Шекли Роберт - БЕЛАЯ СМЕРТЬ Страница 15

Две минуты назад они бы в этом преуспели, но мы уже расчистили себе путь, и у нас было время развернуть пулемет. Из-под прикрытия скал мы поливали свинцом алтаев, едва они высовывались на открытое место - точно так же, как стреляли они в нас несколько раньше. Мы убили их с полдюжины, пока они не поняли, что засада не удалась, и не отступили в безопасное место.

На этом бой кончился. Погибли шесть душаков, в живых осталось девять, из которых трое были ранены. Вместе со мной и Дэйном нас было одиннадцать. Времени мы не теряли. Под покровом тьмы, волоча за собой пулемет, мы поспешили уйти по тропе. Одного человека мы оставили в арьергарде, чтобы он предупредил нас в случае, если алтаи нападут еще раз. Но алтаи, у которых было больше десятка убитых и еще столько же раненых, не были склонны соваться под наш пулемет. Раздалось только несколько ружейных выстрелов, и все смолкло.

Мы продолжали шагать, хотя шатались от усталости. К рассвету мы покинули высокогорье и были в безопасности от неожиданного нападения. Но Норотай заставил нас идти, пока мы не увидели впереди Имам-бабу. Тогда мы наконец остановились, разбили лагерь, перевязали раненых и оплакали мертвых.

Глава 13.

Туркмены не любят думать о поражениях, это их вгоняет в тоску. Поэтому вскоре наша провалившаяся засада в горах превратилась в стратегический ход, а наш отчаянный прорыв виделся уже проявлением прославленной хитрости и храбрости туркменов-душаков. Это все мне поведал на следующий день Хитай по пути к Имам-бабе. Тот факт, что они потеряли более трети своего отряда, померк в сиянии их самодовольства. И кроме того, напомнил Хитай, они уничтожили фабрику, которая была источником богатства алтаев, и теперь окажутся в Имам-бабе раньше, чем алтаи, и тем предотвратят дальнейшую передачу Белого Порошка по контрабандной цепочке.

Но, к сожалению, мы обнаружили, что последнее не соответствует истине. Горожане сказали нам, что группа человек в десять алтаев прошла через Имам-бабу накануне, задержавшись только для того, чтобы нанять лошадей. Они направились на юго-запад, к Турбат-и-Шейху.

Дэйн подробнее расспросил барышников, наградив их за правдивые ответы. Мы узнали, что эти алтаи были из той компании, которая приходила с гор раз в месяц или около того. Они были вооружены и несли небольшие набитые кожаные сумки.

Сопоставив это с информацией из других источников, мы вычислили, что их послали вперед, доверив груз героина. Они явно не знали о сражении в горах и делали свое дело как обычно. Они опередили нас на целый день, и у них были лошади. Тем не менее Дэйн решил нагнать их.

Мы поспешно принялись искать лошадей. Но подходящих не было, потому что туркмены забрали всех приличных жеребцов. В конце концов мы договорились об использовании древнего "Мерседеса", собственности одного местного землевладельца. Машина была под стать хозяину, узкоглазому маленькому человечку. Мы торговались за эту развалину битый час, и он стойко отказывался дать нам напрокат свою машину за любую цену. Он хотел ее продать. Совершенно справедливо рассудив, что мы очень спешим и машина нам очень нужна, он задрал цену весьма высоко и не торопился ее снижать. Еще через два часа я сбил цену наполовину, но Дэйн велел мне покупать, и я ее купил - за сумму, достаточную для того, чтобы свозить новый "Мерседес" на Северный полюс и обратно. Но последними смеялись все же мы, потому что Дэйн дал ему государственное обязательство вместо наличных, и старый прохиндей понял, что он может ждать своих денег от Тегерана до конца света.

Теперь мы были готовы выступать и попросили душаков сопровождать нас. Но Норотай сказал, что их дело с алтаями закончено и что маленький отряд, ушедший вперед, их не касается. Он и его люди спешили пересечь границу с Афганистаном и продать пулеметы, а еще, как я подозревал, они спешили увеличить расстояние между собой и оставшимися в горах тремя десятками алтаев.

Даже Хитай не пожелал идти с нами. Однако он сказал, что будет держать глаза и уши открытыми, и если что-нибудь узнает, то присоединится к нам. Так что Дэйн заплатил туркменам - деньгами, а не бумажками - и мы отправились в путь вдвоем, как в самом начале.

Мы покинули Имам-бабу и двинулись с хорошей скоростью по Хорасанским холмам. Я сидел за рулем и вскоре обнаружил, что наш "Мерседес" имеет пару незначительных дефектов - например, в нем не было тормозов. Я сумел справиться с этой трудностью, в нужное время снижая скорость и поворачивая и при этом управляясь с рычагами с искусством автогонщика. С зажиганием тоже не все было в порядке. Его приходилось долго терзать, пока вся машина не начинала трястись и дребезжать. При этом у машины был на удивление хороший акселератор, которым я и пользовался больше всего.

Пару раз Дэйн просил меня ехать помедленнее, но я объяснил, что справиться с недостатками этой машины можно только скоростью и быстрыми поворотами. Дэйн велел мне прекратить объяснения и смотреть на дорогу. Он хотел сам сесть за руль, но я отказался от этого, заявив, что хочу привыкнуть к автомобилю этой марки. После этого Дэйн умолк. Я подумал, что он недоволен, когда дорогу перекрыла телега, и мне пришлось вилять, как сумасшедшему, чтобы ее объехать. Но Дэйн не произнес ни слова. Он сидел рядом со мной, закрыв глаза, с видом полной покорности судьбе, что было очень необычно для американца.

В предместьях Турбата наш "Мерседес" потерял крышку радиатора и лишился охлаждения. Я сумел остановить автомобиль, переключившись на первую скорость, а затем протащившись вдоль какого-то сарая. Мы осмотрели машину и обнаружили, что, помимо всего прочего, коробка скоростей почти развалилась, а передние колеса вот-вот слетят.

Так окончилась наша поездка на автомобиле. Поскольку его можно было починить, Дэйн через полицию отослал его обратно прежнему владельцу вместе с платой за аренду. С его стороны это было очень великодушно, поскольку мы купили машину за настоящее правительственное обязательство.

Мы расспросили местных жителей и обнаружили, что отстаем от туркмен только на полдня. Они ушли меньше шести часов назад и направились на запад, к Султанабаду. Мы были уже рядом, но снова у нас не было средства передвижения.

Мы теряли драгоценное время в Турбат-и-Шейхе, споря с начальником полиции. Этот человек, не в пример начальнику полиции в Имам-бабе, не был склонен оказать нам помощь. Он с подозрением просмотрел наши документы и вообразил, что мы русские шпионы. Мы упрашивали этого нелепого служаку позвонить в Тегеран или Мешхед, но он отказывался, твердя, что его начальство ждет от него самостоятельных решений. Потом он разозлился, а мы сказали ему, что именно высокие чины из Тегерана с ним сделают, когда узнают о том, как он с нами обошелся. Угроза, очевидно, дошла до его крохотных мозгов сквозь кость и жир, потому что в конце концов он стал звонить в Тегеран.

Пока он дозвонился, прошел еще час - он тряс свой телефон, рычал в него приказы и угрозы, его соединили не с тем отделом, потом соединили с тем, но связь прервалась, и наконец он таки дозвонился.

Должно быть, инструкции из Тегерана были получены весьма выразительные, поскольку начальник полиции стал рьяно нам помогать. Он предложил нам свою собственную машину, но с первого взгляда было видно, что она не намного переживет несчастный "Мерседес". Это был тупик, потому что в Турбате не было другого транспорта, кроме нескольких мелких ишаков. Я начал уже терять надежду, но вдруг проблема решилась сама собой.

С востока подкатил огромный новенький дизельный грузовик. Начальник полиции приказал ему остановиться, и мы узнали, что грузовик принадлежит шведской строительной компании, которая строит дамбу на реке Кашаф.

- В чем дело? - спросил водитель. Это был высокий костлявый светловолосый швед, и говорил он по-немецки.

- Превосходная машина! - воскликнул начальник полиции. - Господа, она вас устроит?

- Какого черта? - воскликнул швед по-французски.

- Вполне устроит, - ответил Дэйн.

- Тогда возьмите ее вместе с моими наилучшими пожеланиями, - сказал начальник полиции, низко поклонившись.

- В чем дело? - взревел швед по-испански. - Что вам нужно?

Дэйн по-французски объяснил ему, в чем дело. Швед ударил кулаком по сверкающему красному борту своего грузовика и заявил, что он гражданский служащий, который работает на правительственный проект под эгидой нейтральной страны, и он не позволит нам забрать его машину.

Когда я это перевел, начальник полиции достал из-за пояса громадный автоматический пистолет и стал им бешено размахивать. Швед нахмурился и схватил огромный гаечный ключ. Начальник полиции отскочил, выкрикивая приказы, и ради пущей безопасности еще резвее замахал своим пистолетом.

Я успокаивал его, пока Дэйн объяснялся со шведом. Видимо, его объяснения вполне удовлетворили шведа, потому что он отложил свой ключ, подумал, покусывая губу, а потом заявил, что это забавное дело. Он попросил Дэйна объяснить все это его компании, и Дэйн пообещал. Мы забрались в кабину, попрощались с начальником и покатили по дороге на Султанабад.