Задание: Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни Страница 14

– Где она сейчас? Она все еще на острове?

– Не говорите, отец! – выкрикнул мальчонка-прислужник и, внезапно повернувшись, опрометью кинулся вниз по ступенькам.

Дарелл устремился следом за ним. Желтые одеяния Минамото мелькнули между соснами, а потом вдруг пропали из вида. Дарелл решил срезать путь и побежал по газону, чтобы обогнуть торий. Остров был крохотный, длиной всего в милю; большую его часть занимал холм, протянувшийся от одной оконечности до другой. Деревья начали редеть и Дарелл выскочил на прогалину, с которой открывался вид на материк. Хатасима лежала перед ним, как на ладони. В солнечных лучах поблескивала колючая проволока, которой была обтянута по периметру вся деревня. Дарелл, не теряя времени, бросился вниз вслед за мальчишкой, который улепетывал от него, петляя, как заяц. Тропинка вела к одинокой и казавшейся совершенно безжизненной гостинице-харчевне, стоявшей почти на самом берегу острова. У самой харчевни Дарелл настиг беглеца и ухватил его за руку. Мальчонка споткнулся и упал. Дыхание со свистом вырывалось из его горла.

– Пожалуйста, сэр, пощадите Йоко Камуру! – порывисто дыша, взмолился он.

– Я и не собирался обижать ее. Я приехал, чтобы ей помочь. Где она? Здесь, в гостинице?

– Она была здесь. Я не знаю, ушла она или нет.

– Возвращайся в храм. Все будет в порядке. – Дарелл достаточно хорошо говорил по-японски, но юный прислужник упрямо покачал головой, словно не понимая. – Я пойду с вами, – сказал он.

– Пожалуйста. Только больше не удирай.

Грудь паренька судорожно вздымалась.

– Хорошо. Извините, сэр.

Уже внизу, на стенах вестибюля гостиницы Дарелл увидел несколько свитков с картинами Йоко Камуру. При входе висела табличка "Закрыто", но дверь, как ни странно, была не заперта. Дарелл и Минамото прошли внутрь. Откуда-то сбоку из-за раздвижных перегородок послышалось тихое шуршание. Дарелл раздвинул створки и увидел седовласую японку в кимоно, которая как раз собиралась ускользнуть через заднюю дверь, ведущую в сад.

– Не бойтесь меня, – дружелюбно произнес Дарелл. Я не из полиции. Я друг Йоко. Где она?

Женщина повернула к нему обветренное морщинистое лицо. Ее губы были так же плотно поджаты, как и у мальчика-служки. Под глазом ее лиловел свежий синяк, из разбитой нижней губы сочилась кровь.

– Вы русский? – прошамкала она.

– Нет. Американец.

– Все вы для меня на одно лицо, – пробурчала старуха, устремив на него ненавидящий взгляд. Чужая внешность, непривычный чужеродный запах – все это вызывало у нее отвращение. – Здесь до вас побывали русские. И еще два китайца. Наверное, Минамото сказал вам про них. Он – безмозглый мальчишка. Дуралей. Никогда ему не стать хорошим священником.

– Кто вас ударил? – спросил Дарелл.

– Ваши друзья, русские. – Старушка внезапно хихикнула, но кровь из разбитой губы потекла сильнее, и она поднесла ко рту сухую ладошку. – Они тоже хотели знать, где прячется моя милая Йоко. Что ж, вам я тоже ничего не скажу.

– Я хочу помочь ей, – настаивал Дарелл.

– Все вы так говорите.

– Она больна. Ей требуется помощь.

– А кто виноват? – завизжала старуха. – Все мы знаем, что стряслось в Хатасиме. У нас теперь тоже карантин, и мы тоже все передохнем... И все из-за вас! Вы жестокие негодяи...

– Мы тут ни при чем, – тихо сказал Дарелл. Он вытащил из кармана деньги. – Послушайте, расскажите мне хотя бы про тех других, которые сюда приходили. Они охотятся за Йоко. Для нас это крайне важно. Они хотят ей зла. А я друг Билла Черчилля, который ее любит...

– Билл-сан? – испуганно вскрикнула старуха. – Вы его знаете?

– Он мой лучший друг. Это он прислал меня сюда.

– Вот как... – задумчиво протянула она. – Да, Йоко тоже его любит. Он несколько раз приходил сюда вместе с ней. Билл-сан вечно у нее на языке. Я-то лично против якшанья с иностранцами... Это обычно плохо кончается. Мы с вами слишком разные. Но вот в случае Йоко-сан...

– Помогите мне, – нетерпеливо попросил Дарелл. – Нам дорога каждая минута. Билл-сан очень просит, чтобы я нашел ее.

Старуха посмотрела на мальчишку, затем на Дарелла, а потом перевела взгляд на дорожку, которая уходила от харчевни в сторону причала. Дарелл проследил за ее взглядом. У причала не было ни одного суденышка.

Внезапно старуха решилась и вышла наружу, на залитый солнцем дворик. Минамото последовал за ней, быстро лопоча на местном диалекте, почти непонятном Дареллу. Однако старушка отмахнулась и провела Дарелла на пирс.

– Не знаю, честный ли вы человек, – сказала она, – но Йоко была для меня дочерью. Да, она была очень больна, но, когда мой муж увез ее, ей уже было гораздо лучше.

– Куда увез?

Старушка протянула тонкую высохшую руку и указал на юг, подернутый туманной дымкой.

– Он увез ее в Фуякуро. Это примерно в двадцати милях отсюда. Там проходит железная дорога. Он хотел усадить ее на поезд.

– Она была еще здесь, когда приходили другие люди?

– Да. Она страшно испугалась.

– А они не заподозрили, что она прячется здесь?

Старушка гневно потрогала рассеченную губу.

– Я им ничего не сказала. Хотя китаец предлагал мне деньги. Много денег. Мне нужны деньги. От вас я тоже ничего не возьму.

– Как выглядели эти китайцы?

Вежливые и на вид вполне приятные. Не то, что русский, который меня ударил. Точно не помню. Я же говорила – все иностранцы для меня на одно лицо. Правда, у одного китайца под глазом был очень странный шрам. Похожий на опрокинутый треугольник.

У Дарелла неприятно засосало под ложечкой.

– Огромный и толстый, как борец сумо? – спросил он. – С одышкой?

– Да, именно такой. Вы его боитесь?

– Немного, – кивнул Дарелл. Он быстро поблагодарил старую женщину. – Что ж, я, пожалуй, поспешу в Фуякуро.

Дарелл сказал Лиз Прюитт:

– Сколь ударил ее. Вспыльчивость – главный его недостаток. Хуже, что в эту историю ввязались китайцы. Не могу понять, как они оказались замешаны в этом деле. Здесь был сам По Пинг-тао, глава секции "Павлин" Третьего бюро Черного дома.

– Вы произнесли его имя, как ругательство, – заметила Лиз.

– Так и есть.

– Я никогда о нем не слыхала.

– Ваше счастье, – сухо сказал Дарелл. Он оглянулся через плечо. Хатасима и увенчанные соснами холмистые острова остались далеко за кормой баркаса. – Павлин" – это отдел контрразведки и внутренней безопасности. Полковник По Пинг-тао в свое время был историком, специализировавшимся на эпохе Среднего царства. Теперь это главный специалист по допросам и пыткам. Он убил Джонни Лэнгдона, а Фрэнка Дюваля превратил пускающего слюни идиота. Мое имя идет первым в его списке на уничтожение. Он преданный коммунист и убежденный маоист. Китай он до сих пор покидал лишь однажды, выехав в Индонезию. Не представляю, зачем ему понадобилось выбираться в Японию и лично разыскивать какую-то девчонку-художницу, которой посчастливилось оправиться от смертоносной чумы в Хатасиме?

– По вашим словам, он – настоящий монстр, – сказала Лиз.

– Так и есть, – хмуро кивнул Дарелл. – Я и сам его побаиваюсь. И я очень опасаюсь за Йоко.

Глава 12

– Консервный завод! – резко выкрикнул майор Яматоя.

– Что?

– Консервный завод – в Хатасиме! – разъяренно проорал Яматоя.

На другом конце провода, в Сендае, полицейский инспектор замолчал, потом озадаченно промолвил:

– Я не понимаю...

– Рыба, которую выловили рыбаки в Хатасиме, – со вздохом сказал майор Яматоя, утирая носовым платком внезапно взопревший лоб. – Позавчера днем к причалу пристали несколько лодок с рыбой. Эту рыбу доставили на консервный завод и переработали. Она ведь тоже может оказаться зараженной.

– Каким образом?

– Не ваше дело. Мы должны срочно проследить за всеми партиями консервов, которые развезли с этого завода в течение последних четырех дней. Вы поняли? Приступайте! Не теряйте ни минуты.