Питер О`Доннел - Вкус к смерти Страница 15

— А для меня будет иметь значение, если они застрелят тебя или случится еще что-нибудь подобное.

— Мы всегда действуем очень осторожно. — Вилли встал и поднял девушку с кресла. — Пошли в ванную, поработаем над твоими волосами.

— Что ты хочешь с ними делать?

— Выкрасить их в более темный цвет и причесать по-другому.

Дайна удивленно повернулась к нему.

— Где это ты научился обращаться с женскими волосами?

— У меня масса самых разнообразных талантов.

— Действительно. — Дайна притянула к себе его голову и поцеловала. — Но все же?

— Мне приходилось ухаживать за Модести, когда она попадала в переделки. Могу даже сделать макияж.

Девушка задумалась, потом медленно произнесла:

— Вилли… только не сердись. Я знаю, что должна быть благодарной Модести, и я ей, конечно же, благодарна. Но боюсь, может случиться, что она мне не очень понравится.

— Совсем не обязательно, чтобы она тебе нравилась, — спокойно ответил Вилли. — Ты сама это решишь. А теперь давай займемся нашими делами.

Через полчаса Дайна уже сидела на стуле с высокой спинкой. Она широко раскрыла глаза, и Вилли сделал несколько моментальных снимков. Теперь ее волосы стали темнее. Они были зачесаны назад и собраны в пучок на затылке. Два кусочка мягкой резины за щеками изменили форму ее лица. Вилли несколько раз щелкнул фотоаппаратом и наконец, придирчиво разглядев очередной снимок, удовлетворенно кивнул и положил его в конверт.

— Можешь пока вынуть резинки. Снова вставишь их, когда доберетесь до гостиницы. Хорошо, Дайна?

Еще сорок пять минут Вилли Гарвин был занят уборкой дома и упаковкой вещей. Когда он уже затягивал ремни на чемодане, купленном для Дайны, до его слуха донесся какой-то невнятный звук. Он прошел в маленький кабинет, выключил свет и, приблизившись к окну, стал всматриваться в темноту сквозь щели жалюзи, но не заметил никакого движения ни на подъездной дорожке, ни среди деревьев, окружавших дом.

Вилли прошел в кухню и посмотрел оттуда. Ничего не было видно и позади дома. Когда он вернулся в гостиную, Дайна, повернувшись к нему, нервно спросила:

— В чем дело, Вилли?

— Что-то не так, — задумчиво ответил он. — Ты что-нибудь слышала?

Девушка замерла, вслушиваясь в тишину. Наконец ответила:

— Нет. Только звуки природы. Но думаю, где-то поблизости есть люди. У меня такое чувство.

— У меня тоже.

— Это не может быть Модести?

— Слишком рано. Думаю, это они нашли нас. Но не волнуйся. — Минут десять Вилли молча размышлял. — Сиди тихо. Сейчас я выведу машину и поставлю ее перед домом.

— Нет, Вилли! Они убьют тебя!

— Пока они не станут этого делать, милая. Они знают только, что я здесь. Но не уверены, находишься ли здесь ты. Они наверняка захотят убедиться в этом, прежде чем убить меня.

— Но тогда… тогда они схватят тебя.

— Нет. Если это люди Габриэля, они не станут даже пытаться.

— Почему?

— Потому что они знают меня, — просто, без всякой рисовки, ответил Гарвин. Он расстегнул рубашку. Прямо на груди, слева, в специальных ножнах висели два великолепных метательных ножа. Дайна уловила бесконечно слабые звуки, когда он расстегивал пуговицы. Она уже знала про эти ножи и вздрогнула от охватившего ее страха. — Кроме того, — продолжил Вилли, — я попробую заставить их действовать иначе. А теперь слушай, что тебе надо будет делать.

Коротко объяснив свой план, он вышел из комнаты. Сердце Дайны бешено колотилось. Минуты через две она услышала, как Вилли подогнал машину к парадному входу и, насвистывая какой-то веселенький мотивчик, поднялся на крыльцо. Он взял две сумки со своими вещами и поставил их на заднее сиденье. Машина стояла вплотную к крыльцу. Фары были зажжены, двигатель мерно урчал. Вилли оставил передние дверцы открытыми. Задние фары автомобиля освещали крыльцо.

Зайдя в дом, Вилли погасил свет, взял Дайну за руку и повел к выходу. Проходя через холл, он выключил и фонарь над входной дверью. Тьма стала почти непроглядной. Выйдя вместе с Дайной, Вилли закрыл дверь и сказал совершенно естественным тоном:

— Ну хорошо, поехали.

Девушка дрожала всем телом, когда он вел ее вокруг машины. Касаясь губами ее уха, Вилли чуть слышно прошептал:

— Успокойся. Они не станут стрелять. Им ни в коем случае нельзя тебя ранить.

Посадив Дайну в машину, Вилли быстро подошел к открытой дверце с другой стороны. Заглянув внутрь автомобиля, Вилли громко спросил:

— Все в порядке?

Девушка ползком преодолела ничтожное расстояние, отделяющее машину от дома, затем поднялась на крыльцо и прижалась всем телом к вымощенному плиткой полу. Гарвин не торопясь забрался в автомобиль и громко хлопнул дверью.

«Понтиак» рванулся с места, разбрасывая колесами гравий. На дороге появилась темная фигура. Размахивая фонарем, человек приказывал Гарвину остановиться. Вилли до упора нажал на педаль газа, услышал испуганный крик бандита и заметил краем глаза, что тот успел-таки отскочить в сторону. Через три секунды «понтиак» уже мчался по трассе.

Дайна по-прежнему лежала на крыльце, прикрыв голову рукой, как и говорил ей Вилли, и сжимая в кулаке ключ от входной двери. Она слышала, как отъехал «понтиак» Гарвина. Потом появилось множество новых звуков. Чьи-то шаги по сухой траве, хруст гравия под ногами. Кто-то пробежал буквально в нескольких ярдах от нее. Кто-то грязно выругался. Потом раздался другой голос, явно принадлежавший американцу. Этот человек, рассмеявшись, сказал:

— Он сидит в своей чертовой машине, и у него просто нет места, чтобы бросить нож.

Шаги и голоса удалились. Где-то в отдалении заработал автомобильный двигатель, и его рев заставил девушку содрогнуться. Машина рванулась в погоню за «понтиаком».

Дайна медленно встала на ноги и дрожащими руками вставила ключ в замочную скважину.

Глава 7

— Мне это все не нравится, — задумчиво произнес Таррант и снова взглянул на снимок, изображающий человека, встреченного ими у дверей дома Ааронсона в тот день, когда ученый погиб. Снимок был получен с помощью фоторобота.

Лондон спал, если он вообще способен когда-либо спать. До часу ночи Таррант играл в бридж в клубе, потом зашел в свой офис на Уайтхолл перед тем, как отправиться домой. Сегодня ночью дежурным офицером был Фрейзер, его помощник.

— Мне это не нравится, Джек, — повторил Таррант.

— Думаете, этот тип — Армитаж — убил Ааронсона?

— В Британском музее нет никакого Армитажа.

Фрейзер шмыгнул носом, поправил очки на худощавом длинном лице и тоже посмотрел на снимок.

— Может, он просто занимается тем, что всучивает энциклопедии доверчивым покупателям. Подобные типы на все готовы, чтобы проникнуть к вам в любое время дня или ночи. Один такой уговорил мою сестру купить огромную энциклопедию для моего племянника Малькольма, ему тринадцать лет. Думаю, этот гад просто загипнотизировал ее. Все знают, что Малькольм становится совершенно бешеным, когда пытается читать толстые книги. Здоровая скотина, точно?

— Кто, Малькольм?

— Нет. Он маленькая скотинка. Этот ублюдок на фото.

— Да уж. Он здоровенный. Просто огромный.

— У вас есть сомнения в том, что Ааронсон сам упал с лестницы? Может, этот человек помог ему сломать шею?

— Наши коллеги из городской полиции сделали заключение, что смерть наступила в результате несчастного случая. — Таррант подошел к окну и посмотрел на Уайтхолл. — Фробишер помог нам составить фоторобот и обещал покопаться в архивах, но мне показалось, он не очень-то хочет этим заниматься.

— Так. И что теперь?

— Теперь приходится делать то, чего мне совсем бы не хотелось. Я должен попросить Модести поискать этого человека в Масе. Но это будет не раньше, чем она вернется из Панамы.

— Она ведь уже сказала, что сделает это.

— Я знаю, — раздраженно отозвался Таррант. — Но меня все время мучает одна мысль. Такое бывало и раньше. Я прошу ее расследовать какие-нибудь довольно безобидные на первый взгляд обстоятельства, а оборачивается все чем-то по-настоящему серьезным.

— Но она никогда не жаловалась. — Фрейзер, уперевшись ногой в стол, крутанулся на вращающемся стуле. — Не понимаю, что вас так беспокоит. Мы сидим здесь не первый год и отлично знаем, что нельзя выполнять эту работу без того, чтобы наши люди не подвергались опасности. И что нам остается? Мы даем добро на операцию, работа выполняется, люди гибнут. Думаю, мы рискуем чьей-то жизнью не больше, чем это необходимо.

— Но Модести не состоит у нас на службе, — возразил Таррант. — А если бы даже и состояла, расследование дела Ааронсона не входит в наши обязанности. — Нахмурившись, он отвернулся, прислушался к тишине мягкой весенней ночи и задумчиво, как бы про себя, произнес: — В моей жизни уже поздняя осень, а она возвращает мне тепло.

Фрейзер вздохнул.

— И все же она поедет и посмотрит на раскопки, если сама того пожелает, понравится вам это или нет. Но пока что на первом месте стоит Габриэль, и она все еще не вернулась из Панамы.