Чингиз Абдуллаев - Джентльменское соглашение Страница 18

— Вы считаете, что мы готовы были мухлевать? — поморщился Парыгин. — Не забывайте, с кем разговариваете, — снова повторил он. — Мы все порядочные люди. И уважаемые члены общества.

— А я знаю, с кем именно разговариваю, — спокойно ответил Дронго. — Ведь вы были министром в те годы, когда воровство и хищение в стране были почти узаконенными. Насколько я знаю, вы работали в институте на весьма небольшой зарплате, до того как стать министром. И чиновником вы проработали только восемь месяцев. Но обеспечили себя и своих близких на всю жизнь. За это время не смог бы появиться даже полноценный ребенок, он был бы недоношенным. Но полноценный миллионер появился. Вы переписали на себя и своих знакомых несколько предприятий, выкупив их за гроши. Вы организовали банк, куда перевели счета большинства государственных предприятий, подчиненных вашему министерству. По предварительным данным, только валюты исчезло в период вашего министерского правления на сумму более чем два миллиарда долларов. Согласитесь, что это многовато, если учесть, что в тот момент валютные резервы России были почти на нуле. И вы смеете говорить мне о порядочности?!

— Вас прислали следить за мной? — потемнел от гнева Парыгин. — Кто вам все это рассказал?

— По-моему, эти сведения можно прочесть в любой газете того времени, — парировал Дронго. — Но если я в чем-то ошибся, вы можете меня поправить.

— Я не хочу больше с вами разговаривать, — поднялся из кресла Николай Николаевич. — Все это клевета и ложь. Я всегда служил своей стране, делал все для ее процветания. У меня два ордена. А вы смеете говорить мне подобные слова!

— И насчет «мухлевать», — безжалостно добавил Дронго. — Я ведь живу в этом отеле и был в казино за день до вашей предполагаемой игры.

Парыгин направился к двери, уже не слушая.

— И увидел там Алексея Палийчука, — добавил Дронго. Парыгин обернулся.

— Что еще вы хотите сказать?

— Я видел, как он пришел в казино, — сообщил Дронго.

— Ну и что?

— Он был не один. Там был ваш крупье. Мистер Джильберт. И один из ваших телохранителей.

Парыгин уже взялся за ручку двери, чтобы выйти в коридор, но, когда услышал последнюю фразу, медленно опустил руку. И еще несколько секунд стоял спиной к Дронго. Затем очень медленно повернулся к нему. Вместо лица у него была белая маска.

— Кто? — спросил он. — Кто это был?

— Почему вы удивляетесь? — спросил Дронго. — Ведь я сам видел, как вчера крупье подошел к вам уже после случившегося убийства и просил ваших инструкций.

— Это не имеет к вам никакого отношения. Скажите, кто это был?

— Тот, кого вы послали на встречу с Джильбертом.

— Кто? — Парыгин задыхался от гнева, и Дронго подумал, что ситуация стала еще более запутанной. Поэтому он осторожно сказал:

— Я могу назвать вам его имя, но при условии, что вы не станете устраивать истерику и разборки прямо сейчас. Нужно все проверить, возможно, я ошибаюсь.

— Кто это был? — свистящим шепотом снова спросил Парыгин.

— Ваш Константин, — ответил Дронго.

Парыгин обмяк, словно из него выпустили воздух. Он даже качнулся. Его лицо стало серого цвета. Но он быстро пришел в себя.

— Спасибо, — отрывисто сказал он. — Будем считать, что нашего сегодняшнего разговора не было. До свидания.

Он вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Дронго, недовольно морщась, подошел к мини-бару, достал апельсиновый сок, взглянув на часы, зафиксировал в своем блокноте время разговора. Залпом выпил сок. Он был раздражен и огорчен. Не нужно было срываться на обвинения в адрес Парыгина. Правда, бывший министр сам виноват, вел себя нагло. Но нельзя было ему все это говорить. И тем более не стоило говорить про Константина. Но он его разозлил. По-настоящему разозлил, и, когда Парыгин начал сознательно его унижать, он не сдержался. Наверно, был еще под впечатлением сообщений, поступивших из Москвы. Дронго тяжело вздохнул. Как ему надоела эта компания миллиардеров! Ни одного порядочного человека. Мальсагов, который заработал миллионы на своем строительном бизнесе. Еще нужно проверить, сколько конкурентов они убрали и как подкупали московских чиновников, получая лучшие места для строительства и самые выгодные подряды. Марк Семенович Миксон, который умудрился приватизировать два крупнейших фармацевтических комбината, выкупив их за копейки у государства на кредиты, взятые у того же государства. Это была середина девяностых, когда залоговые аукционы могли выигрывать только «свои».

Юлий Каплинский, создавший свою империю в виде крупного концерна. Но заказы он получал от государственных чиновников в первую очередь. И все поставки для государственных органов шли через его компанию. Безвозмездно такие подарки никто не получает. Каплинский имел команду адвокатов, которые доказывали в судах законность действий его компании.

Дронго достал свои бумаги и начал их перечитывать. В этот момент раздался еще один телефонный звонок. Дронго подошел к аппарату. Поднял трубку.

— Мистер Дронго, — услышал он знакомый голос инспектора Таунса. — У нас произошло еще одно убийство. Я уже послал машину за вами. Вы можете приехать прямо сейчас?

Глава 11

В Скотленд-Ярд Дронго приехал через пятнадцать минут.

Он вошел в кабинет Таунса, когда из него выходили двое озабоченных сотрудников. У инспектора было уставшее лицо человека, уже начинающего привыкать к неприятностям во время этого расследования. Таунс протянул руку, и в этот момент ему позвонили.

— Нет, — отрывисто произнес он, — никаких интервью. Никаких сообщений для прессы. Мы пока проверяем все данные. Пусть пишут все, что хотят. Только завтра. Завтра вечером мы проведем встречу с журналистами. До свидания.

Он положил трубку. Взглянул на Дронго, усевшегося напротив.

— Я вас недооценил, — признался инспектор. — Нужно было прислушаться к вашим словам. Но я полагал, что ничего не может произойти до завтра, пока не будут решены вопросы с покупкой футбольного клуба. Большие деньги не любят шума. Но я ошибался. И теперь вынужден в этом признаться.

— Кого убили? — спросил Дронго.

— Мистера Джильберта. Того самого крупье, о котором вы мне говорили. Я должен был выслать охрану к его дому, но решил, что мои сотрудники могут подождать его в казино. Вчера мы отпустили всех поздно, уже под утро. И сегодня днем он вышел из дома, чтобы отправиться на работу. В одиннадцать минут второго его застрелили у дома. Неизвестный сделал три выстрела. Два в спину и один в голову. У нас говорят, что так обычно стреляют представители «русской мафии», с контрольным выстрелом в голову. Я даже не поверил, когда мне сообщили о его смерти. Сам выехал на место преступления. Никто не видел преступника, никто не слышал выстрелов, хотя рядом играли дети. Очевидно, убийца имел оружие с глушителем. Нам от этого не легче, но мы понимаем, что такие убийцы не часто гуляют по нашему городу.

Дронго огорченно молчал.

— И поэтому я позвал вас, — продолжал Таунс. — Все карты уже открыты. Я должен знать, почему вы говорили мне об этом крупье и какие подозрения у вас были. Никаких отговорок я не приму. Вы обязаны сообщить мне информацию для успешного расследования по фактам сразу двух убийств, мистер Дронго. В противном случае я могу посчитать, что вы сознательно утаиваете информацию, которая может помочь нам в расследовании этого преступления. Мне уже звонили из различных инстанций. Расследование этих преступлений взято под особый контроль. Я жду ваших показаний.

Дронго посмотрел на свои руки. Сжал пальцы правой руки в кулак. Задумчиво взглянул на своего собеседника.

— Я не уверен, что смогу вам помочь, — медленно начал он, — но дело в том, что я был в этом казино за день до начала игры. Я вообще считал, что это опасная затея — подобный сговор «джентльменов». Когда на кону такая сумма, любой игрок может сойти с ума.

— Но ведь никто из игроков не проигрывал своих денег, — напомнил инспектор. — Как я сумел понять из их показаний, они всего лишь собрали деньги для покупки футбольного клуба. И каждый из них получал двадцать процентов от вложенной суммы, что соответствовало размеру их вложений. Никто из них ничего не терял.

— Зато мог получить огромное влияние, — сказал Дронго. — Ведь они определяли человека, который выступит от их имени на переговорах и будет в глазах всего мира фактическим владельцем. Остальные будут фигурировать лишь постольку-поскольку. Возьмем Абрамовича. Никого не интересуют банки, в которых он может брать кредит, или его возможные компаньоны. Все знают, что он фактический владелец «Челси». А проценты остальных владельцев никого не интересуют.

— Но все знают, что он и есть владелец.

— Верно. Но здесь один человек представлял бы интересы остальных. Поэтому они и решили устроить подобную игру. Но так как они предложили мне принять участие в этой необычной игре, я посчитал возможным не только поменять отель, в котором собирался жить, но и побывать в казино за день до игры.