Майкл Куни - Судный день в Англии Страница 19

Когда Киз проснулся, было раннее утро. Поезд остановился на пустынной станции. Выглядела она как типичный деревенский полустанок, скажем, в Дербишире начала века. Однако, согласно надписи, это был Кимберли. Зевающий банту в белой куртке и синем кепи катил по платформе трехколесную тележку. Мороженое, шоколад, апельсины, грейпфруты, сигареты, спички. Он медленно двигался, изредка останавливаясь, когда в окне поезда появлялась чья-нибудь голова.

Киз быстро оделся и вышел на перрон, потягиваясь и разминаясь. Воздух был великолепен, и он глубоко вздохнул всей грудью. В нескольких шагах от него заспанный белый человек разрезал тесемку на связке газет. Киз купил газету и, сделав вид, будто погружен в чтение, не спеша направился к хвостовому вагону «для цветных». Газету он держал так, чтобы она прикрывала его лицо.

Темнокожие люди, как ни странно, тоже любили путешествовать. Вскоре в окне, ближайшем к Кизу, появилась голова девушки-банту, одетой в форменный пиджак университета. Стоя к ней спиной, Киз довольно громко и внятно произнес:

— Десять дробь Ка, слушай внимательно! Постарайся завладеть сейлорс кэп и надень ее, сойдя в Кейптауне. С тобой войдет в контакт группа Освобождения. Скажи им, что располагаешь обещанием Пекина о помощи, полученным от китайцев в Лондоне. Постарайся заинтересовать их. Затем возвращайся в агентство в Иоханнесбурге. Шерри Джонкин оставь мне. Если поняла мои указания, дай знать немедленно.

Девушка постучала ногтями по стеклу и нараспев произнесла:

— Все, что вы сказали, дружок, очень приятно слышать, ля-ля-ля…

Киз отправился назад по платформе к своему вагону.

По коридору торопливо шел стюард в белом кителе, крутивший ручку музыкальной шкатулки, из которой раздавались звуки песенки «Приходи в таверну», и приглашал пассажиров в вагон-ресторан, как обычно, на двух языках: сначала на африкаанс, а затем по-английски.

Наслаждаясь завтраком в ресторане, Киз заметил, как за окном промелькнуло огромное квадратное отверстие шахты — остатки древних алмазных копей в Кимберли. Пожалуй, самое огромное рукотворное отверстие на белом свете, ныне заброшенное. Тощие сиреневые кусты, три курицы, бродящие возле двух небольших домиков, заросли крапивы… Ничто не напоминало о суматохе тех давних времен, когда старатели со всего мира съезжались сюда в поисках счастья и удачи. Однако, сколь огромна ни была эта дыра, она ничтожно мала, мала по сравнению с той, в которую мог превратить Англию «Судный день». Киз отдал официанту пачку талончиков, чтобы тот взял один из них в счет сегодняшнего завтрака.

Шерри Джонкин должна была заговорить любой ценой. Должна была объяснить, что за причина заставила ее так стремительно исчезнуть из Лондона. Причем, добиться признания нужно было таким образом, чтобы девушка доверилась Кизу. Но ведь Шерри Джонкин — двойной агент. Доверится ли она кому-либо вообще?

Глава 13

…Неизвестная девушка-банту, одетая в светло-коричневый университетский пиджак, найдена сегодня утром мертвой на заброшенной стройке возле Клауф-стрит…

Пейзаж за окном совершенно изменился. Прошлым вечером Киз видел лишь выжженную землю пустыни Калахари. Сейчас в ландшафте преобладали изумрудно-зеленые тона. Вдоль железнодорожного полотна росли высокие, крупные белые лилии, цветущие деревья омывались буйными потоками, хвойные леса покрывали возвышенности. Люди с янтарным и медным цветом кожи, резко отличавшиеся от черных, как ночь, трансваальцев, жгли хворост возле виноградников, раскинувшихся вдоль плодородной долины. На горизонте виднелись горные вершины. Показалась гора Тейбл.

Киз торопливо оделся и поспешил к выходу из вагона, надеясь, что сходит он в нужном месте и в нужное время. Поезд притормозил и теперь еле полз. Осталась позади фабрика братьев Левер. На платформах, мелькавших мимо, стояли люди: белые — особняком, черные и цветные — на некотором расстоянии от них. Очевидно, ожидали пригородных поездов, чтобы добраться до города. Наконец поезд плавно въехал под крышу новенького вокзала и остановился. «Кейптаун», — объявили по радио, затем повторили на африкаанс: «Каапстад». Киз ждал, когда выйдут пассажиры. Вскоре он заметил на платформе девушку в университетском пиджаке и в сейлорс кэп. Он надеялся, что она не будет слишком спешить, ведь парням из Освобождения нужно было время на то, чтобы ознакомиться с «почтой», которая, по мнению Киза, должна попасть к ним в руки вскоре после прибытия поезда. Киз вышел из вагона.

Девушку в сейлорс кэп приветствовали два негра в пиджачных парах. Они весело смеялись, делая вид, что встретили старую приятельницу. Все трое направились к главному выходу и вскоре исчезли из поля зрения Киза. «Удачи тебе, 10/К!»

Киз прошел по облицованному мрамором залу ожидания в направлении книжного киоска и сделал вид, будто изучает обложки книг в витрине. Обернувшись, чтобы посмотреть на остальных пассажиров, прибывших этим же поездом, Киз увидел ее. Шерри Джонкин было легко заметить в толпе — на ней был ярко-желтый костюм. Через каждые несколько шагов она останавливалась и рылась в своей дорожной сумке. Вот она вошла в зал и растерянно огляделась. Киз заметил, что по платформе идет юноша-проводник. Видимо, после прибытия поезда разбирался с «почтой».

Киз направился прямо к цветной девушке и резко спросил:

— Это вы новая горничная отеля «Ритц»? Почему вы не надели сейлорс кэп?

Не дожидаясь ответа и не делая попытки помочь девушке нести сумку, Киз повернулся на каблуках и направился к выходу. Он понадеялся, что проходящий мимо проводник ничего не заподозрил.

Голубой «шевроле» с белыми сиденьями ждал на том самом месте, которое указали ему в агентстве Иоханнесбурга. Киз сел за руль, бросив на заднее сиденье свою дорожную сумку. Когда девушка подошла к машине, он подал ей через окошко ключи и сказал:

— Положите вещи в багажник, мисс, и садитесь на заднее сиденье.

После того как девушка уселась сзади, он извинился:

— Простите мои манеры белого босса, но за нами могли следить.

Машина выехала на Аддерли-стрит, и Киз припарковался у Стэндард-банка. Со счета на имя Бена Пауэрса он снял пять тысяч рандов[10], переведенных на его счет иоханнесбургским агентством. Затем он повел «шевроле» в сторону доков и с дороги, идущей по набережной, резко свернул влево, к Си-Пойнт. На 3-й Анчор-Бей он вновь свернул налево и вскоре остановился у отеля «Ритц». Позади отеля возвышалась гора Тейбл. Киз заглушил мотор и закурил.

— Еще раз приношу извинения за то, что был груб. Теперь быстрее: что вы хотели рассказать нам?

Ответа не последовало. Киз оглянулся — она сидела нахохлившаяся, враждебная.

— Для вас у меня ничего нет, мистер. То, что я должна сказать, я скажу своим людям. Своим, слышите? Своим.

— Послушайте, юная леди, — начал Киз. — Фронт Освобождения не признает расовых различий. Половина арестованных — белые, и от этого им не легче, так что давайте не будем тянуть время. Говорите. Если вас интересуют деньги, назовите цену. — Киз помахал пачкой купюр.

— Да идите вы к черту, вы, белые! — девушка отчаянно затрясла головой. — Только про это вы и думаете! Деньги, деньги! Оставьте себе ваши чертовы деньги! Я проделала весь этот путь не ради денег. Я должна помочь своим, слышите вы, белый?

Киз решил пойти на крайние меры. Если будет продолжаться в том же духе, то он останется с истеричкой на руках.

— Говорите или проваливайте! — грубо произнес он. — Мы тут не в игры играем. Вы и без того заставили меня потерять уйму времени.

Девушка заколебалась и, опустившись на сиденье пониже, произнесла:

— Не хочу, чтобы люди из «Ритца», которые увидят нас, думали, будто белый подцепил черную потаскуху.

Но, похоже, на самом деле, ее это не волновало.

Киз то и дело напоминал себе о том, что эта молодая девушка достаточно умна. Британский агент, сбежавший от Службы и располагающий важной информацией — за одно это она заслужила смертный приговор. Тем не менее, Киз был спокоен и ждал. Через некоторое время девушка, собравшись с мыслями, заговорила:

— Речь идет об огромной водородной бомбе, спрятанной на территории Англии. Ее сделали русские, и теперь могут в любой момент эту бомбу взорвать. Но сначала они хотят заставить английское правительство выполнить их требования. Поэтому, если наш Фронт Освобождения пригрозит, что сообщит британцам, где спрятана эта бомба, русские должны будут выполнить наше условие — поместить такую же бомбу здесь, в Кейптауне. После чего можно будет требовать у белых негодяев свободу, чтобы они не обращались с нами, как с паршивыми собаками.

«Так вот почему она здесь», — подумал Киз и, пытаясь скрыть раздражение, произнес: