Анджей Выджиньский - Операция «Преториус» Страница 14

На всем побережье было объявлено особое положение.

Но эти меры были предприняты слишком поздно, слишком поздно поверили в показания Даша и Бургера; затянулась проверка их информации о группе Керлинга.

В контрразведке и в ФБР не прекращалась оживленная дискуссия: а где же те четверо, высадившиеся во Флориде? Куда делись? Что замышляют? И жадно набрасывались на утренние выпуски нью-йоркских газет.

XXV

Высадка прошла благополучно, их никто не заметил. Они спрятали ящики с оружием, зажигательными бомбами и взрывчаткой. Местность была хорошо знакома Керлингу, который провел своих людей в Джексонвилл.

Керлинг назывался теперь Келли, Нойбауэр превратился в Николса. Начальные буквы фамилий агентов разведки, как правило, не изменялись. Таким образом, инженер Келли и бухгалтер Николс остановились в Джексонвилле, сняли номера в гостинице «Семинола». Гаупт и Тиле двинулись дальше. Однако перед этим они единодушно постановили: «Рассредоточиваемся, диверсии в Нью-Йорке не наше дело, для этой работы пусть Каппе поищет дураков в другом месте. Каждый идет в свою сторону, молчит о переброске через океан и устраивается как может». Казенные доллары они поделили.

При расставании Керлинг сказал: «Тиле и Гаупт, в Нью-Йорк и Чикаго вам нельзя ехать прямыми поездами. Эти линии могут контролироваться. Пользуйтесь только местными поездами, чаще пересаживайтесь. Не спешите, ночуйте в гостиницах, где цветной обслуживающий персонал. Черные глупы и не суют нос в дела белых».

Нойбауэр и Керлинг вскоре поехали в Цинциннати и там расстались. Нойбауэр направился в Чикаго, Керлинг остался в Цинциннати, где у него были друзья по бывшему «бунду» с прогитлеровскими симпатиями. Но на этот раз, после длительной разлуки, они не говорили ни о гениальности фюрера, ни о том, что национал-социализм является единственной идеей, которая может осчастливить великую Германию. Просто Керлинг попросил друзей подыскать ему какую-нибудь приличную ферму, лучше всего в Висконсине.

Керлинг мечтал приобрести ферму, чтобы там в тиши и уединении переждать военную круговерть, а позднее, если провидению будет угодно, дожить и до спокойной старости…

На несколько дней он решил выскочить в Нью-Йорк. Там жила Мария Керлинг, его жена. В Нью-Йорке жила также и девушка по фамилии Хедвиг, его любовница.

Он бросил обеих, когда уехал в Германию. К какой из них теперь вернуться? Снял номер во второразрядной бруклинской гостинице. Долго не мог решиться. Наконец позвонил Марии.

— Да, это я… Подожди, помолчи, я все объясню. Я страшно скучал по тебе, только что вернулся из поездки, понимаешь, но ты ничего не говори знакомым, хорошо? Для этого есть серьезные причины. Я привез тебе немного денег, скоро еще раз позвоню и скажу, когда встретимся. Тогда объясню, что и как.

— Почему не сегодня, а? Приходи сразу же.

— Пойми, я не могу, скоро все объясню. Не волнуйся, все будет в порядке.

— Откуда ты звонишь, где ты?

— Ох, Мария, не нервируй меня. Я ведь сказал, что послезавтра позвоню, тогда и увидимся.

На следующий день кто-то позвонил в квартиру Марии Керлинг.

Мария Керлинг подумала, что это муж. Открыла дверь.

Вошел Филипп Брук.

— Добрый день, госпожа Керлинг.

— Вы по какому делу?

— Я по делу вашего мужа.

— Мужа нет…

— Вы мне не объясняйте, что он выехал. Мне известно, что выехал. Но известно также, что несколько дней назад он вернулся.

— Несколько дней назад? Так где же он торчит, этот негодяй?

— Он вас еще не навестил? Удивительно. У меня к нему срочное дело, очень важное.

— А что вам от него нужно?

— Я хочу предостеречь его от некоторых неприятностей…

— Во что он снова влопался, этот идиот?

— Вы не догадываетесь, где его можно найти? У него есть здесь знакомые, родные, друзья?

— Знаю. У этой девки Хедвиг. Только у нее. Поэтому-то он и напустил такого туману. Уж я ему покажу…

— Госпожа Керлинг, не волнуйтесь. Будьте рассудительны. Я загляну к вам завтра.

Она выпихнула его за дверь. Позвонила этой «девке Хедвиг».

— Нет ли у вас Керлинга?

Хедвиг прикрыла трубку ладонью, кивнула Керлингу. Керлинг пожал плечами, покачал головой.

— Наверное, это твоя жена, — шепнула Хедвиг. И в трубку: — Нет, здесь нет Керлинга.

Но заминка и неуверенность, которую Мария почувствовала в ответе Хедвиг, убедили ее в том, что Керлинг находится у этой «девки». Она вышла из дому. На такси поехала в ФБР.

— Вы только послушайте, — возбужденно, вне себя от злости, начала она, — послушайте, мой муж в свое время сбежал в Германию, а теперь вдруг позвонил мне домой, как будто и не было войны. Каким образом он здесь появился? Какой-то тип приходит вечером и спрашивает о нем, потом угрожает мне, а этот мерзавец сидит где-то в городе, скорее всего у своей девки. Ее зовут Хедвиг, и они затевают какое-то грязное дело. Я не хочу иметь с этим ничего общего, пропади он пропадом со всеми своими тайнами. Мне осточертели он и эта проститутка Хедвиг.

— А где проживает Хедвиг?

Керлинг попрощался с Хедвиг и направился в гостиницу; он устал и хотел спать. Из «форда», запаркованного вблизи гостиницы, вылез какой-то мужчина, другой надвигался со стороны входа, третий неотвязно преследовал сзади. Его окружили.

— Керлинг, следуйте за нами.

— Но меня зовут…

Допрос.

— Чем вы здесь занимаетесь, когда вернулись из Германии, каким образом и зачем?

— Так, значит, вы все знаете об операции «Преториус»? Я знал, что все так кончится.

Вернер Тиле выехал из Джексонвилла в Цинциннати. Оттуда, пренебрегая советами Керлинга и его наукой о свойствах негритянской гостиничной службы, приехал в Нью-Йорк. Остановился у своего старого приятеля Аллена Краммера.

Неизвестно, кто сообщил его адрес трем атлетически сложенным джентльменам, которые вечером постучали в квартиру Аллена Краммера. Может, за ним следили, может, выдал Краммер?

— Кто там? — спросил Аллен.

— Скажем, когда откроете. Страшно обрадуетесь, когда увидите, кто там. А ну, откройте!

Это была шутка в стиле ФБР. Вернер спрятался в шкафу, Краммер открыл дверь. Вернера вытащили из шкафа.

Он сразу же «раскололся». Прибыл в Америку по принуждению, боялся отказать, ненавидит Гитлера, честное слово, ненавидит.

Герберт Гаупт осчастливил Чикаго своим визитом 18 июня. Его мать плакала от радости, отец дал банкет в честь блудного сына. В этот же день Гаупт отметился в ФБР. Скучающему чиновнику заявил, что прибыл в Штаты, чтобы защищать любимую отчизну.

На следующий день в дом Гауптов явился детектив из ФБР, спрашивал Герберта, но не застал его.

Герберт еще раз пошел в ФБР. Предоставил свои документы, сказал, что уже был здесь, отметился тотчас же по приезде. Чиновник проверил в журнале.

— Не знаю, что тут могло быть, — сказал он, — ага, здесь не записано, откуда вы прибыли.

— Из Мексики, — ответил Гаупт.

Чиновник пометил, что Гаупт прибыл из Мексики.

В этот же день черный «шевроле» затормозил у дома Гауптов. Двое мужчин вошли в квартиру, один остался на улице, прислонившись к калитке ворот. Те двое, которые вошли, вытащили Гаупта из кровати. Приказали, чтобы он оделся, попросили сесть в машину. На допросе Гаупт сразу же признался в участии в операции «Преториус».

— Запомните, Гаупт, что все ваши родственники и знакомые, знавшие о вашем возвращении и подготовке диверсионной акции, будут обвинены в соучастии.

— Назовите их фамилии и адреса.

Герберт Гаупт выдал всех знакомых и всю свою семью. Было арестовано более десяти человек, среди них родители Гаупта, невеста… Отца приговорили к смерти (позднее он был помилован и депортирован из Америки).

Нойбауэр распрощался с Керлингом в Цинциннати и поехал в Чикаго. Там у него были друзья, когда-то убежденные нацисты. Рассказал им о Германии.

Они посоветовали ему пустить в оборот свои доллары и в течение нескольких недель обсуждали, как это лучше сделать. Себе же он должен найти какую-нибудь работу, в этом он может на них рассчитывать.

Он так долго не решался, куда вложить свои доллары, что, когда его арестовали 23 января 1943 года, во время обыска нашли нетронутым почти весь его капитал. Нойбауэр отличался бережливостью и осторожностью, может, поэтому его разыскивали дольше всех.

За ним охотились полиция штата, ФБР и контрразведка…

XXVI

24 июня 1942 года Георг Иоганнес Даш подписал насчитывающий несколько сот страниц протокол допроса. Следствие, продолжавшееся пять дней, исчерпало его нервные и физические силы.

— Когда я увижусь с Гувером? — спросил он.

Его заставили пройти психиатрическое обследование. Несколько авторитетных психиатров заявили, что Даш не полностью нормален, страдает острой формой шизофрении, а его рассказ — бред сумасшедшего.