Чингиз Абдуллаев - Месть женщины Страница 16

Но факты были против Хартли.

— Что-то случилось? — спросил встревоженный Роберто. — Вы чем-то недовольны. Может, мне найти этого Хартли?

— Нет, — покачала головой Марина, — не нужно. У меня снова болит голова. Это, наверное, старческое. Разрешите, я уйду в каюту, сеньор Гальвес. Простите меня, я оказалась для вас плохой парой.

— Я вас провожу, — предложил молодой человек.

— Не нужно, — махнула рукой Марина, — извините еще раз, сеньор Гальвес. Но я совсем не такая стерва, как вам кажется.

Он улыбнулся и пожал плечами. Она повернулась и прошла к своей каюту. Снова щелкнул замок. Войдя внутрь, она обессилено прислонилась к дверям. Внешне все сходилось. Получается, что Флосман — это австралийский бизнесмен Хартли. Но почему тогда он так явно выдал себя, расспрашивая про нее бармена. Да еще так, что это услышал Роберто. Здесь что-то не сходится.

В дверь кто-то осторожно постучал. Она вздрогнула. Нервы начинали сдавать. Слишком нагло и вызывающе действовал Флосман.

— Кто там? — спросила она

— Это Моретти, сеньора, — услышала она знакомый голос Благидзе. — Роберто сказал мне, что вы передумали, решили не идти в город. Что-нибудь случилось?

Она открыла дверь и протянула вошедшему Благидзе лист бумаги, Он быстро прочел записку.

— Вам нужно немедленно сходить. Угроза слишком очевидна, — нахмурившись, сказал он.

— Нет, — возразила она, — это подтверждение его вызова. А я намерена принять подобный вызов и переиграть его. Меня только интересует, почему он пишет на разных языках.

— Марина Владимировна, — первый раз за все время путешествия Благидзе назвал ее по имени-отчеству, — вы же видите, что это просто маньяк. Ему нравится с вами играть. Я боюсь, что может случиться нечто неприятное.

— Для самого Флосмана, — отрывисто бросила она. — Давайте продумаем, кто это мог быть. Кратулович?

— Я сам видел, как он уходил в город. Хотя у него было несколько минут перед тем, как я вышел на палубу. Он вполне мог добежать до вашей каюты.

— Рудольф Консальви?

— Он был все время со своей спутницей. Хотя нет. У него в руках, когда они уходили, появился зонтик. Он спускался за ним. Отсутствовал одну минуту¦ И за это время мог положить вам письмо. Но у неге времени было еще меньше.

— Суарес?

— Я не знаю. Он сидел в баре, когда я пришел вам.

— Когда я поднялась в бар из своей каюты, он тоже сидел там, — задумчиво произнесла Марина, — и пока мы были в баре. он не отлучился ни на одну минуту. Значит, это не он. Он не мог спуститься ко мне в каюту. Я все время видела его играющим в карты Он ни разу не встал из-за стола.

— Остается Хартли, — напомнил Благидзе.

— Вы знаете, кого встретил Роберто в коридоре, когда я вошла в каюту?

— Хартли, — понял Благидзе.

— Его. И он же расспрашивал обо мне бармена. Мне рассказал об этом Кратулович, который слышал его вопросы.

— Это он, — сжал кулаки Благидзе, — этот ублюдок. Он нервничал в баре, все время смотрел в вашу сторону. Это было очень заметно, хотя он и пытался скрыть свой интерес. Это он. Я сейчас пойду и пристрелю его как бешеную собаку.

— Не торопитесь, Благидзе, — задумчиво сказала она. — Вам покажется странным, но я не очень верю в это.

— Почему? — изумился ее собеседник. — Вы не хотите верить в очевидные факты?

— Если это настоящий Флосман, то почему он пришел в бар так рано и все время беспокойно смотрел по сторонам. Ведь настоящий Флосман знает точно, что именно я пытаюсь на него выйти. Во-вторых, если это настоящий Флосман, то почему он расспрашивал обо мне бармена, рискуя, что его кто-то услышит. Ведь он уже точно знал, кто именно на судне приезжал к Липке. Это была женщина примерно моего возраста. Так Флосману и рассказали соседи, И, наконец, самое главное. Если под именем Хартли скрывается Флосман, то почему, подложив мне письмо, он не ушел с противоположной стороны коридора, а предпочел выйти именно там, где стоял Роберто. Он ведь не дурак, должен был понимать, что я начну расспрашивать молодого человека. Почему Хартли не воспользовался в таком случае противоположным выходом, чтобы уйти незамеченным? Постарайтесь опровергнуть мои сомнения.

— Он просто сукин сын. Ему наплевать на все наши рассуждения, ~ горячо сказал Благидзе, — поэтому он и пошел в сторону Роберто. Может, он его просто не видел.

— Видел, — возразила Марина, — Роберто Гальвес стоял так, что не увидеть его было просто невозможно. А Хартли, целый час наблюдавший, как я разговариваю с Роберто в баре, тем не менее пошел именно в эту сторону. Я не нахожу рационального объяснения, кроме одного — это не Флосман.

— Тогда кто мог положить это письмо? — почему-то шепотом спросил Благидзе.

— Либо Кратулович, либо Консальви. Суарес сидел в баре, никуда не выходя. Значит, он отпадает. И у нас остаются всего двое подозреваемых.

— Все-таки это Рудольф Консальви, — вздохнул Благидзе, — я это сразу почувствовал.

— Будьте очень осторожны. Он теперь знает, что мы будем за ним следить. И станет еще более опасен. Мне не нравятся его записки, В них постоянная бравада неуравновешенного человека, скрывающегося, к тому же, под чужой маской. Это чудовищное нагромождение эмоциональных наслоений может привести к внезапному взрыву, дав выход его чувствам. Будьте очень осторожны, Благидзе. После обеда, днем, мы прибываем в Росарио. Нужно будет проследить, кто захочет там сойти.

— Да, — кивнул Благидзе, — лучше бы это были вы.

Он повернулся и вышел из каюты. Она осталась одна с двумя посланиями Флосмана. Их сегодняшняя затея явно провалилась. Флосман не только не пошел на переговоры. Он еще и обманул их, снова доказывая свое превосходство. Ему, возможно, нравилась эта игра, в которую он не играл после своего приезда в Аргентину.

Благидзе прошел в свою каюту. Там убирала постель темнокожая девушка с нежным поэтическим именем Лаура. Увидев вошедшего пассажира, она улыбнулась. Благидзе улыбнулся ей в ответ.

— К вам не пристают пассажиры? — шутливо спросил он. — Вы очень красивы, сеньора Лаура.

— Нет, — засмеялась девушка, — никто не пристает. Хотя иногда говорят комплименты.

— Мужчины просто дураки, — засмеялся Благидзе, — я думал, что у вас масса поклонников.

— Нет, — засмущалась девушка, — но на судне так много красивых сеньор. Мужчины предпочитают любить их.

— Не обращайте на них внимания, — отмахнулся Благидзе. Он думал о «красавчике» Консальви.

— Я знаю рыцарей и в наши времена, — добавила девушка, — здесь очень благородные сеньоры. Они даже посылают любовные послания.

— Да, — согласился Благидзе, уже не слушая девушку.

Через полчаса «Кастуэра» отошла от Сан-Николаса, направляясь к Росарио. Обед был объявлен с получасовым опозданием, чтобы пассажиры успели переодеться и пройти в ресторан. На этот раз Марина почти ничего не ела. Она испытывающе глядела на мрачно жующего рядом с ней Бруно Кратуловича. Чем-то недоволен был Рудольф Консальви. Очевидно, он поссорился со своей пассией, так как сегодня за обедом она даже не смотрела в его сторону. Как всегда быстро ел Суарес, спешивший, видимо, или к книгам или к картам. И то, и другое, судя по его поведению, и составляло смысл жизни самого Суареса. И, наконец, Хартли, появившийся в ресторане со значительным опозданием, выглядел каким-то рассеянным и задумчивым. Словно решал для себя очень сложную математическую задачу.

Благидзе все время смотрел в его сторону, словно по-прежнему сомневаясь в словах Чернышевой. Слишком много доказательств было не в пользу Хартли. Но, если поверить Чернышевой, все они не носили характера абсолютной истины. Обед проходил почти в полном молчании. Через три часа они должны были приплыть в Росарио, один из крупнейших городов страны, в котором также намечалась часовая остановка.

После обеда она снова прошла в бар, ставший уже центром всех событий, происходящих на корабле. Ее неизменного спутника Роберто нигде не было видно. Суарес, достав очередную книгу, отправился на верхнюю палубу. Хартли и Кратулович отлеживались в своих каютах. А Рудольф Консальви, наоборот, появился в баре, и теперь сидел в полном одиночестве, Очевидно, он все-таки несколько остыл к своей спутнице. Или она к нему.

Марина прошла к стойке и села рядом с Консальви на высокое кресло с длинной ножкой. Он хмуро посмотрел на нее.

— Вам понравилось в Сан-Николасе? — спросила Чернышева.

— Грязный городок, — передернул плечами Консальви, — ничего особенного.

— Правда? — удивилась она. — А мне говорили, что наоборот. Удивительно чистый и спокойный город.

— Может быть, — кивнул Консальви, — я не смотрел особенно по сторонам.

Он был явно не в духе. Если это Флосман, то он гений. Так разыграть недовольство своей спутницей.

Она отошла от него и увидела входившего в бар Благидзе. Он подошел к ней.

— Давайте уйдем отсюда и поговорим, — быстро предложил он.