Поль Кенни - Тройное убийство в Лурде Страница 16

Махнув на прощанье рукой, он направился к двери, открыл ее и вышел в коридор. В лицо ему ударила жара. Входная дверь открывалась, как печная заслонка.

Он вышел на улицу и остановился на широкой мраморной лестнице, чтобы приучить глаза к яркому свету. В Париже он забыл положить в чемодан солнечные очки.

Прищурившись, он спустился по ступенькам, ища поблизости стоянку такси.

Нужно было срочно сделать маленький визит в отель «Ки-Уэст». Франсису необходимо было выяснить имя и получить словесный портрет счастливого смертного, с которым Моник встретилась сразу по прибытии в Сан-Хуан.

Глава Х

В отеле «Ки-Уэст» Коплану пришлось иметь дело с крайне услужливым, но немного туповатым сотрудником отдела регистрации. После двух или трех вопросов Франсису даже показалось, что тип специально притворяется идиотом, чтобы вытянуть из него деньги. Он достал из кармана купюру и незаметно для окружающих сунул ее в бювар служащего, шепнув:

— Это чтобы освежить вашу память… Я уверен, что вы вспомните эту молодую даму. Француженка, очень красивая… Она приехала около шести часов.

Наконец в тусклых глазах служащего отеля блеснула искорка понимания. Он энергично кивнул головой:

— Да-да-да… С большим декольте…

Указательным пальцем он нарисовал на своей груди круг, который должен был изображать вырез платья Моник.

— Вот именно! — подтвердил Франсис. — А как выглядел мужчина, сопровождавший ее?

Лицо типа вдруг изобразило смесь напряжения и тупости.

— Не могу вам сказать. Знаете, за день я вижу столько народу…

Похоже, что когда его очаровало глубокое декольте, он вообще ничего не видел. Коплан мысленно ругался, но заставлял себя оставаться спокойным. С мягкой настойчивостью он продолжал:

— Какой номер вы им дали? Это легко установить… Этот номер был занят всего два часа.

Служащий старательно перелистывал свою толстую книгу. Он с умным видом кашлянул, пробежав список вселившихся.

— Сорок второй! — уверенно сказал он.

— Хорошо! — обрадовался Коплан. — И какие фамилии там вписаны?

Служащий снова склонился над книгой, морща лоб:

— Госпожа Моник… Лери и… господин Рикардо… Палос.

— Прекрасно. Вы и теперь не помните, как выглядел тот господин?

— Нет, — признался тот смущенно.

Франсис вздохнул, улыбнулся и без всякой надежды задал последний вопрос:

— Откуда он?

Служащий наклонился и громко прочитал:

— Сан-Хуан в Пуэрто-Рико.

Далеко же продвинулся Коплан! Чтобы найти этого Палоса, ему придется прибегать к традиционным методам, а это отнимет немало времени.

Он ушел, не поблагодарив служащего, задумчиво чесавшего затылок авторучкой.

Возвращаясь в гостиницу, Коплан снова продумал все, что узнал об этом деле, начиная с Лурда. Так он надеялся создать своего рода основу, которая помогла бы ему сделать какие-то умозаключения.

Если группа собралась в Пуэрто-Рико, а у него были некоторые основания предполагать это, то что она сделала с человеком, похищенным на перекрестке О-Вив? Ликвидировали его или держали в качестве пленного где-то в городе?

Понимая, что этот разговор с самим собой никуда его не приведет, Коплан ускорил шаг.

Он с удовольствием нырнул в прохладу холла и направился к бару, чтобы выпить стаканчик ледяного виски.

Его глаза привыкли к относительным сумеркам, контрастировавшим с ослепительным светом снаружи, но на секунду он усомнился в своем зрении.

К нему подошла женщина, и голос, который ему было трудно забыть, спросил:

— Вы здесь, месье? Каким чудом…

Коплан вздрогнул. Они оказались сильнее, чем он предполагал. Пока он старался найти Моник, они засекли его меньше чем за сутки.

Демонстрируя радостное удивление, он воскликнул:

— Мадемуазель Берваль! Вы, в этом уголке мира? После этого вступления последовал обмен светскими любезностями.

— Вы случайно остановились не в этой гостинице? — поинтересовался Франсис.

— Ну да! — подтвердила, расцветая в улыбке, молодая женщина. — А вы тоже живете здесь?

— Да! — признался Коплан. — Это очень забавно!

Оба они улыбнулись, удивленные причудами судьбы. Потом Франсис сказал:

— Нам остается сделать только одно: подчиниться воле провидения и провести этот день вместе…

Но, вдруг помрачнев, он добавил, прекрасно зная, что не получит отказа:

— …если только вы не заняты.

— Вовсе нет! Я свободна как ветер, — весело ответила Моник.

— Браво! — сказал он, убежденный, что она не долго пробудет на свободе, если он останется жив.

Он положил ладонь на ее нежную руку и с мягкой властностью повел в ресторан.

Они сели за столик друг против друга, в некотором отдалении от прочих посетителей. Составив меню, выбрав вина и снабдив метрдотеля кучей рекомендаций, Коплан заглянул в волнующие глаза Моник.

— В нашу предыдущую встречу мы беседовали о муравьиных львах. Вы приехали в Сан-Хуан изучать тропическую фауну?

— Это мое намерение, — уверила она с самым серьезным видом. — А вы разобрались с делом перекрестка О-Вив?

Франсис неопределенно махнул рукой.

— А разве это дело существовало? — проговорил он с выражением сомнения на лице. — Заметьте, что я не ставлю под сомнение вашу добрую волю! Но дело в том, что в районе не было зарегистрировано ни одно исчезновение человека. Несмотря на данное вами описание машин, их не нашли. А поскольку у нас есть другие проблемы, чем упрямые поиски на таких скудных данных, дело временно закрыто.

Моник казалась разочарованной, но ничего не сказала. Коплан окинул ее внимательным и добродушным взглядом. Внимание это было вызвано не столько желанием узнать о повадках насекомых, сколько полными, четко очерченными губами собеседницы.

Ресницы Моник дрогнули, ноздри расширились. Молодая женщина старалась скрыть смущение, которое вызывало в ней внимание кавалера.

Во время еды разговор перешел во флирт, вполне естественный между двумя соотечественниками, случайно встретившимися на прекрасных Антильских островах. Мысли обоих партнеров не совпадали с их словами, но внешне все выглядело так, будто у них начинается настоящая любовная интрига.

Самая бурная фаза их отношений прошла на шикарной кровати в номере на пятом этаже. Коплан теперь узнал все самые скрытые прелести пылкой Клодет Берваль, но он начинал спрашивать себя, чего хочет Моник Лери. Правда ли она поверила, что он теперь занимается чем-то другим, а не делом, познакомившим их в Баньер-де-Бигор?

В действительности он интересовался ею только как звеном цепочки; она была всего лишь пособницей, лицом второго или третьего плана, и он не был уверен, что сможет вытянуть из нее ценные сведения, если заставит ее говорить.

Лежа на измятых простынях, прекрасная Моник смотрела на Франсиса с томным и одновременно бесстыдным выражением, смягчающим женские лица после объятий. Однако за ее гладким лбом метались такие мысли, что Коплан содрогнулся бы, сумей он их прочитать.

Когда Мейер преследовал какую-то цель, он выкладывался полностью. Он нашел Коплана в Сан-Хуане благодаря взяткам, данным, сотрудникам пуэрто-риканской полиции, которая всегда была чувствительна к такого рода аргументам.

Около шести часов, после забав, на которые вдохновляло прекрасное тело молодой женщины, Коплан посчитал, что пора составить программу на вечер.

— Ты знаешь Сан-Хуан? — спросил он, одеваясь, с зажженной сигаретой в углу рта.

— Довольно хорошо… А что?

— Что ты скажешь об ужине в кабаре?

Моник, сидя на краю кровати, надевала трусики. Она мечтательно согласилась:

— Это было бы очаровательно. Я очень хорошо представляю себе, куда мы могли бы пойти…

— Своди меня туда, — сказал он, щуря левый глаз, раздражаемый дымом.

Через полчаса они вышли из отеля. На пороге Моник достала из своей сумочки мундштук из слоновой кости, дунула в него, чтобы вычистить пыль, и вставила «Кэмел». Франсис протянул ей зажигалку, потом беззаботной походкой они направились к центру города.

Они гуляли больше часа. Темнело, и одна за другой зажигались светящиеся вывески.

Франсис был уверен, что у Моник не было возможности позвонить по телефону. С утра они не расставались даже на минуту.

Он безобидно подшучивал над Моник, поскольку та, кажется, забыла, где находится ресторан, в котором они должны были ужинать. Однако они наконец нашли это заведение, вертикальная вывеска которого висела над освещенным, украшенным зелеными растениями входом.

— Мы пришли, — сказала она, указывая на сияющую вывеску: «Кубан Мамбо».

Войдя, они сразу услышали отрывистые звуки ударных, покрывающие тягучую мелодию гитар, скрипок и кларнетов.

В свете, падавшем из нескольких умело расставленных ламп, была видна танцевальная дорожка, окруженная столиками, по большей части занятыми. В общем, обстановка была как в самом обычном заведении этого типа: ничего общего с вертепом. Несколько профессионалок высокого класса с манерами женщин-вамп добавляли чуточку «веселого Парижа», без которой самый дешевый кабачок такого рода счел бы себя пришедшим в упадок.