Чингиз Абдуллаев - Факир на все времена Страница 16

Она снова нажала на кнопку. Наверху наконец осветилось окно. Кто-то неторопливо спустился вниз, открыл дверь. Перед ними стоял пожилой мужчина лет шестидесяти. Тщедушное тело, завернутое в роскошный темный, почти «троекуровский» халат. Густые седые волосы. «Парик», — подумала Жанна. Неизвестный взглянул на обеих женщин. У него были серые, глубоко посаженные глаза. Умные глаза.

— Ой, — испугалась Алевтина, — кажется, мы ошиблись. Сорри, — произнесла она по-английски.

— Я понимаю по-русски, — добродушно сообщил незнакомец, — вы, очевидно, из России?

— Нет, с Украины.

— Понятно. А какая вилла вам нужна?

— Четвертая.

— Она с другой стороны, — показал незнакомец, — а здесь живем мы с дочерью.

— Извините, — Алевтина толкнула в бок молчавшую Жанну, — мы просто ошиблись.

Жанна торопливо достала очки, но не успела их надеть, когда незнакомец закрыл дверь. Алевтина снова толкнула подругу:

— Ты идешь или нет? Что с тобой происходит? Увидала этого старичка и замерла, как будто окаменела.

— Я его где-то видела, — задумчиво произнесла Жанна, снимая очки, — такое странное ощущение дежавю. Как будто я его уже видела. Нужно было сразу достать очки.

— Тогда вспоминай скорее, где ты его видела, и идем быстрее. Может, он какой-нибудь известный артист или политик. Уже девятый час, — взглянула на часы Алевтина, — и вообще убери свои очки. Они никому не нужны. Ты же не собираешься сейчас читать тексты, написанные мелким шрифтом.

Они быстро прошли к противоположной вилле. На полуострове было десять двухэтажных строений, пять из них — с правой стороны. У этой виллы светились все окна. Была слышна музыка.

— Наконец, кажется, правильно, — удовлетворенно произнесла Алевтина, поднимая руку, чтобы позвонить.

Но дверь оказалась открытой. Они прошли через просторную гостиную к бассейну, рядом с которым уже стоял большой стол. Здесь находилось несколько человек. Увидев женщин, к ним шагнул Михаил Вицинский. Он был в элегантном легком костюме голубого цвета.

— Добрый вечер, уважаемые гостьи, — улыбнулся он обеим, поочередно целуя им руки, — спасибо, что пришли. Позвольте познакомить вас с моими соседями. Они живут на соседней вилле. Это господин Болтакул Ордалиев, бизнесмен из Астаны. Это его супруга, уважаемая госпожа Айша. Это их дети, Ескен и Амина.

Ордалиеву было лет пятьдесят. Это был широкоплечий полный господин с обвисшими щеками и тонкими усиками на округлом лице. Короткие ноги смотрелись немного комично на фоне его мощного торса. Но тонкая линия губ и упрямо выставленный вперед подбородок выдавали в нем человека с характером. Его супруга была немного моложе. Она сохраняла стройную фигуру совсем не азиатского типа. Несмотря на ясно выраженные монголоидные черты, в ней текла не только казахская кровь. Дочь пошла в мать, а сын — в отца. Обоим явно уже шел третий десяток. Дочь Амина была одета в очень короткое светлое платье. Ее брат был в джинсах и модном пуловере. Густые темные волосы, почти сросшиеся брови, волевой подбородок делали его похожим на молодого волка. Ескен очень внимательно посмотрел на Алевтину, протягивая ей руку. Очевидно, ему нравились женщины подобного типа, гораздо старше себя и в теле. Алевтина даже немного покраснела.

Выяснилось, что Вицинский вызвал официанта, чтобы тот мог их обслуживать, и заказал ужин в самом лучшем ресторане отеля «Папарацци». Креветки, которые им принесли из ресторана, были сочными и вкусными, а итальянское вино оказалось терпким и приятным на вкус. За столом они расселись так, что сам Михаил Вицинский оказался между двумя дамами, а с правой стороны от Алевтины сидел молодой Ескен Ордалиев, который любезно ухаживал за своей соседкой. Напротив разместились старшие Ордалиевы и их дочь. Дочь явно скучала. Ей не нравилось, что хозяин виллы и ее брат уделяют слишком много внимания обеим дамочкам, которые, на ее взгляд, были уже в «пожилом» возрасте. Ей было всего двадцать четыре, и в эти лета любая женщина старше тридцати кажется совсем не молодой.

Вицинский оказался приятным собеседником. Он вспоминал разные смешные истории, умело занимал гостей, вставлял нужные анекдоты. Жанна сидела несколько скованная, словно не реагируя на его слова, хотя он чаще всего обращался именно к ней. Наконец Алевтина не выдержала. Когда женщины поднялись, чтобы пройти в туалет, она спросила свою подругу:

— Что ты сидишь, как на похоронах? Что случилось? Если хочешь, поменяемся местами, и пусть за тобой ухаживает этот молодой казах. Он тебе больше нравится, чем Вицинский?

— У тебя одно на уме, — вздохнула Жанна, — ты лучше об этом не думай. Я все никак не могу забыть пожилого мужчину с соседней виллы. Где-то я его видела…

— Ну и хорошо. Видела так видела. Может, он работает вместе с тобой. Или живет на соседней улице в Киеве. Ну и ладно. Что ты об этом все время думаешь, такой вечер себе портишь…

— Нет, — возразила Жанна, — он не сосед и не коллега. Боюсь, что я видела его в нашей картотеке.

— Только этого нам и не хватало! — разозлилась Алевтина. — Выбрось все из головы, и пойдем назад. Ты посмотри, какой ужин нам организовал Михаил. И эти казахи — очень симпатичные люди. Особенно сынишка. Ему лет двадцать пять, и в таком возрасте они бывают особенно задиристыми молодыми жеребцами.

— И все-таки я где-то его видела, — упрямо повторила Жанна, даже не подозревая, кого именно она увидела сегодня на соседней вилле.

Глава 6

Он потом часто вспоминал этот момент удара, когда автомобиль перевернулся и ударился о дерево. Конечно, турецкие легкие такси не шли ни в какое сравнение с европейскими, особенно с английскими, напоминавшими старые кэбы, или с немецкими, среди которых были исключительно «Мерседесы». Легкое турецкое такси сразу перевернулось, врезаясь в дерево. И возможно, эта легкость и спасла обоих мужчин, сидевших в салоне автомобиля, ведь если бы машина была тяжелее, то их травмы могли быть значительно опаснее. Но Дронго успел сгруппироваться. Собственно, он знал, что при подобных авариях и падениях не нужно напрягаться, а стоит, наоборот, расслабиться, чтобы не сломать себе кости. Когда машина ударилась о дерево и остановилась, он почувствовал сильный удар по ноге. И затем услышал, как стонет водитель.

Дронго попытался открыть дверцу со своей стороны, но ее заклинило. Откуда-то сверху уже раздавались голоса. Очевидно, проезжавшая мимо них машина остановилась, и ее пассажиры теперь пытались разглядеть в ночной тьме, что именно произошло с перевернувшимся автомобилем и его пассажирами. Дронго полез в другую сторону. Раздался звук разрываемой материи. Видимо, он порвал брюки где-то внизу. Дронго протянул руку, ощупывая ногу. Она ощутимо болела.

«Надеюсь, у меня нет перелома», — подумал он, медленно ощупывая колено. Рука соскользнула вниз. Он коснулся голой ноги. Там была ссадина, и брюки внизу разорваны. Дронго тяжело вздохнул. Голова тоже болела. Может, он ударился еще и головой? Подняв обе руки, начал ощупывать голову и довольно быстро ощутил под пальцами большую шишку с правой стороны. «Только этого мне и не хватало».

Сумев вылезти из салона автомобиля, Дронго попытался подняться на ноги. Правая нога отказывалась его слушать, но было понятно, что это всего лишь сильный ушиб. Он осторожно сделал шаг вперед, но снова почувствовал ощутимую боль. Запрыгав к передней дверце, открыл ее. Водитель лежал в крови. Он пострадал гораздо сильнее. Сверху раздавались людские голоса.

— Помогите мне! — крикнул Дронго.

— Мы спускаемся, — услышал он в ответ.

Через минуту к нему спустились двое военных. Оказывается, машина с офицерами местного гарнизона шла им навстречу. Они видели, как водитель не «вписался» в поворот. Офицеры по своим мобильным телефонам уже позвонили в полицию и «Скорую помощь», которые должны были прибыть с минуты на минуту. С помощью обоих офицеров Дронго удалось вытащить водителя из машины. Несмотря на свое состояние, тот больше всего беспокоился за оставшиеся вещи в разбитом такси. Одному из офицеров пришлось лезть в салон, чтобы успокоить водителя и достать его сумку.

Машина «Скорой помощи» увезла водителя в госпиталь. Дронго предложили ехать вместе с ним, но он отказался. Сотрудники полиции заявили, что обязаны допросить его, и предложили вернуться в «Принцессу», где сейчас находилось все руководство местной полиции. Дронго подумал, что это судьба, и согласился.

На этот раз его привезли прямо в просторный холл отеля, где его уже ждал местный врач. Осмотрев поврежденную ногу, он нанес антисептик на ссадины и открытые раны, сделал перевязку и успокоил Дронго, что никаких переломов у него нет. Однако посоветовал утром поехать в больницу — сделать снимки конечностей. Дронго еще был в кабинете врача, когда туда вошли несколько мужчин: один из них относительно молодой, лет сорока, выступил вперед. Было сразу заметно, что он здесь главный. Дронго сидел на кушетке, и незнакомец сделал знак рукой, чтобы тот не поднимался.