Андрей Троицкий - Операция «Людоед» Страница 19

– Может, пивка рванем? – предложил Клименко. На языке вертелась история об одной женщине, жене общего друга, дипломата. История настолько пикантная, даже похабная, что Клименко не терпелось ее рассказать в лицах.

– Знаешь, что тут вчера было? – спросил хозяин, когда Клименко попытался заговорить на посторонние темы. – Тошно рассказывать. Один хмырь, приезжий, просрал большие бабки в двадцать одно. И вдруг ни с того, ни с сего решил, что крупье мухлюет. Передергивает на сдаче. И началось… Он стал требовать назад проигрыш, вызвал по сотовому знакомых парней из какой-то уличной банды. Шум, вопли, мордобой. Одних только стульев с десяток поломали. Чуть до перестрелки не дошло.

– И где сейчас тот тип, ну, который скандал устроил? И его друзья?

– Где же им быть? – грустно вздохнул Ярошевский. – В Склифе. Раны зализывают.

– Ну, вот, видишь… Все обошлось. А пиво сейчас…

– Некогда мне пиво пить и анекдоты травить.

Ярошевский выразительно поморщился, похлопал ладонью по чемоданчику.

– Забирай и топай. После вчерашнего у меня башка, как тот шкаф. Всю ночь не спал.

– Привет сестре.

Клименко взял чемодан, ругнулся про себя, но вслух поблагодарил родственника. Спустился к машине, положив чемодан на переднее пассажирское место, поехал в кафе «Ветерок» на встречу со Стерном.

Москва, Цветной бульвар. 27 июля.

Очутившись на бульваре, Стерн прошелся взад-вперед. Взял в ларьке сосиску в тесте и, сидя на скамейке, съел ее. Затем отклонил предложение одной блондиночки повеселиться у нее на квартире. Блондинка была похожа на грязного уличного пуделя, и такое сомнительное веселье должно непременно закончиться в кабинете врача венеролога.

Минуты ожидания тянулись томительно долго. Время было неурочное, слишком раннее, но по бульвару уже фланировали одинокие шлюхи, съехавшиеся на заработок из пригорода. Женщины как бы невзначай посматривали на одинокого мужчину, про себя взвешивали финансовые возможности клиента, и шли своей дорогой. Стерн отворачивался. Казалось, стоит лишь внимательно посмотреть на этих шлюх, даже не дотронуться до них, а только увидеть, – и уже намотаешь триппер. Когда надоело торчать на бульваре, он вошел в кассовый зал кинотеатра «Мир» и, не посмотрев на афишу, взял билет. В фойе купил пакетик орешков, шоколадный батончик и бутылку сладкой воды. Стерн появился в проходе между кресел, когда фильм уже запустили, титры закончились, поэтому он так и не узнал, как называется картина. В огромном полукруглом зале, напоминающим планетарий, зрителей собралось немного, от силы, два десятка человек. Стерн комфортно устроился в последнем ряду, он полулежал в кресле, закинув ногу на ногу. Первые четверть часа старался вникнуть в смысл событий, происходящих на экране. Показывали тесную кухню, за столом сидела неряшливая женщина в халате с засаленными волосами. Перед ней, опустив голову, на вытяжку стоял худой сутулый мужчина.

– Ты искалечил мою жизнь, – веско заявила женщина. – И ты пожалеешь об этом.

Стерн заскучал, решив, что все дальнейшее действие фильма будет развиваться на кухне или в интерьере современной квартиры. Но тут показали улицу. Та же неряшливая женщина куда-то спешила, лавируя между потоками пешеходов. Под полой плаща она сжимала рукоятку пистолета. В следующие четверть часа женщина так никого и не пристрелила, а вернулась на кухню и стала в тех же выражениях выяснять отношения с провинившимся мужем. Стерн бросал в рот орешки, кусал батончик, запивая это дело сладкой водой. Он строил планы на ближайшее будущее и старался разобраться в своих проблемах.

Типовая двухкомнатная квартира Елены Юдиной понравилась Стерну. Милое гнездышко с двуспальной кроватью, добротной мебелью под старину, окна выходят на тихую улицу, а до метро «Сокольники» всего десять минут пешком. Велик соблазн затаиться здесь, отдохнуть, выждать неделю, и только тогда начинать действовать. Вероятность того, что похищение документов и денег у гражданина Куприянова каким-то образом свяжут со Стерном, очень мала, даже призрачна. Этот Куприянов не министр республиканского значения, не какая-то там шишка. Просто служащий, менеджер, серый человечек, каких в Москве неводом не переловишь. Ясно, дагестанские менты никого искать не станут. Если и примут от Куприянова заявление о краже, то положат эту бумагу в дальний ящик шкафа, где ее сожрут голодные мыши. Другой вопрос, если кражей заинтересуется ФСБ. Там работают, разумеется, не высоколобые интеллектуалы, но глупо считать своих противников за полных дураков. Они могли установить, что Стерн вылетел по подложным документам в Москву. Существует также шанс, что контрразведчики заинтересуются Юдиной. Во время авиаперелета или в аэропорту кто-то из пассажиров мог запомнить, что Юдина и Стерн были вместе. Это мизерный совершенно ничтожный шанс. Но и его нельзя сбрасывать со счетов… Если чекисты все же доберутся до Юдиной, их ждет разочарование. Стерна уже и след простыл. А женщина ничего о нем толком не знает, не может сообщить никакой мало-мальски ценной информации. Ну, познакомилась на курорте с мужчиной. Ну, пригласила его к себе на московскую квартиру. А потом он уехал, пообещав вернуться через месяц. Вот и все. Поэтому Юдина совершенно не опасна. Свидетель из нее никакой.

Чтобы выйти на Юдину чекистам потребуется не менее двух-трех дней. Значит, фора во времени у Стерна еще остается. Можно чувствовать себя в безопасности как минимум сутки. Затем придется менять адрес, уезжать из Москвы. Сегодня Стерн получит от доверенного лица Зураба пятьдесят тысяч баксов, на расходы. Потом вернется в пункт приема вторсырья, заплатит за оружие и заберет его с собой. Завтрашним утром сложит монатки в сумку, поцелует Юдину в щечку и расстанется с ней. Скажет, что дозвонился на работу, подвернулась срочная командировка, от которой нельзя отказаться. Стерн дожевал орешки, бросил под кресло пустой пакетик и бутылку. Встал и вышел из кинозала, не досмотрев фильм и до середины.

Ровно в три часа дня он зашел в кафе – стекляшку «Ветерок», сел лицом к входной двери и спиной к служебному выходу, заранее наметив путь к отступлению на непредвиденный экстренный случай. Он разложил на столе газету и сделал заказ. Через четверть часа официант поставил перед посетителем порцию мясного рагу с картофельным гарниром, кружку пива и сто пятьдесят водки. Стерн опрокинул в рот содержимое пластмассового стаканчика и начал неторопливо ковырять в тарелке ножом и вилкой. Ждать оставалось недолго.

Москва, Сухаревка. 27 июля.

«Ветерок» был выбран для встречи не случайно. Кафе стояло на перекрестке двух переулков. Если сидеть лицом к двери, через застекленные с полу по потолка витрины открывался широкий обзор окрестностей. Служебная дверь вела в узкий коридор, проскочив который, можно очутиться в старых проходных дворах. В их лабиринте легко затеряться. Когда в конце переулка показался приметный издали красный джип, Стерн и бровью не повел. Отхлебнул пива, перевернул газетный лист. Казалось, он слишком увлечен чтением, чтобы смотреть по сторонам. Джип остановился в ста метрах от кафе только потому, что все ближние места для парковки были забиты еще с раннего утра. Впритирку с джипом встал серенький «жигуленок» с помятым крылом. Клименко вылез из машины, наклонился, достал с пассажирского сидения кейс. Захлопнул дверцу и нажал кнопку брелка. Стерн, видевший физиономию Клименко только на фотографиях, узнал молодого человека с первого взгляда. В эту секунду сзади джипа встала «Волга» с затемненными стеклами. Скрипнули тормоза.

Дальнейшие события развивались в полной тишине. И так стремительно, что пара прохожих, ставших невольными свидетелями инцидента, не сразу поняли, что, собственно, происходит. Клименко крутанул брелок на пальце свободной руки, опустил его в карман брюк и шагнул с проезжей части на тротуар. Тут из «Волги» и «Жигулей» вывалились четыре мужчины в цивильных костюмах. Тот, что самый здоровой, повис на спине Клименко, согнув локоть правой руки под его подбородком, выполнил удушающий захват. Клименко был так растерян и напуган, что не догадался выпустить ручку кейса, бросить чемодан на асфальт. Два других оперативника, подскочив спереди, выкрутили руки молодого человека. Выхватили «дипломат», сковали запястья браслетами наручников. Четвертый мужчина распахнул заднюю дверцу «Волги» и стал давить на голову Клименко ладонями, заталкивая его в салон. Все закончилось через полминуты. Пешеходы отправились по своим делам, решив, что уличное происшествие выеденного яйца не стоит: собутыльники запихнули в машину перепившего товарища. «Волга» и «Жигули» сорвались с места и умчались неизвестно куда. Двумя пальцами Стерн вытянул бумажную салфетку из стаканчика, вытер губы. Он свернул газету трубочкой, сунул ее во внутренний карман пиджака. Подозвал официанта и расплатился за обед. Стерн вышел из кафе не через служебную дверь, а через парадное крыльцо. Завернул за угол и только тогда прибавил шаг.