе.

- Хоть сами понимаете, насколько это глупо и смешно? Вам же и на грош не поверят...

- Разве?

Мак разжал пальцы и повертел перед физиономией женщины металлическим цилиндриком.

- Гораздо менее впечатляющие доказательства привели чету Розенбергов на электрический стул. Не желаете ли полюбоваться на фотоснимки? Те, которые вы носили у самого сердца и упорно отказывались отдать? Гейл колебалась, продолжая облизывать губы.

- Да...

Мак изучающе уставился на нее. Затем раскрыл цилиндрик и, не оборачиваясь, молвил:

- Эрик, у тебя всегда имелся карманный увеличитель. Будь любезен...

Я достал коробку. Мак бегло изучил микропленку сам, передал увеличитель женщине. Та сощурилась, принялась нервно и беспомощно вертеть окуляр.