Чингиз Абдуллаев - Крах лицедея Страница 14

— Неужели я должен вам объяснять? — устало спросил он. — Это наши внутренние журналистские секреты. В газете специально держат «подвал» для подобных сообщений. И если я проставлю более позднее время, то дежурному редактору придется объясняться с автором другой готовой статьи, почему он заменил ее моим сообщением. Ведь важно, чтобы материал о смерти ювелира появился в утреннем номере. И не нужно было выбрасывать мой телефон, чтобы узнать такой маленький секрет.

Кто-то осторожно постучал в дверь, и Геддес быстро прошел, чтобы открыть ее. Увидев горничную, он на ломаном испанском попросил ее найти телефон, выпавший с балкона, и протянул ей пятидолларовую купюру. Горничная кивнула и поспешила выполнять распоряжение клиента. Геддес вернулся к столу.

— Вы зря меня подозреваете, — продолжал он. — Повторяю, я ненавидел Рочберга и никогда этого не скрывал. Более того, я подал на него в суд и проиграл. Причем проиграл не самому Рочбергу, а его адвокатам. Если бы я мог, то с удовольствием влепил бы пощечину этому борову. Но в этом случае он бы меня разорил. И я был вынужден терпеть его присутствие на всех приемах, где мы появлялись вместе.

— Вам никто не говорил, что у вас склонность к садомазохизму? — поинтересовался Дронго.

— Никто, — отмахнулся Геддес, — а вы не встревайте в наш разговор. Иначе я вспомню, что вы выбросили мой телефон, и попрошу вас выйти из моего номера.

— Значит, ставить вымышленное время вы не считаете неэтичным? — вернулась к прежней теме Петкова.

— Да, но откуда вы так быстро все узнали. Прошло всего полчаса, как я послал свой материал в газету.

— Сообщение о смерти ювелира поступило в Интерпол более часа назад, — сообщила Ирина, — и конечно, там сразу начали отслеживать всю информацию, которая шла по Интернету из отеля «Мелиа». Неужели вы сомневались, что все так и будет?

— Теперь понятно, — кивнул английский журналист, — но должен вас разочаровать. Я ничего не знаю о смерти Рочберга. Вернее, не знаю никаких дополнительных подробностей.

— Но вы не задумывались, кто бы мог это сделать? — у Петковой был упрямый характер.

«В профиль она выглядит не хуже», — подумал Дронго, глядя на настырного сотрудника Интерпола.

— Не знаю. И не хочу гадать. Рочберг не нравился многим. Его ненавидел Ямасаки. Рочберг ведь хотел сократить свое сотрудничество с восточной компанией Ямасаки. На месте японца я бы его точно убил. Покойного могла ненавидеть и Эрендира Вигон, которую он третировал и всячески унижал. Если вы хотите продолжать дальше, то список может получиться длинным.

— Продолжайте, — кивнула Петкова.

— Я не думаю, что его очень любил Карраско. Нужно было знать, каких трудов стоило Пабло пригласить сюда этого борова. И безо всякой гарантии, что Рочберг пойдет на сотрудничество. Карраско ведь согласился даже передать ему несколько бриллиантов на экспертизу. Представляете, как он должен был себя чувствовать? Ювелир с мировым именем вынужден предоставлять свои работы, как мальчишка-стажер. Наверное, он его ненавидел. Между прочим, еще один человек мог точно так же, если не сильнее, ненавидеть Рочберга.

Петкова внимательно слушала, не проронив ни слова. Неожиданно Дронго сказал:

— Вы говорите о Руисе Мачадо?

— Как вы догадались? — повернулся к нему Геддес.

— Слышал, как Мачадо рассказывал Шекеру о неприятностях, которые свалились на его фирму несколько лет назад. В основном из-за экспансии корпорации Рочберга.

— Верно, — кивнул Геддес, — они тогда понесли большие потери. Чудом не разорились. Вот вам еще один повод для убийства. Одним словом, здесь много людей, которых могли интересовать не камни погибшего ювелира, а его шея.

— Вы действительно слышали, как Мачадо об этом говорил? — уточнила Ирина у Дронго.

Тот мрачно кивнул. Петкова встала со стула.

— Спасибо вам, мистер Геддес, за помощь. Надеюсь, ваш аппарат найдут. Извините, что мы вам помешали.

— Если телефон не найдется, я подам на вас в суд, — напомнил Геддес.

Он распахнул перед ними дверь и увидел спешившую к номеру горничную. В руках у женщины был аппарат, который она нашла в кустах. Женщина победно размахивала им.

— Суда не будет, — сказал Дронго, не глядя на Геддеса.

— Вам повезло, — сквозь зубы процедил журналист. Он забрал у горничной телефон и закрыл дверь.

В коридоре Петкова остановилась и, с восхищением глядя на Дронго, произнесла:

— Вы не были образцом галантности, но поступили как настоящий мужчина.

— Я поступил нормально. — Он взглянул на часы. Было уже половина первого ночи.

— Вы торопитесь? — спросила Ирина.

— Нет, — ответил Дронго, — я подумал, что вы захотите еще с кем-нибудь поговорить и я могу вам понадобиться.

— Спасибо, — Ирина улыбнулась, — в следующий раз вы выбросите из номера самого хозяина?

— Если вы попросите, — стоя перед ней, он смотрел ей прямо в глаза.

— Я много о вас слышала, — заговорила она тихим голосом, — еще совсем девчонкой. Восемь лет назад я пришла в Интерпол, и уже тогда мне рассказывали легенды о Дронго, который умеет читать чужие мысли и видеть сквозь стены. Я думала, что вас не существует. Мне казалось, что вы такой же литературный персонаж, как Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ или Эркюль Пуаро. Я даже не могла предположить, что встречусь с живым Дронго.

— Надеюсь, я вас не разочаровал. — Он еще на шаг приблизился к ней. Теперь они стояли почти вплотную.

— Нет, — медленно произнесла она и чуть приподняла голову.

В такие мгновения оба чувствуют, как нужно себя вести. Дронго склонился к ее лицу… И в этот момент в конце коридора раздался гневный рык Эрендиры Вигон. Они отпрянули друг от друга. Журналистка шагала по коридору в сопровождении сеньоры Ремедиос Очоа и разъяренно ее отчитывала. Пресс-секретарь молча шла рядом, даже не пытаясь оправдываться.

— Я не позволю им так со мной разговаривать, — возмущенно кричала сеньора Вигон, — они не понимают, кто я такая. Мне нужна эксклюзивная информация комиссара и сеньора Карраско. Иначе зачем нас сюда пригласили? Я должна сообщить своим читателям, кто и почему убил сеньора Рочберга. А они говорят, что пока им, видите ли, ничего не известно!

Эрендира поравнялась с застывшими на месте Дронго и Петковой. Они почувствовали резкий запах парфюма и женского пота. Очевидно, журналистка сильно потела, когда нервничала. Некоторые женщины обладают таким недостатком. Или достоинством. Существуют мужчины, которым нравится чувствовать рядом с собой похотливую потную самку. Соответственно, есть и другие, более интеллигентные и воспитанные, кто не выносит, когда на них надвигается подобный «потовоз».

— Я им покажу, — не унималась Эрендира, потряхивая головой, — и вы, сеньора Ремедиос, должны объяснить им, что я могу опозорить этих недоносков на всю Испанию. На всю Испанию!

Они прошли мимо Дронго и Петковой, даже не взглянув на них. Когда Эрендира и ее спутница скрылись в другом конце коридора, Дронго посмотрел на свою собеседницу. Очарование момента было упущено. А вот отвратительный запах парфюма в смеси с потом Эрендиры Вигон все еще стоял в коридоре.

— Спокойной ночи, сеньора Петкова, — сказал Дронго, — надеюсь, что завтра у нас будет более спокойный день.

— Не уверена, — возразила она, — я видела список, который составляли сотрудники полиции. Мы в числе первых, кого завтра будут допрашивать.

— Тогда встретимся на допросе. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Она проводила его долгим взглядом. Затем осторожно вздохнула и пошла вниз, на свой этаж.

Дронго прошел по коридору к своему номеру. Остановившись у двери, он оглянулся. Коридор был пуст. Зайдя в номер, Дронго запер дверь на замок и цепочку. После чего начал медленно раздеваться. Сегодняшний день оказался богатым на события. Через полчаса он уже спал спокойным крепким сном.

Глава 8

Утро не предвещало хорошего настроения. Сотрудники полиции уже начали допросы, вызывая по очереди служащих отеля. Дронго спустился к завтраку раньше всех, когда в ресторане еще никого не было. Постепенно начали подтягиваться остальные.

Ямасаки появился, одетый в белую тенниску и белые брюки. Он кланялся знакомым и все время молчал. Карраско не вышел к завтраку, потрясенный вчерашним убийством. Тургут Шекер оделся в длинные светлые брюки и полосатую майку с названием турецкого футбольного клуба «Галатасарай». Галиндо спустился в ресторан в рубашке и шортах. Следом за ним на завтрак пришли Руис Мачадо, Фил Геддес и сеньора Очоа. Антонио нигде не было. Он, очевидно, решил зайти к своему другу, чтобы успокоить Пабло и найти утешение самому. Позже других в ресторане появились Ирина Петкова и Бернардо де ла Рока. Петкова была в светло-голубом платье. Взяв немного фруктов и джема, она подошла к столику, за которым сидел Дронго.