Чингиз Абдуллаев - Тоннель призраков Страница 14

— Иногда я думаю, что ты ненормальный, — заметил полковник. — А кто у тебя под большим вопросом? Впрочем, можешь не говорить, я догадываюсь. Это наша Зинаида Михайловна. Можно узнать, почему ты считаешь, что ее соучастие в убийстве под большим вопросом?

— В момент аварии она сидела рядом со мной. И когда погас свет, тоже сидела рядом. Я чувствовал ее прерывистое дыхание, понимал, что она нервничает.

И могу поручиться: она никуда не отходила от меня, а значит, автоматически вне подозрений.

— Тогда почему она под большим вопросом? По-моему, ты сам сказал, что ее можно не подозревать.

— Сказал, — подтвердил Дронго. — Но я имел в виду не ее. Под большим вопросом у меня полковник Родионов. То есть я, конечно, ему доверяю, но в каждом деле лучше сначала проверить все досконально.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Кроме того, что сказал. Ты — представитель компании, которая не очень доверяла Горшману. Именно ты сумел меня вычислить в Париже и попросил присоединиться к этой странной туристической группе. Именно ты — единственный мой друг в этой пестрой компании. С точки зрения потенциального убийцы, все абсолютно точно рассчитано. Кроме того, ты сидел в правом ряду и мог пройти по проходу, никого не задевая. Я уже не говорю о том, что в Горшмана должен был стрелять человек достаточно подготовленный, который обязан был не промахнуться в абсолютной темноте. Фактов более чем достаточно.

— Ненормальный, — поморщился Родионов. — Ты совсем спятил. — Он немного помолчал, затем спросил:

— А почему ты считаешь, что мое участие в убийстве под большим вопросом?

— Спасибо за то, что не обиделся сразу. Учитывая, что я знаю тебя много лет, я поставил под сомнение твое участие в этом убийстве.

— Я должен тебя благодарить? — фыркнул Родионов. — По-моему, ты медленно сходишь с ума.

— А по-моему, ты ничего не понял в сегодняшнем преступлении. Посмотри, кто сидит в нашем вагоне? Издатель, бизнесмен, банкир, телохранитель, бывший сотрудник разведки, журналист и бывший дипломат. С точки зрения любого непредвзятого следователя, в первую очередь нужно подозревать бывшего сотрудника разведки, тем более такого опытного, как ты. Кто мог так точно просчитать время и место действия, кто мог столь точно выстрелить в несчастного банкира и, наконец, кому могла прийти в голову шутка с этим реле? Я ответил на все твои вопросы?

— Получается, что единственный подозреваемый именно я, — разозлился Родионов.

— Не получается, — возразил Дронго. — Если бы это был ты, то мы бы уже нашли пистолет. Профессионал не стал бы прятать оружие, он бы бросил его рядом с банкиром, бросил бы прямо на пол. Вот тогда мы бы действительно подумали, что стрелявший убийца выбросил пистолет и убежал в другой вагон. А ты профессионал.

Поэтому я почти на сто процентов уверен, что стрелял не ты.

— «Почти»? — повторил Родионов резанувшее его слух неприятное словцо. — Что ж, и на том спасибо.

— Ладно, не цепляйся к словам, — усмехнулся Дронго.

В этот момент раздался уверенный голос Мересса.

— Дамы и господа, прошу извинить нас за причиненные неудобства. Причины нашей задержки устранены. Мы продолжаем наше путешествие и прибудем в Лондон с тридцатиминутным опозданием.

Он сказал это по-французски. Затем уже другой голос начал переводить его слова на английский, немецкий и итальянский языки.

— Слава богу, — громко сказала Анохина.

Деркач криво усмехнулся. Нелюбов дремал, откинувшись на спинку кресла. Но любой внимательный наблюдатель мог бы заметить, как бегают его глаза под прикрытыми веками. И, наконец, в дальнем конце вагона поднялась Сандра.

— Сейчас я подам вам чай, — деланно улыбнулась девушка и, проходя мимо Кристиана, кивнула ему.

Тот посмотрел на труп, сидевший рядом с ним в кресле и прикрытый одеялом.

После чего недоуменно пожал плечами. Приказ Мересса был ясен: парень не мог его нарушить. Он обязан был сидеть около убитого до самого Лондона, ожидая прибытия представителей английской полиции.

Глава 7

Когда поезд, набирая скорость, начал движение, Дронго подошел к Деркачу.

Устроился рядом. Книгоиздатель взглянул на Дронго и отвернулся, чуть усмехнувшись.

— Снова по мою душу? — спросил он.

— Мне нужно задать вам еще несколько вопросов, — с невозмутимым видом ответил Дронго.

— Валяйте, — согласился Деркач, — все равно не отвяжетесь. Как хорошо, что вы оказались в нашем вагоне. Чувствуешь себя хотя бы не таким беззащитным.

— И часто вас раньше посещало подобное чувство?

Деркач с интересом взглянул на Дронго, очевидно уловив иронию в его голосе.

— С вами интересно разговаривать, — заметил он. — Только не нужно все время язвить. Я не убивал этого толстопузого. Но раз его убили, значит, так и должно было случиться. Оплакивать смерть этого типа я не стану. Он был далеко не ангелом.

— Потому что не давал вам денег?

— Успели доложить. И поэтому тоже. В общем, мне не хочется о нем говорить.

Он был неприятным типом.

— Но вы решили отправиться с ним в совместную поездку. Как вы решились на подобную поездку?

— Какую совместную поездку? — усмехнулся Деркач. — Нужно знать Горшмана.

Он с утра до вечера бегает как ошпаренный. Его и жена-то видела несколько минут в день. У него же всегда имелась масса грандиозных планов, которые, нужно отдать ему должное, он всегда претворял в жизнь. А теперь его убили. И я об этом совсем не жалею. Пусть я покажусь монстром, но он был настоящим крокодилом. Хватал все, что плохо лежало. И, очевидно, напоролся на такого же аллигатора. Ну и черт с ним! Жену его жалко, милая женщина. А он был типичная сволочь. Вот и погорел.

Дронго промолчал.

— Еще вопросы есть? — с вызывающим видом спросил Деркач. — Или вы все-таки считаете, что именно я убил Горшмана?

— Почему вы поехали в этой компании?

— Честно? Если хотите, я вам скажу. Думал уговорить Горшмана и Беляева выделить ссуду на мое издательство. Но Горшман отказал мне сразу после нашего приезда в Париж, а Беляев даже не пожелал меня выслушать. Никаких шансов — и я понял, что нужно отсюда убираться. Что я и собирался сделать, едва приехав в Лондон. Вы же наверняка уже знаете, что я заказал себе билеты и собирался улететь из Лондона сегодня вечером.

— Слышал, — кивнул Дронго.

— А вот теперь не улечу.

— Не улетите, — согласился Дронго.

— Все-таки вы меня подозреваете, — вздохнул Деркач. — Зачем мне убивать вашего олигарха? Скорее я бы его задушил. Откуда у меня пистолет? Подумайте сами.

— А почему задушили бы?

— Я же вам честно сказал, что не любил его. Кстати, следующим может оказаться Беляев. Его не любят примерно так же, как и Горшмана. Он ничем не лучше, если не хуже.

— Почему хуже?

— Он моложе. А молодые всегда бывают большими сволочами, чем старики.

Учитывая, что они являлись компаньонами… В общем, убийца наверняка попытается воспользоваться обстановкой и, вернувшись к нам, убьет еще и Беляева.

— Почему — вернувшись? Вы убеждены, что убийца из другого вагона?

— Я же всем говорил. Посмотрите внимательно на нашу группу. Не нужно корчить из себя всезнайку. Они же все дохлятики. Даже наш единственный «мужчина с ружьем», пардон, с пистолетом. То есть молодой телохранитель Беляева — Валя Борисов, который и с оружием-то толком обращаться не умеет. Кто мог убить Горшмана? Уж не наши ли девушки? Или слабак Кунин? Нелюбов, злой на весь мир, начал бы стрелять в каждого, будь у него пистолет, но вряд ли решился бы установить это реле. Кравалис может убить словом, а не застрелить из пистолета.

Скорее стрелять могла одна из женщин, но представить, что женщина способна так хладнокровно все рассчитать… Вот поэтому я и уверен, что убийца сидит в одном из первых вагонов. И не теряйте вы понапрасну времени. Идите туда и ищите убийцу там.

— А как полковник? — неожиданно спросил Дронго. — Разве он не подходит?

Деркач на секунду замер. Потом неуверенно произнес:

— Вы же с ним, кажется, друзья…

— Значит, вы считаете, что он подходит? — улыбнулся Дронго. — Вот видите, вы уже сомневаетесь. А если подумать как следует, то получится, что каждый из присутствующих мог совершить это убийство.

— Мог, — согласился Деркач. — Но не совершал. Убийцы среди нас нет.

— Я учту ваше мнение, — сообщил Дронго, поднимаясь. — Только не рассказывайте о том, как вы ненавидели Горшмана при его вдове. Это доставит ей мало радости, — Не принимайте меня за идиота, — огрызнулся Деркач.

Дронго прошел в конец вагона, где все еще лежала в беспамятстве Юлия Соломоновна, сраженная горем. Рядом сидели Алена и Елена Анохина. Алена держала в своих руках руку несчастной вдовы, словно пыталась взять на себя часть ее боли. Дронго поманил к себе Новикову. Та отпустила руку вдовы, поднялась и, тряхнув волосами, подошла к Дронго.