Анатолий Ромов - "Таможенный досмотр" Страница 14

Ант прав. Дело даже не в полумиллионе, а в том, как их провезли. Разведка наверняка бы обезопасила такой провоз, уж во всяком случае — подстраховала.

— Только вы поймите. Мне эта мысль самому иногда кажется нелепой.

— Сергей Валентиныч, я сомневаюсь, — сказал Ант. — Да и способ передачи они наверняка выбрали бы другой. Если бы это была разведка. Почище. И поверней.

— Все правильно. Все верно. И все-таки…

— Вы знаете, Сергей Валентиныч, сейчас… техника, — сказал я, потому что Сторожев явно ждал моей реакции. — Чтобы принять шифровку, не надо даже быть асом приема. Достаточно иметь хороший приемник и магнитофон. С двумя скоростями.

— Ладно. Считайте, что убедили.

В дверь постучали. Вошел Уфимцев.

— Вот, Сергей Валентиныч, — Эдик положил на стол отпечатанное на машинке описание колье и черно-белое фото, переснятое, по всей видимости, с каталога. — То, что вы просили. Колье Шарлотты.

Сторожев подтянул к себе фото. На нем было изображено показавшееся мне довольно обычным бриллиантовое колье — сужающиеся треугольником восемь рядов мелких камней и крупный, явно неординарный бриллиант внизу. Я знал, что эта “обычность” кажущаяся — бриллианты на фото, как правило, не смотрятся, их нужно видеть в натуральную величину.

— Да, штучка, — сказал шеф. — А твое мнение? А, Эдуард?

— Боюсь, что эта версия, — Эдик помедлил. — Что след петровского колье вдруг нашелся… мягко говоря, сомнительна. Ребята не дадут соврать — я их уважаю. Но… надо отдавать себе отчет, что это такое. Вот такая штуковина, — он изобразил отсутствующий вид. — У меня дела, Сергей Валентиныч.

— Хорошо, иди.

Мы стали изучать описание колье. Я тут же отметил — оно было составлено на совесть. Узнавалась манера Эдика. Выявление главного, при этом — ничего лишнего.

“Петровское колье. Чаще фигурирует в отечественных и зарубежных описаниях другое название — “Колье Шарлотты”. Атрибутировать легко.

Есть несколько подробных описаний “Колье Шарлотты”, в том числе в каталогах “Бауэр” и “Мендельсон”. Хранилось в Оружейной палате. Считается пропавшим. Ввиду отсутствия систематики в каталогах пропажа была обнаружена лишь после 1940 года. Последнее упоминание, фиксирующее наличие колье в Оружейной палате, — 1916 год. Таким образом предположительное время пропажи (похищения) — 1917–1940 годы. История. В 1709 году наследник русского престола, сын Петра Первого, царевич Алексей был послан отцом для обучения в Дрезден. Там состоялось знакомство царевича с немецкой принцессой Шарлоттой. Намерение Алексея вступить в брак всячески поддерживалось Петром. Среди других действий Петра, которые должны были ускорить свадьбу, был (свадебный) подарок невесте сына — колье с бриллиантами, сделанное по заказу Петра в Амстердаме. Однако колье было вручено Шарлотте только на короткое время. Потом, по указанию царя, колье было отобрано и помещено в царскую сокровищницу. Позднее — в Оружейную палату. Брак Алексея и Шарлотты состоялся в 1710 году. Шарлотта умерла во время родов 22 октября 1715 года. Алексей уехал за границу, но потом был вызван оттуда и умер в России.

Колье. Состоит из восьми параллельно скрепленных платиновых нитей с закрепленными на них платиновыми гнездышками для бриллиантов. Бриллианты вставлены в гнездышки, один крупный бриллиант подвешен внизу. Таким образом, соотношение бриллиантов на нитях (сверху вниз): 31–28–21–18–13–9–7–3–1. Бриллианты амстердамской огранки, распределение бриллиантов по нитям символично и является метафорой количества и качества. Бриллианты распределены так, что каждая нить (в ценах начала XVIII века) равноценна, независимо от разного количества помещенных на ней бриллиантов. Один бриллиант внизу равен по цене трем, помещенным над ним, три этих, в свою очередь, равны по цене семи следующим, и так далее. Соответственно с этим принципом бриллианты, помещенные на нитях, постепенно изменяются по массе и цвету от самого крупного, нижнего (по хроникам называется “Солнце Чада”, ягер-маркиз большой массы класса “Ф”, 27, 69 карат) до — постепенно — более мелких. Нити в соответствии с этим принципом составлены из бриллиантов разных цветовых гамм строго по амстердамской цветовой шкале XVIII века: ягер — нить риверов — нить полуриверов — нить топ-весселтонов — нить полувесселтонов — нить весселтонов — нить топ-кристаллов — нить полукристаллов — нить кристаллов. Следует отметить, что по качеству огранки, форме рундиста и другим признакам бриллианты не меняются, в этом плане не продолжая символику. Все они по этим признакам равноценны, безупречны, класса “Ф”, грушевидной формы (“маркиз”), с идеальным качеством полировки, рундиста и калетты”.

— Да, штука серьезная, — сказал Сторожев. — Теперь легче поверить, что вся заваруха из-за нее.

Он замолчал, рассматривая фотографию колье. Я подумал — это фото, конечно, можно и нужно по казать Инчутину для полного подтверждения. Но ясно, что колье, с которым выходила в город Мертонс, было точной копией этого. Количество нитей и количество камней вплоть до бриллианта-подвески совпадает один к одному. И ясно, что Мертонс вполне могла вернуться назад, на “Норденшельд”, с настоящим колье. Но, верней всего, этого не случилось. Потому что полмиллиона все-таки у нас. А даром такое колье не отдадут.

Постучали, вошла Галя с телексом в руке. Сторожев отложил фото и взял телекс. Некоторое время изучал его, потом протянул нам. Мы с Антом стали читать. В телексе — довольно большом — приводились сведения о Голубе. Почти каждая строчка этих сведений была достойна того, чтобы прочесть ее по крайней мере раз десять: “Голуб Вениамин Михайлович, украинец, беспартийный, место рождения гор. Москва, научный сотрудник. Умер в возрасте сорока двух лет в августе прошлого года, находясь на отдыхе в гор. Печорске, где снимал комнату по Запрудной ул., д. № 6, кв. № 14 у хозяйки Васильевой Анны Тимофеевны. Причина смерти — отравление газом в результате неосторожного обращения с конфоркой. Медэкспертиза прилагается”.

Значит, Голуб умер год назад. А может быть, убит. Вполне может быть, учитывая, что адрес места, где он умер, есть в записной книжке Горбачева, и Горбачев убит тоже. Что же получается? Получается — если, конечно, считать, что Голуб не умер, а убит, — он мешал тому же человеку, которому мешал Горбачев. Но, в общем, это было ясно еще после раскола Тюли. После сведений о Голубе шел текст медэкспертизы. Текст был довольно большим. Но, даже наспех пробежав его, можно было понять, что главное заключалось в двух выводах — об отсутствии следов насилия на тепе и явных признаках отравления газом. Именно с точки зрения этих двух выводов все в этой медэкспертизе было, как говорят, железно. Я прочел медэкспертизу раз, второй, третий, четвертый, начиная! уже запоминать отдельные фразы и формулировки. Но ничего не мог решить — кроме того, что здесь, кажется, в самом деле чистый несчастный случай. И не больше. Как бы сейчас мне — и, конечно же, Анту — ни хотелось этого самого “больше”. Вероятности, пусть отдаленной, того, что Голуб был убит. Конечно, фраза “следов насилия на корпусе, шее и конечностях не обнаружено” могла еще ни о чем не говорить. Но заключительные слова — “лабораторным исследованием выявлено наличие газа в ткани обоих легких” — заставляли серьезно задуматься. Если “следов насилия нет”, то каким образом попал в легкие газ? Убить, именно убить таким образом человека нельзя, тогда самоубийство? Однако отравление газом, как указывалось в медэкспертизе, произошло во время сна. Да и, если бы было хоть малейшее подозрение на самоубийство, об этом было бы прямо сказано судебными медэкспертами, произведшими вскрытие. Официальный же вывод — его подписала бригада патологоанатомов в составе трех человек, — написанный черным по белому, был без вариантов: несчастный случай. Ясно, что выяснить хоть что-то дополнительно, если мы захотим этого, можно будет только на месте.

Курица клевала что-то в трещине на асфальте. Ярко светило солнце. Улица была давно не ремонтированной, около старого трехэтажного дома сквозь асфальт пробивалась трава. Здесь и ходили куры. Покосившаяся табличка на углу дома извещала, что это — Запрудная улица, дом номер шесть. Мы стояли около этого дома вчетвером — я, Ант, следователь печорской прокуратуры Тропов и милиционер Курчев. Именно он год назад был на ночном дежурстве, когда под утро в доме номер шесть жильцы-соседи, почувствовав еще с ночи запах газа, взломали дверь и нашли на кровати труп Голуба.

— Вон там… видите окно? На углу? — сказал Тропов. — В этой комнате все и случилось. Во-он окно, как раз сюда выходит. Первое у угла.

— Квартира там небольшая, — добавил Курчев. — Старушка живет, Анна Тимофеевна. Летом всегда эту комнату сдает.

— Простите, Владимир Владимирович, — когда мы подошли ближе к дому, Тропов повернулся. — Можно говорить откровенно? Вам что, нужно узнать обстоятельства дела? Или вам нужно, чтобы это не был несчастный случай?