Чингиз Абдуллаев - Смерть под аплодисменты Страница 15
- Категория: Детективы и Триллеры / Шпионский детектив
- Автор: Чингиз Абдуллаев
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 39
- Добавлено: 2019-05-09 10:30:47
Чингиз Абдуллаев - Смерть под аплодисменты краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Чингиз Абдуллаев - Смерть под аплодисменты» бесплатно полную версию:«Ступай, отравленная сталь, по назначенью…» С этими словами Гамлет закалывает короля – убийцу своего отца. В театре на Остоженке Король, которого играл народный артист Натан Зайдель, оказался заколот на самом деле. Кто-то подложил Гамлету остро заточенную рапиру, и на сцене, под аплодисменты зрителей, произошло самое настоящее убийство. Эксперт по вопросам преступности Дронго вновь и вновь анализирует случившееся. Несомненно, организатор преступления был поистине гениальным режиссером. Стало быть, он из театральной среды?.. Дронго предстоит распутать чудовищный клубок из интриг, ссор, любовных коллизий, зависти и высокомерия – всего того, без чего невозможен театр…
Чингиз Абдуллаев - Смерть под аплодисменты читать онлайн бесплатно
Уже в салоне автомобиля Дронго набрал первый номер. Почти сразу ему ответил молодой веселый голос. Это был Федор Шунков.
– Добрый день. Кто со мной говорит?
– Простите, что беспокою. Я говорю из вашего Театра на Остоженке. Номер вашего телефона я взял у Арама Саркисовича.
– Вы из продюсерского центра? – сразу уточнил Шунков.
– Нет. Но я хотел бы с вами переговорить.
– О чем?
– Это я скажу при встрече.
– Парижские тайны, – рассмеялся Шунков. – Ну ладно. Давайте встретимся. Только учтите, что у меня будет мало времени. Вы сможете приехать к отелю «Шератон»? Это на Тверской. Там сбоку есть ресторан «Якорь».
– Я знаю, – ответил Дронго. – Когда можно туда приехать?
– Давайте к семи. Я как раз там буду. Только не опаздывайте: после восьми мы уедем в другое место.
– Не опоздаю. Спасибо.
Дронго набрал номер телефона Семена Ильича. Довольно долго ждал, пока не раздался недовольный голос Бурдуна:
– Слушаю вас.
– Добрый день, Семен Ильич. Простите, что беспокою вас. Нам нужно с вами переговорить.
– Кто со мной говорит?
– Эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго.
– По какой структурности? – не разобрал Бурдун. – Ничего не понимаю.
– По вопросам преступности, – повторил Дронго. – Нам нужно срочно с вами увидеться.
– Понятно. Опять по делу Натана? Никак не можете успокоиться? Не хотите поверить, что гениального актера случайно закололи, как обычную овцу?
Было очевидно, что он до сих пор ненавидит Зайделя. И в слове «гениальный» издевка слышалась более чем очевидно. Нужно было сыграть именно на этом.
– В прокуратуре уже закрыли дело, но некоторые считают, что его можно расследовать и дальше. Говорят, что погибший был очень неуравновешенным человеком.
– Это еще мягко сказано, – пробормотал Бурдун. – Что вам от меня нужно?
– Встретиться с вами и переговорить.
– Ну приезжайте. Я живу на Большой Ордынке. Запишите адрес. Когда приедете, позвоните снизу, и я вам открою.
– Мы будем у вас через полчаса, – пообещал Дронго. – Давай на Большую Ордынку, – попросил он своего напарника. – Кажется, Бурдун как раз тот самый человек, который готов поделиться с нами своей ненавистью. Судя по началу нашей беседы, роль могильщика его не очень устраивала. Он скорее хотел быть королем, чем обычным гробокопателем – даже у такого гения, как Шекспир. Только учти, что вдвоем нам подниматься нельзя. Если он и разоткровенничается, то только в присутствии одного человека.
– Это я уже понял, – согласился Вейдеманис.
Через полчаса Дронго уже поднимался на третий этаж и звонил в квартиру Бурдуна. Дверь открыла совсем молодая девушка – очевидно, внучка известного актера. Она проводила гостя в небольшую комнату, служившую кабинетом ее дедушки. Повсюду висели портреты самого Семена Ильича в разных ролях. Ему шел уже пятьдесят шестой год. Становление актера Бурдуна длилось довольно долго. Он родился во Львове в пятьдесят четвертом году. Здесь же окончил школу и в семьдесят первом отправился учиться в Киев, где благополучно провалил все экзамены. Его взяли в армию, и он благополучно прослужил в полковом театре почти два года, обнаружив настоящий талант актера. Вернувшись, снова попытался поступить в институт – и опять безуспешно. Тогда он отправился работать рабочим сцены и еще дважды пытал счастья, пока наконец его не приняли. В восемьдесят втором, уже в возрасте двадцати восьми лет, он получил назначение в Ивано-Франковский театр, оттуда в восемьдесят седьмом его пригласили в Московский театр на Малой Бронной. Из этого театра он ушел в девяностом. Времена были сложные, и ему пришлось даже подрабатывать в мебельном магазине, чтобы прокормить свою семью. К этому времени у него уже была семья – жена и дочь. Дочь вскоре вышла замуж и довольно быстро развелась, оставшись на его шее вместе с маленькой внучкой.
В девяносто пятом Бурдун сыграл в одном из спектаклей Эйхвальда. Сыграл очень хорошо, и о нем заговорили. В сорок восемь лет Семен Ильич стал наконец заслуженным артистом республики, а затем очень впечатляюще сыграл сразу в двух сериалах у известных режиссеров Кускова и Златопольского. В пятьдесят пять Бурдун получил звание народного артиста, которым очень гордился и дорожил. Теперь, после смерти Зайделя, он автоматически становился королем в спектакле «Гамлет» и по праву рассчитывал занять все роли погибшего. Нужно отметить, что умершего он не очень любил и всегда конфликтовал с ним. В истоке этих конфликтов лежали его не совсем толерантные чувства по отношению к библейскому народу. Может, поэтому он так откровенно ненавидел Зайделя и Догеля. Зато авторитет Эйхвальда он признавал, а Шахову просто считал лучшей актрисой не только в их театре, но и вообще в Москве. При этом он хорошо знал, что фамилия Шахова была лишь сценическим псевдонимом Ольги Сигизмундовны Штрайниш, но считал, что и среди евреев могут попадаться хорошие люди. А может, он относился к ней так только потому, что она через своего очень влиятельного мужа помогла ему получить звание народного артиста республики.
Бурдун вошел в кабинет. Он был среднего роста, коренастый, седой, кряжистый, грозно смотревший на гостя. Подошел и энергично поздоровался. Среди его предков были крестьяне из Польши, Литвы, Украины. Это сказывалось в его крестьянской натуре, в чертах его лица.
– Добрый вечер, – буркнул он, показывая гостю на стул и усаживаясь в кресло за столом. – Чем могу быть полезен?
– Я эксперт по вопросам преступности.
– Это я уже знаю. Что вам от меня нужно?
– Хотел поговорить насчет смерти Натана Зайделя.
– Это не ко мне. Меня уже не было в театре, когда он погиб. Я свою роль сыграл, отправился в гримерную, грим и одежду снял, пошел домой. Уже дома узнал, что он погиб. Спросите тех, кто был в этот момент на сцене.
– Мне важно знать ваше мнение.
– Все говорят, что Марат Морозов задел его случайно. Врачи тоже написали, что Зайдель умер от шока. Говорят, такой случай выпадает один на миллион. Значит, ему не повезло.
– И вы никого не подозреваете?
– Конечно, нет. Марат его при всех ударил. В зале столько людей сидело, даже министр культуры… Понятно, что никто не хотел его смерти.
– А может, хотели? Если рапиру не случайно подменили, а намеренно?
– Это в спектакле ее намеренно подменили, – усмехнулся Бурдун, – а в жизни так не бывает. У Шекспира все немного гипертрофированно. Чуства, образы, любовь, ненависть… В жизни все намного проще. Вот вы знаете, что Лев Толстой его не очень любил?
– Знаю. Но это не умаляет достоинств Шекспира.
– А я и не говорю, что Шекспир плохой автор. Просто у него чувства все преувеличенные. Если любит, то безумно. Если ненавидит, то страшно. Если ревнует, то как Отелло, а если злодей, то абсолютно законченный негодяй. В жизни так редко бывает.
– Согласен, – улыбнулся Дронго, – но и в нашей жизни встречаются негодяи.
– Верно. Но Зайделя никто не убивал. И никто рапиру не менял, это точно.
– Но ведь могли?
– Нет, не могли. Никто не стал бы заниматься таким паскудством.
– Вы заменили Зайделя в его роли короля?
– Думаете, что это я поменял рапиру и ушел домой? – криво усмехнулся Бурдун. – Не забывайте, что я играл роль могильщика, а не Озрика, у которого были все рапиры.
– А если Шунков поменял рапиру нарочно? Он ведь пользовался благосклонностью Шаховой, а она не очень любила своего первого мужа.
– Не смейте так говорить! Она прекрасная женщина, – почти искренне воскликнул Бурдун.
– Тогда Морозов. Он мог рассчитывать на многое в отсутствие такого мощного конкурента, как Зайдель?
– У них были разные возрастные категории. Морозов и так играл Гамлета, куда ж еще выше? Эта роль – вершина для любого актера. Мечта, если хотите. Я уже сказал, что вам лучше спрашивать у тех, кто был на сцене и все сам видел.
– Я уже спрашивал, – сообщил Дронго.
– Кого?
– Ольгу Сигизмундовну.
– И она согласилась отвечать на ваши вопросы? – не поверил Бурдун.
– Согласилась. Мы беседовали сегодня днем в кабинете Зиновия Эммануиловича.
– Ну тогда понятно. Он ее пригласил?
– Вы угадали.
– Она ему не откажет. Ему никто у нас не откажет. Настоящий титан, глыба. Такие встречаются один на миллион, даже у такого народа, к какому он принадлежит.
– А я считал, что как раз у евреев соотношение другое: один дурак на тысячу умных, – пошутил Дронго.
– Вы тоже еврей? – нахмурился Бурдун.
– К сожалению, нет.
– Почему к сожалению?
– Шанс попасть в тысячу умных гораздо выше, чем у остальных народов, – снова пошутил Дронго.
Бурдун тяжело задышал.
– Вы на такие темы лучше не шутите, – тяжело сказал он, – вас могут не понять. Это страшная сила. Против нее мы все козявки.
– Вы имеете в виду евреев?
– Конечно. Особенно в наших театрах.
– Талантливый народ.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.