Димитр Пеев - Вероятность равна нулю Страница 14

– Вы мне льстите. Итак, убийца не болгарин. Один из отдыхающих здесь иностранцев. Он нервный, властный, я бы сказал – деспот. Вообще… крайне неприятный человек. Но глуп. И это хорошо, что он глуп. Это поможет вам в раскрытии преступления.

Ковачев слушал с неподдельным интересом. Как он уверенно описал убийцу! Кого же он подозревал?

– А не могли бы вы, мистер Халлиган, описать внешность убийцы, какие-то приметы для его опознания?

– Разумеется! – воскликнул тот без колебаний, окончательно войдя в роль Шерлока Холмса. – Он молод. Во всяком случае, ему за сорок. Вероятно, небольшого роста. Худой. Ищите его среди низкорослых мужчин с желтоватым, болезненного цвета лицом, которые любят английские сигареты…

Не намекал ли Халлиган на Ноумена, если столь точное описание наружности можно считать намеком? Эту версию следовало немедленно проверить.

– Поразительно! – сказал Ковачев. – А вы такого знаете?

– Разумеется, нет. Иначе я бы назвал его.

– А не подскажете ли, как этот неказистый глупый грубиян убил миссис Мелвилл?

– Этого я не знаю.

– И почему убил?

– Тоже не знаю.

– Так вы, коллега, не знаете самого главного!

– В любом убийстве самое главное – личность убийцы. Запомните мои слова! Поймаете его по моему описанию – а уж он выложит все остальное.

– Согласен. Вам осталось поделиться, как вы составили такой подробный словесный портрет.

Халлиган, похоже, колебался.

– В сущности, мне не следовало бы этого делать… Это моя личная профессиональная тайна. Но вам, как коллеге, и прежде всего во имя торжества правды… Да просто вы мне симпатичны!

– Сердечно благодарю за добрые чувства!

С таинственным видом Халлиган извлек пакет из кармана пиджака и помахал им перед глазами Ковачева.

– Вот! Вот где истинный портрет убийцы! Взгляните на него! Дайте лист, дайте чистый лист бумаги!

Ковачев вынул листок, положил на стол. Он уже понял, какой «портрет» сейчас увидит. А Халлиган жестом фокусника высыпал содержимое пакета – три окурка от сигарет без фильтра и немного пепла.

– Существуют два вида проявления личности человека, – начал он наставнически. – Один он постоянно контролирует, направляя усилиями ума, например речь. Другой вид – проявления малозначащие и потому ускользающие от нашего внимания, и здесь самый характерный и самый распространенный пример – курение. Поэтому я и специализируюсь исключительно на исследованиях окурков и пепла. Даже собираю материалы для небольшой монографии «Введение в окуркологию». С помощью этой, в сущности, созданной мною дисциплины я сумел воссоздать не только физический, но и моральный облик убийцы. Эти три окурка я обнаружил в комнате миссис Мелвилл. Именно за ними я и приходил туда.

Ковачев внимательно осмотрел окурки. «Арда», второго сорта, без фильтра…

– Хорошо, но откуда известно, что убийца иностранец? Сигареты-то болгарские.

– Вы наивны! – самодовольно рассмеялся Халлиган. – Он предвидел ваше умозаключение. Болгарские сигареты – значит, болгарин! К тому же из самых дешевых, без фильтра. Кто может маскироваться болгарскими сигаретами? Только иностранец. Но это не все. Он выкурил три сигареты одну за другой, и это в обстановке, когда я не советовал бы ему курить. Значит, это старый, заядлый курильщик.

– А моральный его облик?

– Внимательно рассмотрите окурки – и вы перестанете улыбаться. Там все написано. По тому, как грубо смяты сигареты губами, сразу видно, что это человек властный, бесцеремонный.

– Вы сказали, он низкого роста.

– Лишь низкорослые мужчины бывают бесцеремонными, деспотичными властителями.

– Допустим. А почему – глупый?

– Лишь глупец может рассчитывать на прикрытие с помощью болгарских сигарет, притом самых дешевых!

Эх, жаль, что не было рядом генерала Маркова, вот бы он посмеялся. На всю жизнь бы запомнил это описание. Конечно, Ковачев даст ему послушать магнитофонную запись, но это не то, совсем не то… Но сейчас, кажется, настала пора положить конец этому водевилю, а заодно и преподать небольшой урок доморощенному Шерлоку Холмсу.

– Знаете ли, мистер Халлиган, ваша искренность, ваше желание поделиться с коллегой личной профессиональной тайной обязывают меня ответить вам тем же. Вот почему я решаюсь вам признаться, что знаю человека, выкурившего эти три сигареты в номере миссис Мелвилл после ее смерти. Более того, я присутствовал там, когда он курил!

Халлиган впился в него взглядом с неподдельным изумлением: не разыгрывают ли его?

– Только хочу вас разочаровать. Он высокий, довольно полный. И, увы, болгарин. При всем при том незлобив – сущий добряк. И без всяких амбиций… Это мой начальник, мы вместе работаем уже пятнадцать лет.

Пока Халлиган не пришел в себя, следовало преподать еще один урок этому британскому детективу, любящему совать нос куда не следует.

– А теперь, дорогой коллега, должен вас предупредить. Ваше хобби не столь безопасно, оно не лишено риска.

– Что вы имеете в виду?

– А вот что. Кроме разъяснений, которые вы уже дали, мы пригласили вас сюда для того, чтобы сообщить: за преступление, которое вы совершили в нашей стране, вам придется отвечать перед судом.

– Мне?! – закричал Халлиган. – Какое преступление?

– Например, подкуп болгарского должностного лица, – продолжал все тем же официальным тоном Ковачев. – Подкуп горничной с целью склонить ее к нарушению своих обязанностей и пустить вас в чужой номер.

– Как вы смеете мне угрожать! – не унимался Халлиган. – Я пожалуюсь консулу ее величества! – В его взгляде чувствовалось безграничное презрение, будто канонерки ее величества уже бросили якоря на рейде Варненского залива.

Вызвав старшину, Ковачев попросил проводить Шерлока Холмса до выхода из управления.

IX. ЛАРРИ О'КОННОР

25 июля, пятница

Да, забавный тип. Вопрос был в том, безобидный ли это дурак или серьезный игрок. За его вроде бы невинным хобби могло скрываться и кое-что посерьезней. Не случайно же два человека рискнули забраться тогда в номер! Один остался неизвестным, другого увезли в больницу без сознания. К счастью, череп у Ларри оказался крепким – пострадавшего можно было уже выписывать. Ковачев использовал то обстоятельство, что О'Коннор все еще жаловался на головную боль, и попросил попридержать его в больнице на несколько часов. Наконец он отправил Дейнова доставить Ларри в управление, хотя и опасался, что тот откажется давать показания. Но, по всей вероятности, удар должен был смягчить его характер.

После обычных формальностей Ковачев начал допрос:

– Разрешите воспользоваться тем обстоятельством, что вы юрист, и сразу приступить к главному. Я попросил бы вас объяснить, что вы искали в номере супругов Халлиган в их отсутствие. Ваши законы столь же строго карают за нарушение неприкосновенности чужого жилища, как и наши. Поэтому, я надеюсь, вы не станете утверждать, что вы просто ожидали в номере, когда вернутся хозяева.

– Вы удивительно догадливы, – усмехнулся О'Коннор, – но я ожидал именно хозяев.

– Позвольте вам не поверить, господин адвокат.

– Сожалею, но ничем не могу вам помочь.

– Мне помогать не надо. Речь идет о вашей голове. Следующего удара она может и не вынести.

– У ирландцев головы крепкие.

– Я это смекнул.

– А как же иначе: в вашей профессии без смекалки никак нельзя.

– Послушайте, мистер О'Коннор, мы встретились не для того, чтобы состязаться в остроумии. Надо выяснить вашу роль в целой цепи преступлений.

– Каких именно, если не секрет?

– Едва вы проявите к кому-либо интерес, как предмет вашего любопытства, неизвестно почему, умирает. Судя по ситуации, теперь можно ожидать скоропостижной смерти господина Халлигана.

– Не понимаю.

– Тогда позвольте сообщить вам приятную новость. Ночью сюда прибыл тот самый ваш знакомый, кого вы так усиленно разыскивали. Мортимер Харрисон из Соединенных Штатов Америки.

– Значит… – О'Коннор бросил на Ковачева испытующий взгляд. – Вы за мной следили?

– Вы заблуждаетесь, полагая, что мы следим за всеми иностранцами. Но ваш интерес к покойному Дэвиду Маклоренсу и к покойной Эдлайн Мелвилл слишком уж бросался в глаза. Однако вернемся к Морти. Он наверняка ваш друг – может быть, даже коллега, хотя я и не знаю, в какой именно области. Поселился он также в гостинице «Интернациональ».

Ковачев замолчал. Но О'Коннор, глядя все так же внимательно, в беседу не вступал.

– Вижу, вы не настроены на разговор. Как и положено курортнику, прибывшему к нам отдохнуть, пожариться на солнышке и, разумеется, не имеющему ничего общего с преступлениями, случайно совершенными против граждан, к которым он проявил живой интерес. Даже и о Бонифацио вы ничего, конечно, не слышали. Но готов побиться об заклад, что, выписавшись из больницы, вы не броситесь разыскивать в гостинице «Интернациональ» своего доброго знакомого Мортимера Харрисона. Поскольку знаете, что он и Дэвид Маклоренс – одно и то же лицо… И что он мертв.