А. Квиннел - Во имя отца Страница 17

Часто дыша, он перекатился на спину. На своем плече Мирек заметил капельку крови. Лейла мягко прикоснулась пальцами к месту укуса. Ему показалось, что на секунду в ее глазах появилось сострадание. Но это выражение мгновенно ушло.

Через минуту ушла и Лейла. Она снова вытерлась полотенцем и быстро оделась, не глядя на Мирека.

Когда женщина уже была у двери, он остановил ее:

— В следующий раз ты поцелуешь меня.

Она посмотрела на Мирека долгим бесстрастным взглядом, открыла дверь и быстро вышла.

Дверь его комнаты вновь открылась за полчаса до рассвета. Голый до пояса, в одних шортах, Мирек делал упражнения для пальцев, с силой погружая их в ведерко с песком. Услышав скрип двери, он подумал, что это Лейла. Но это был Фрэнк. Он одобрительно смотрел на упражняющегося Мирека. В его руках был листок бумаги. Взгляд Фрэнка уперся в плечо Скибора. Он заметил на нем след от укуса.

— Аха! Я вижу, Лейла провела с вами дополнительное занятие по физической подготовке. В принципе она ничего, но, на мой вкус, не слишком изобретательна. Вам надо бы попробовать ту маленькую филиппиночку уж она-то знает массу всяких хитростей.

Мирек продолжал упражнение, не обращая особого внимания на Фрэнка. Тот протянул бумажку Скибору.

— Это для вас.

— От кого?

— Судя по всему, от ваших людей.

Мирек стряхнул с пальцев песок и взял бумажку.

На листке было размашистым почерком написано: «Вернер, ни в коем случае не стригите волосы. Отращивайте усы».

Фрэнк заметил его недоумевающий взгляд.

— Это, наверное, какой-то код. Вы не знаете, что тут имеется в виду?

Мирек покачал головой.

— Нет, мне не давали никакого кода, и вообще я не ожидаю никаких посланий.

Фрэнк состроил гримасу.

— Они, наверное, думают, что тут у нас чертова парикмахерская!

Глава 7

Архиепископ Версано положил в рот еще один кусочек торта и одобрительно засопел. Проглотив его, он сказал:

— Шеф-повар здесь, видимо, послан самим Господом. Никто не готовит лучше него.

Беконный Священник и кардинал Менини согласились с мнением архиепископа. Это была вторая встреча Троицы в «L'Eau Vive», и у ван Бурха было уже достаточно материала для доклада. Менини был очень польщен, когда голландец заявил, что выбранная им сестра Анна подошла по всем параметрам для выполнения задания. Кардинал грациозно кивнул и спросил:

— Ну, а как обстоят дела с ее подготовкой?

— Отлично. У нее прекрасные актерские данные. Анна провела всю свою жизнь в церковной среде и поэтому довольно слабо разбирается в современной жизни. Но я стараюсь, чтобы она по возможности ближе соприкасалась с незнакомыми ей аспектами окружающего мира, и надо сказать, что Анна быстро прогрессирует.

Он посмотрел на часы и, улыбнувшись, добавил:

— Как раз сейчас она занимается аэробикой.

Собеседники недоумевающе посмотрели на него.

— Это такие новые танцевальные упражнения. Я хочу, чтобы она привыкла к подобным вещам. Одна из ее новых подруг — танцовщица. После занятий они поужинают и отправятся в «Джеки О».

Опять непонимающие взгляды. Ван Бурх рассмеялся.

— Это лучшая дискотека в Риме.

Кардинал посмотрел на него немного озадаченно:

— А вы уверены, что это необходимо?

Ван Бурх энергично кивнул.

— Да, Ваше Высокопреосвященство. Это важно для расширения ее кругозора. Да и вообще, несмотря на запреты, молодые люди в соцстранах посещают дискотеки и сходят с ума по последним западным хитам поп-музыки. Она должна знать это. Не волнуйтесь, Ваше Высокопреосвященство. Ведь преданность этой девушки церкви настолько сильна, что ее невозможно сломить подобными вещами. Кроме того, люди, с которыми я ее познакомил, достойны доверия.

— Ну а как насчет нашей мужской половины? — спросил Версано.

Беконный Священник выдержал небольшую паузу и сказал:

— Если бы мы даже искали этого исполнителя многие годы, мы не подобрали бы лучшей кандидатуры. Его прошлое дает существенные преимущества в решающих аспектах. Если он и не супермен, то обязательно станет таковым после специальной подготовки. Тем более что у него есть серьезный мотив для выполнения задания.

— Что же это все-таки за мотив? — спросил Версано.

И кардинал и Версано с любопытством ждали ответа голландца. Тот тихо сказал:

— Его мотив — ненависть, сконцентрированная против Андропова. Причиной этой ненависти является одна акция, санкционированная Андроповым несколько лет назад. Это деяние — страшный грех, и я бы никогда не поверил в возможность его совершения человеческим существом... Но теперь я уверен. Однако я поклялся, что никогда и никому не выдам этой тайны.

На лице Версано и кардинала отразилось разочарование. Увидев это, голландец мягко заметил:

— Мне он это рассказал только для того, чтобы убедить в искренности своих чувств. После его рассказа у меня, честно говоря, исчезли все сомнения по поводу греховности наших планов. Наши действия в данной ситуации вполне правомерны.

После этой реплики собеседники голландца полностью успокоились, и ван Бурх быстро сменил тему разговора. Он сказал Версано:

— Марио, я составил смету расходов по этой операции. Они будут значительными. Мне и моему фонду не по силам с ними справиться.

— И сколько же? — спросил Версано, уверенно чувствовавший себя в разговорах о финансах.

— Триста тысяч американских долларов.

Менини был поражен.

— Но почему так много?

Ван Бурх остановил его движением руки.

— Ваше Высокопреосвященство, это небольшая сумма по сравнению с той, которую потратили бы на подобную операцию ЦРУ и КГБ.

Менини все еще скептически смотрел на голландца. Он, конечно, знал, что если хорошенько поискать в казне Ватикана, то эти триста тысяч долларов найти можно, но природный аскетизм кардинала заставлял его колебаться. Немного раздраженный, голландец отчетливо пояснил:

— Сначала нам нужно обеспечить подготовку нашего человека к выполнению задания. Это обойдется примерно в пятнадцать тысяч долларов. Второе. Нам нужно организовать новый канал его переброски в Москву. Ни один из прежних маршрутов использовать нельзя.

Он прервал фразу, поскольку открылась дверь и вошли две официантки. Одна из них везла тележку, уставленную блюдами с фруктами и сыром. Другая быстро собрала со стола посуду и, расставив фрукты и сыр, спросила:

— Три эспрессо?

— Чуть позже, примерно через полчаса, — улыбаясь, сказал Версано.

Как только дверь закрылась, ван Бурх повернулся к кардиналу и достаточно наступательно продолжил свою речь.

— Ваше Высокопреосвященство, я хочу, чтобы вы поняли существенные детали. Нам придется задействовать в операции десятки людей, арендовать или даже приобретать недвижимость. Необходимо будет покупать транспортные средства, а в соцстранах это нелегко и достаточно дорого. В самой Москве нам понадобится безопасное убежище. Определенные расходы нужны на связь. Может быть, придется давать взятки должностным лицам. Но могу вас заверить в том, что ни цента не будет истрачено не по назначению.

Менини сразу же встрепенулся.

— Да что вы, отец ван Бурх. Я этого ни в коем случае не имел в виду. Просто я был поражен столь значительной суммой. Я, конечно, понимаю, что на подобные вещи требуется больше денег.

Он озадаченно повернулся к Версано.

— Но как мы сможем провести такую сумму в казначействе? Ведь предполагается, что операция будет абсолютно секретной?

Архиепископ знал свое дело:

— Не беспокойтесь об этом, Ваше Высокопреосвященство. Это не будут деньги церкви.

— А чьи же?

Американец сделал рукой чисто итальянский жест, который означал: «Нет проблем!» Он просто сказал:

— Это будут деньги друзей.

Воцарилось молчание. Голландец подумал, что «друзья» — это крупные банкиры, воротилы бизнеса или мафия, которые не откажутся оказать подобную услугу главному финансисту папы римского, поскольку в дальнейшем он воздаст им сторицей.

Версано извлек из своих одеяний тоненький блокнот в кожаном переплете и маленький золотой карандашик. Он спросил ван Бурха:

— Где вы хотите получить эти деньги и в каком виде?

Беконному Священнику нужны были две трети от суммы в долларах на счету в одном из банков Страсбурга и одна треть — в золоте, предпочтительно в тонких пластинах, так называемого вьетнамского образца. Для Менини это был пустой звук, но Версано понял ван Бурха с полуслова. Такое золото вывозили из СРВ вьетнамские беженцы. В лагерях его скупали предприимчивые дельцы. Это золото представляло из себя тоненькие маленькие полосочки, которые легко сгибались и были очень удобны для транспортировки. Версано знал, что для взяток такие пластины — лучшее, что можно найти на свете. Ван Бурх хотел, чтобы золото переслали одному священнику в Амстердам. Версано записал адрес в книжечку, затем спрятал ее вместе с карандашиком обратно в свою одежду.