Чингиз Абдуллаев - Зеркало вампиров Страница 17

— Учту, — буркнул покрасневший Капустин.

— Это правильно. Учти и никогда мне не ври. Так что ты вчера делал в монтажной?

— Свою передачу монтировал, — признался Павел.

— Какую передачу?

— Про банкира, — выдавил Капустин.

— Про кого? — повысил голос Александр Юрьевич.

— Про банкира, — чуть громче пробормотал Капустин.

— Ты все-таки решил показать эту передачу, — нахмурился Хозяин.

— Я профессиональный журналист, — попытался оправдаться Павел, — думал, что смогу изменить передачу так, чтобы она вам понравилась.

— Но я ведь запретил, — настаивал Александр Юрьевич.

Павел молчал. Крыть было нечем.

— Ладно, — сказал Хозяин, поняв, что тот ничего не скажет, — и когда будешь показывать передачу?

— Не буду вообще, — буркнул Капустин, — не получается передача.

— Вот видишь, — поучительно сказал Александр Юрьевич, — не нужно было тебе упрямствовать.

Он помолчал, потом спросил:

— Знаешь, зачем я тебя позвал?

— Нет.

— Сообщения о покушении на меня стали снова муссировать. Нужно придумать какую-нибудь сенсацию, чтобы сбить эту тему. Какую-нибудь новость, которая закроет нашу тему.

— Какую новость?

— Это уже твое дело. Посоветуйся с Женей или с Яковом Абрамовичем. Что угодно можете придумать. Про летающих слонов или про беременных крокодилов. Мне все равно.

— Крокодилы, кажется, откладывают яйца, — вспомнил Капустин.

— Тем более интересно. Придумайте что хотите, но закройте мою тему. Чтобы никто не вспоминал о покушении. Мне лишняя слава не нужна. Ты меня понял?

— Понял.

— А теперь иди. И никогда больше мне не ври. Иначе я перестану тебе верить, а это очень плохо. Нельзя работать с человеком, которому ты перестаешь доверять.

Павел вышел из кабинета. После его ухода в кабинет вошли Константин Гаврилович и Женя. Хозяин встретил их мрачным взглядом.

— Ну, что у вас новенького? Опять какие-нибудь дурные вести принесли?

— В трех газетах написали про покушение. В «Известиях» готовится аналитическая статья про группу «Квант», — сухо сообщила Женя.

— И что ты хочешь делать?

— Яков Абрамович предлагает купить журналиста. За десять тысяч долларов статью могут снять.

— Не слишком ли дорого?

— Статья неприятная. Я читала гранки. Там написано о наших связях с энергетическим комплексом. Могут быть определенные неприятности.

— А журналист согласится?

— Яков Абрамович обещал его уломать.

— Хорошо. Что еще?

— По телевизору готовят передачу про нас. Будут рассказывать про покушение. На РТВ.

— Кто готовит?

— Малышев.

— Опять этот сукин сын. Вечно он вылезает со своими передачами. Узнайте, кто ему платит.

— Узнавали. Никто не платит. Он просто ненормальный, работает только на себя. Два раза отказывался от крупных сумм. Однажды его грузины чуть не убили, когда он делал репортаж про скупщиков угнанных автомобилей.

— И что ты предлагаешь?

— Не знаю.

Он посмотрел на Константина Гавриловича. Тот шумно задышал и пожал плечами.

— Нужно попытаться купить его еще раз, — посоветовал начальник службы безопасности.

— А если не выйдет? — поинтересовался Александр Юрьевич.

— Тогда будем решать, — неопределенно сказал Константин Гаврилович.

— Хорошо. Мне лишняя огласка не нужна. Не узнали еще, кто заказывал мое убийство?

— Пытаемся, — вздохнул начальник службы безопасности, — но, похоже, работал профессиональный киллер. Никаких следов нет.

— Найдите Михаила, — жестко сказал Александр Юрьевич, — найдите этого сукина сына хоть из-под земли. Я ему доверял свою жизнь, жизнь моей семьи. А он меня предал. И узнайте наконец, с кем именно он говорил по внутреннему телефону. В этот момент я вошел в здание. Значит, звонил кто-то из стоявших внизу. Узнайте, кто именно. Мне не нужны предатели в собственной компании.

— Узнаем, — пообещал Константин Гаврилович, — все узнаем. Я уже просил ребят в ФСБ узнать обо всем. Через Вихрова на них вышли.

— Я уже троих к себе взял. И твоего Вихрова тоже. А никакого результата, — зло сказал Александр Юрьевич, — непонятно только, на кой хрен я им столько денег плачу.

Его собеседник понимал, о чем говорит Хозяин. Сейчас, когда сотрудники правоохранительных органов получали ничтожные зарплаты и пенсии, из ФСБ и МВД уходили лучшие профессионалы. Уходили в коммерческие структуры. Однако в последние годы этот уход был поставлен на коммерческую основу. Один из уходивших сотрудников становился как бы делегатом целой группы. Оставшиеся в ФСБ или МВД его товарищи всячески помогали и прикрывали его, создавая своеобразную «артель» специалистов-профессионалов. А ушедший в коммерческую структуру офицер получал деньги, часть которых передавалась его товарищам, продолжающим с ним сотрудничать. Майор Вихров был таким «делегатом» из отдела экономических преступлений ФСБ, посланным в компанию «Квант». Он получал деньги не только на себя, но и на оставшихся в ФСБ своих коллег, которые помогали ему исполнять его новые обязанности.

— Мы его найдем, — твердо сказал Константин Гаврилович, — самое главное, что он раньше работал в МВД. Значит, он знает правила игры и не пойдет к тем, кто заказывал ему это убийство.

— Почему не пойдет? — не понял Александр Юрьевич.

— Если убийство сорвалось, то всех, кто был к нему причастен, обычно убирают, — пояснил Константин Гаврилович, — и тем более такого важного свидетеля, как Михаил. Его уберут сразу, если только он попытается на них выйти. Он ведь бывший сотрудник милиции, знает такие вещи не хуже нас. Поэтому он сейчас прячется не столько от нас, сколько от них. Они ищут его куда более интенсивно, чем мы. Им ведь нужно убрать важного свидетеля до того, как он заговорит.

— А мы, значит, не ищем? — сделал вывод Хозяин.

— Конечно, ищем. Я же говорю, что Вихров лично занимается им. Мы его найдем. Живого или мертвого, но найдем.

— На кой черт мне нужен мертвый?! — закричал Александр Юрьевич. — Кому нужен его вонючий труп? Мне нужен живой, слышите меня, живой!

Его собеседник кивнул головой. Он не впервые видел, как приходил в ярость Хозяин, и поэтому спокойно относился к таким приступам.

— Мы послали людей даже в Харьков. Там у Михаила живет двоюродная сестра. Если он появится там, мы сразу узнаем. Я думаю, мы его найдем.

— Ладно, — махнул рукой Александр Юрьевич, — спасибо. И не забудьте о том, о чем я вас просил. Капустин уже работает у нас. Может, пуля снайпера специально попала в зеркало, а его подставили к нам нарочно. Я должен все знать. Мне нужна полная информация по этому человеку.

— Мы сейчас все готовим. Через три дня я дам вам полную информацию, — доложил Константин Гаврилович, — самую полную. С момента его рождения и до сегодняшнего дня.

— Хорошо, — согласился Александр Юрьевич. — Я буду ждать.

Когда Константин Гаврилович ушел, он поднялся и, пройдя в свои личные апартаменты, лег на диван. Его пресс-секретарь прошла следом за ним. Она подошла к нему и спросила:

— Дать тебе воды?

— Нет, — устало сказал он, — иди лучше ко мне.

Она подошла к нему, села на диван рядом с ним. Он положил руку ей на колено.

— Устал я от всего этого, — пожаловался Александр Юрьевич, — непонятно, кто и когда тебя ударит. В любой момент можно ждать выстрела в спину.

Она молчала, зная, что в таких случаях ему нужно просто выговориться.

— Узнать бы, кто именно нанял этого снайпера, — сказал он, закрывая глаза. — Если бы только узнать.

Его рука сжала ее колено, но она сидела спокойно, словно ничего не происходило. Его правая рука пошла наверх, чуть поднимая юбку, скользнула по животу, еще выше. Он торопливо, слегка дрожащей рукой начал расстегивать пуговицы на ее жилете. Она молчала, зная, что за этим последует. Он расстегнул жилет, потом потянул к себе, пытаясь сорвать с нее блузку. Она чуть отстранилась, и он удивленно посмотрел на нее.

— Нет, — сказала она.

— Что нет? — Ему показалось, что он ослышался.

— Не нужно, — она отстранилась еще больше, и он поднял голову, не понимая, что именно происходит.

Они были знакомы много лет, еще тогда, когда он был простым кандидатом наук, а она аспиранткой. Они вместе создавали компанию, вместе делили все тяготы нового дела. И даже не заметили, как стали близки друг другу. Она была не просто его любовницей, вернее, она не была его любовницей в том смысле, в каком стало применяться это слово в конце двадцатого века. Она была его Другом. Его доверенным лицом и исповедником. Он мог доверить ей любую тайну. У каждого мужчины есть этот комплекс, словно он до сих пор еще мальчик, доверяющий свои тайны матери. Но не каждому везет так, как повезло Александру Юрьевичу, имевшему своего «исповедника» в лице Евгении Турчаниновой.