Кен Фоллетт - Обратный отсчет Страница 19

— Привет, Люк!

Люк вспомнил, что уже видел этого человека при входе в гостиницу — он зашел в вестибюль следом за ним.

— Извините, но я вас не знаю.

— Я Энтони Кэрролл. Наконец-то я тебя отыскал.

Люк насторожился. Энтони не был похож на человека, способного предать старого друга.

— Как ты мог это сделать? Ведь ты знаешь, я не шпион.

— Все не так просто.

— Ни Берна, ни Вилли твой рассказ не убедил, они не верят, что я советский агент.

— Им не все известно, — ответил Энтони.

— И что ж такое тебе известно, чего не знают они?

— Я тебе скажу, но нам лучше поговорить в другом месте. Может, у меня на работе? Это каких-нибудь пять минут езды отсюда.

— Нет. Давай поднимемся ко мне в номер.

Немного поколебавшись, Энтони согласился.

Они прошли к лифтам. Люк взглянул на цифры, обозначенные на прикрепленной к ключу деревянной груше: 530 — и сказал лифтеру:

— Пятый этаж.

В лифте они молчали. Люк рассматривал одежду Энтони: старое пальто из верблюжьей шерсти, помятый костюм, невзрачный галстук. Вдруг он заметил, что мягкая ткань пальто с одной стороны немного обвисает. Значит, во внутреннем кармане лежит что-то тяжелое.

Внутри у него все похолодело. Он не предполагал, что Энтони будет вооружен. Неужели Энтони может застрелить его прямо здесь, в гостинице?

Когда лифт остановился, Энтони расстегнул пальто. Чтобы легче было быстро вытащить пистолет, подумал Люк.

Выйдя из лифта, он замешкался, не зная, в какую сторону идти. Зато Энтони уверенно повернул направо. Должно быть, он уже бывал в номере Люка.

Люк приказал себе успокоиться. Противник вооружен, рассуждал он, но я разгадал его намерения. Так что наши шансы почти равны.

Они остановились у двери номера, и Люк достал из кармана ключ. Если он войдет первым, ему конец. Повернув ключ, он толчком распахнул дверь.

— Заходи, — сказал Люк и посторонился, пропуская гостя вперед.

Энтони, видимо, не ожидал такого поворота, но, делать нечего, шагнул в комнату.

Как только он вошел, Люк сделал ему подножку и обеими руками изо всех сил толкнул в спину. Энтони рухнул на маленький столик, сбив стоявшую на нем вазу. Падая, он в отчаянии ухватился за медную стойку торшера, но торшер повалился вместе с ним.

Люк захлопнул дверь и бросился по коридору к запасному выходу, выскочил на лестницу и понесся вниз. На площадке следующего этажа он столкнулся с горничной, которая несла стопку полотенец. Женщина закричала, полотенца разлетелись в разные стороны. Извинившись, Люк помчался дальше.

Энтони знал, что никогда нельзя входить в комнату первым, но Люк не оставил ему выбора. Придя в себя после падения, он поднялся и выглянул в коридор как раз в тот момент, когда Люк скрылся на служебной лестнице.

Энтони кинулся вдогонку, но на четвертом этаже наткнулся на неожиданное препятствие: стоя на коленях, горничная собирала разбросанные по площадке полотенца. Обходя ее, он услышал, как в коридоре открылись двери лифта. Из него вышли мужчина в смокинге и дама в вечернем платье. Чуть не сбив их с ног, Энтони влетел в кабину и крикнул лифтеру: «Первый этаж, и побыстрее!»

Лифтер со стуком захлопнул двери и нажал на рычаг. Кабина медленно поползла вниз.

В вестибюле Люк понял, что дело плохо. Двое прежде вычисленных им агентов теперь заняли позицию у главного входа, загораживая ему путь на улицу. Через мгновение из прибывшего лифта вышел Энтони. Повернув назад, Люк побежал по коридору, уходившему в глубину гостиницы. Он слышал сзади тяжелые шаги преследователя. Где-то наверняка должен быть другой выход.

Люк проскочил сквозь занавешенный портьерой проем и оказался во дворике, декорированном под уличное кафе. Лавируя между столиками, он устремился к двери, которая, как выяснилось, вела в буфетную. Пять или шесть официантов подогревали пищу на электрических сковородках и расставляли на подносах тарелки. В центре помещения был спуск в подвал. Люк кинулся к нему, расталкивая официантов.

В подвале, в главной кухне «Карлтона», десятки работников готовили блюда для сотен едоков. Повара были слишком заняты, чтобы обращать внимание на постороннего, пробиравшегося между плитами и холодильниками.

В дальнем конце кухни Люк увидел лестницу, ведущую наверх. Должно быть, по ней спускают продукты, подумал он. А значит, где-то рядом есть выход. Он взбежал по лестнице. На верхней площадке была дверь. Люк толкнул ее, и его обдало холодным ночным воздухом.

Он очутился в темном дворе, окруженном высоким забором из проволочной сетки. Услышав, как у него за спиной с шумом распахнулась дверь, он догадался, что это Энтони.

Люк бросился к воротам, но они оказались запертыми на большой висячий замок. Цепляясь за сетку, он полез через забор. Уже наверху он услышал глухой хлопок выстрела, но ничего не почувствовал. Едва Люк перевалился через кромку, как пистолет с глушителем снова тихо кашлянул. Третий выстрел прозвучал, когда Люк уже лежал на земле. Вскочив на ноги, он побежал. На углу обернулся — Энтони нигде не было видно.

На этот раз пронесло.

22.30.

Приготовленный Хэролдом мартини был замечателен, и тунец, запеченный его домработницей, оправдал ожидания. На десерт хозяин подал вишневый пирог и мороженое. Вилли чувствовала себя виноватой. Хэролд изо всех сил старался ей угодить, но она могла думать только о Люке и Энтони, о том, что связывало их в прошлом, и о том, как загадочно вновь переплелись их судьбы.

После ужина Хэролд предложил перейти в гостиную. Достав бутылку дорогого французского коньяка, он разлил его по бокалам.

Обычно Хэролд был интересным собеседником, Вилли ценила его ум и чувство юмора, и он часто заставлял ее смеяться, однако сегодня он казался каким-то озабоченным. Отхлебнув коньяку, Хэролд наконец решился заговорить:

— Я много думал о нашем будущем.

У нее защемило в груди. Сейчас он сделает ей предложение. Еще вчера она бы, скорее всего, ответила согласием, а сегодня ей даже помыслить об этом было трудно.

Он взял ее за руку.

— Я люблю тебя, Вилли. Мы прекрасно ладим друг с другом, у нас обоих есть дети. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. — Он замолчал, потом посмотрел на нее и спросил: — Ну, что ты на это скажешь?

Вилли вздохнула:

— Ты мне очень нравишься, Хэролд. И еще вчера я сказала бы тебе «да». Но сегодня я встретила человека, которого знала раньше, и вспомнила, что значит любить, когда тебе двадцать один год. К сожалению, к тебе я таких чувств не испытываю.

Хэролд не собирался так просто сдаваться:

— Никто в нашем возрасте не способен гореть страстью, как в юности.

— Возможно, ты прав.

В дверь позвонили. Сердце у Вилли радостно забилось.

— Кого это черт принес в такое время? — Хэролд поднялся и вышел в прихожую.

Она услышала голос Люка:

— Мне нужно поговорить с Вилли.

— Боюсь, вы выбрали не самый подходящий момент.

— Это очень важно.

— Как вы узнали, что она здесь?

— От ее матери. Извините, но у меня нет времени.

Хэролд пытался протестовать, но Люк, несмотря на возмущенные возгласы хозяина, вошел в дом. Вилли поспешила ему навстречу. Он выглядел страшно взволнованным.

— Что еще случилось? — спросила она.

— Энтони в меня стрелял.

Это известие ее потрясло.

— Энтони? О господи, что на него нашло?

— Я еду в Пентагон. Но мне могут не поверить. Было бы хорошо, если б ты поехала со мной и подтвердила мои слова.

— Конечно. — Она сняла с вешалки пальто.

Хэролд попробовал ее остановить:

— Вилли, мы не закончили очень важный разговор.

— Мне нужна твоя поддержка, — сказал Люк.

Вилли на секунду растерялась. Хэролд долго готовился к этому вечеру, но Люку грозила смертельная опасность.

— Прости, — извинилась она, — я не могу остаться. — Она подставила щеку для поцелуя, но Хэролд отвернулся.

— Убирайтесь из моего дома! — выкрикнул он. — Оба!

23.00.

В снятом для операции номере, как обычно в гостиницах, имелась папка с почтовой бумагой и конвертами. Энтони вынул из кармана три пули и три гильзы, которые он аккуратно подобрал после стрельбы в Люка. Положив их в конверт, он сунул его в карман — позднее он избавится от ненужных улик.

В номер вошел дежурный помощник управляющего отелем, лысый мужчина маленького роста.

— Присаживайтесь, мистер Зухард, — сказал Энтони и показал ему свое удостоверение.

— Чем могу быть полезен, мистер Кэрролл?

— Прежде всего хочу извиниться за небольшой переполох, который мы у вас устроили.

Зухард вежливо кивнул:

— К счастью, почти никто из наших гостей ничего не заметил. Только персонал кухни и несколько официантов.

— Мне очень жаль, что мы доставили беспокойство работникам вашей прекрасной гостиницы, но дело касается национальной безопасности. Вы, конечно, понимаете, я не вправе вдаваться в подробности.