Чингиз Абдуллаев - Выбери себе смерть Страница 18

– Полковника Фогельсона ко мне, срочно.

ГЛАВА 13

Знакомая Арчила оказалась немолодой женщиной лет шестидесяти. Правда, квартиру она содержала в идеальном порядке и без лишних разговоров предоставила каждому из гостей по комнате. Но спали они плохо, просыпаясь от любого постороннего звука. Квартира была расположена на втором этаже, и сюда долетали любые звуки с улицы.

Рано утром они покинули квартиру без сожаления, взяв с собой свои вещи. Сдав их в камеру хранения Киевского вокзала, они неспешно наметили план на этот день, завтракая в одной из многочисленных закусочных, расположенных у вокзала.

У банка «М» они появились около часа дня, когда Русаков, по их расчетам, должен был ехать домой на перерыв. К их удивлению, он вышел не один, а с женщиной, которую Дронго уже видел. Это была вторая женщина, заходившая в кабинет Русакова, – из бухгалтерии. Ей было лет тридцать пять – сорок. Дронго тогда обратил внимание на ее уверенную походку, умение держаться и красиво уложенные волосы.

Русаков и женщина сели в его «Крайслер» и поехали в сторону центра. Поймав такси, Дронго и Манучар отправились следом. У ресторана «Парадиз», прямо в центре города, «Крайслер» остановился, и двое его пассажиров прошли обедать в этот один из самых дорогих ресторанов города.

Дронго, взяв пистолет у Манучара, пошел за ними. Манучару он приказал оставаться у автомобиля. Русаков и понравившаяся Дронго женщина обедали в глубине маленького зала. Они не обращали никакого внимания на посетителя, пока он бесцеремонно не сел за их столик.

Разгневанный Русаков повернулся к нему и узнал Дронго.

– Вы? – спросил он, не зная, что сказать.

– Как ваши ребята себя чувствуют? – очень участливо спросил Дронго. – Все в порядке?

Русаков сделал какое-то нервное движение.

– Спокойно, – произнес Дронго, чуть показывая оружие под пиджаком. Плащ он оставил Манучару. – Одно лишнее движение – и я буду стрелять.

Русаков замер, не поднося вилку ко рту. Женщина с интересом посмотрела на Дронго.

– Неужели вправду будете стрелять? – спросила она.

– Обязательно, – улыбнулся он ей. – Вчера этот мерзавец сначала послал за нами одного громилу, а когда мы его убрали – еще двоих. Причем таких нахальных, что они чуть не задушили моего друга.

– Вы дали не свой паспорт, – переводя дыхание, произнес Русаков.

– Конечно, я же не настолько глуп, как вы.

– Что вам нужно? – спросил Русаков.

– Прежде всего чтобы вы вели себя спокойно. Даже если вам удастся сбежать отсюда от меня, на улице вас застрелят. Там стоят наши люди.

– Я же ничего не сказал, – попытался оправдаться Русаков. Дронго подозвал официанта.

– Счет, пожалуйста.

Официант удивленно посмотрел на обедавших.

– Разве вы платите наличными? – спросил он Русакова.

– Сегодня плачу я, – поспешил сказать Дронго. – Это мои гости.

– Сто сорок долларов, – пожал плечами официант.

– Возьмите двести. Сдачи не надо, спасибо, – улыбнулся еще раз Дронго. В конце концов, он тратил деньги Давида.

– Теперь очень медленно встаем, – приказал он обедавшим.

На улице их уже ждал Манучар. Увидев его, Русаков окончательно пал духом, поняв, что Дронго не блефовал.

За руль сел Манучар, рядом разместилась женщина. Сзади сели Русаков и Дронго.

– У вас есть телефон в автомобиле? – спросил Дронго. – Позвоните и скажите, что вы сегодня не будете.

– Это невозможно, – попытался возразить Русаков, весь покрывшийся бледными пятнами.

– Возможно, – уверенно сказал Дронго, – звоните.

Русаков дрожащими руками набрал номер.

– Сегодня я не буду, – заикаясь, сказал он, – да, не приеду.

Он вернул трубку Дронго.

– Выедем за город, Манучар, – предложил Дронго.

– Что вы собираетесь делать? – закричал Русаков.

– Просто поговорить с вами. Кстати, кто эта женщина? Вы нас не представили друг другу.

– Наша работница, – отрывисто произнес Русаков. – Татьяна Николаевна.

– Очень приятно, – наклонил голову Дронго.

– Мне тоже, – чуть улыбнулась женщина. Судя по всему, ее даже забавляла эта ситуация. Она совсем не боялась, и это все больше нравилось Дронго.

– Вы всегда обедаете только со своими работницами? – спросил он, сознавая, что вопрос звучит несколько двусмысленно. Но сейчас ему важно было расставить некоторые акценты.

– Не всегда, – отвернулся Русаков.

Женщина молчала.

– Зачем вы послали за нами наблюдение?

– Я не посылал.

– Лжете. Сначала послали одного, кстати, он оказался хорошим спортсменом. А потом послали в гостиницу сразу двоих. Догадываюсь, что, когда не вернулся ваш человек, вы просто обзвонили все центральные гостиницы, спрашивая по паспорту Манучара.

Манучар впереди пробормотал какое-то грузинское ругательство.

– А потом, – невозмутимо продолжал Дронго, – вы послали еще двух головорезов допросить меня. Но, так как паспорт был не мой, они попали в номер Манучара. Кстати, вы знаете, как это больно, когда вас душат ремнем? Вы никогда не пробовали?

– Это не я их посылал, – мрачно заявил Русаков.

– Может быть, – согласился Дронго, – но тогда вы скажите, кто их посылал, и мы будем считать инцидент исчерпанным.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил испуганный коммерческий директор, не заботясь даже о судьбе своей спутницы.

– Вы читаете газеты? – спросил Дронго. – Наверняка читаете даже «Коммерсант». Тогда вы должны знать, сколько банкиров гибнет на улицах Москвы. Это сейчас самая рискованная профессия. Так что вы должны знать, что входите в группу риска наравне с пожарными и гомосексуалистами.

– Перестаньте паясничать! – сорвался почти на крик Русаков. – При чем тут я? Что вы от меня хотите?

– Прежде всего сообщения о вашей бывшей секретарше Ларисе Коноваловой. – Он обратил внимание, что при упоминании этого имени чуть дернулась голова впереди сидящей женщины. «А у нее красивые, очень своеобразные уши», – подумал Дронго.

– Не знаю никакой Коноваловой, – заявил уже потерявший голову от страха Русаков.

– Вы не знаете собственной секретарши? Она ведь работала у вас целых полгода, прежде чем бесследно исчезла.

– Может, я ее не помню, – пробормотал Русаков.

Женщина повернулась к нему.

– Как ты можешь! – укоризненно произнесла она.

– А ты молчи, молчи, дрянь такая! – заорал Русаков, обрадованный тем, что есть на ком сорвать свое раздражение и отчаяние. – Тебя никто не спрашивает! – бушевал он.

– Успокойтесь, – поморщился Дронго, – и будьте повежливее с дамой. Я не люблю, когда в моем присутствии кричат на женщин.

Русаков сразу успокоился.

Манучар еще раз выругался, на этот раз чуть громче.

– Вы можете только отвечать на мои вопросы. Я повторяю: мне нужно все знать о Ларисе Коноваловой. Вы можете мне помочь?

– Зачем? Зачем вам эта потаскуха? – запричитал Русаков. – Она здесь совершенно ни при чем.

– Настолько ни при чем, что после моего о ней вопроса вы послали ко мне сразу трех убийц? – саркастически сказал Дронго. – Не забывайте о своей опасной профессии.

– Она работала у нас, – повернулась к ним женщина, – была секретаршей у этого, – кивнула она на Русакова.

– Что было дальше?

– Примерно месяц назад она уволилась. Так нам всем говорили. – Татьяна Николаевна рассказывала, повернувшись к Дронго и стараясь не глядеть на своего руководителя.

– Почему она уволилась, вы знаете?

– Никто об этом не знал. У нас в банке думали, что она уволилась из-за него. Считали, что он приставал к ней.

– А вы еще и бабник… – поморщился Дронго. – В Америке за сексуальные домогательства руководства давно уже судят провинившихся мужчин, даже женщин. А вы решили, что власть вам дали и над женщинами?

– Ничего я не решил. – Русаков тоже старался не смотреть на женщину. – А к этой Ларисе я не приставал.

– Значит, вы ее знали?

– Знал, конечно, – недовольно вымолвил Русаков, – но к ее исчезновению я не имею никакого отношения.

– Скоро мы приедем на место, – вдруг сказал Дронго.

– Куда? – не понял Русаков.

– Туда, где вас убьют.

От неожиданности Русаков не мог ничего сказать. Затем он вдруг заплакал.

– Убьют? Зачем убьют? За что? Что я вам сделал?

– Вы не говорите всей правды.

– Какой правды? Я все расскажу, все что хотите.

– Куда делась Лариса Коновалова?

– Не знаю, правда не знаю. – От страха у него стучали зубы.

– Знаете, – спокойно возразил Дронго. – Опять врете.

– Нет… я… она… В общем, она видела наши документы, и мы… но это не я… честное слово.

– Какие документы она видела?

– Нашего банка. Там было финансирование некоторых партий, газет, особые статьи расходов. В общем, она увидела одну строчку и расплакалась. А потом и я узнал об этом.

– Как узнали?

– Она сама сказала мне, – уже обреченно говорил Русаков.