Роберт Ладлэм - Патрульные апокалипсиса Страница 2

— Я и забыл, что вы свободно владеете немецким.

— Душа моя здесь. Так было всегда.

— Das ist gut. Naturuch, wir sei recht[6].

— Uber recht. Ich bin der Wahrheit[7]. Гитлер высказал величайшие истины.

— Да, да, разумеется, — улыбнулся немец, бесстрастно глядя на Александра Лесситера, родившегося в Стокбридже, штат Массачусетс, и нареченного Гарри Лэтемом. — Мы едем сейчас в штаб-квартиру. Комендант с нетерпением ждет вас.

«Тридцать два месяца упорного труда по прокладке тернистого извилистого пути вот-вот должны принести свои плоды», — подумал Лэтем. Почти три года, прожитые под чужим именем, похоже, завершились: непрерывные, одуряющие и изматывающие разъезды по всей Европе и Среднему Востоку, рассчитанные не только по часам, но и по минутам, так, чтобы поспеть в нужное место в точное время, где люди могли поклясться, что видели его. А с какими подонками ему приходилось иметь дело: с бессовестными торговцами оружием, чьи сверхприбыли измерялись супертанкерами крови; с королями наркотиков, повсеместно убивающими и уродующими целые поколения молодежи; с прогнившими политиками и даже государственными деятелями, которые к выгоде биржевиков искажали и обходили законы, — теперь все это в прошлом. Позади лихорадочная переправка баснословных сумм на отмывку в швейцарские банки по секретным вкладам с подделанными подписями — все эти неотъемлемые части смертельных игр международного терроризма. Пережитым Гарри Лэтемом кошмарам наяву пришел конец.

— Мы приехали, герр Лесситер, — сказал Лэтему его спутник-немец, когда машина-вездеход остановилась у барака под высоко натянутым зеленым камуфляжем. — Теперь стало гораздо теплее и приятнее, nein?

— Безусловно, — ответил разведчик, вылезая с заднего сиденья машины. — Я даже взмок и этой одежде.

— В помещении вы разденетесь, и к вашему отъезду одежда просохнет.

— Буду весьма признателен. К вечеру я должен вернуться в Мюнхен.

— Да, понятно. Пойдемте к коменданту...

Когда они подошли к массивной черной деревянной двери с алой свастикой, в воздухе послышался гул. Сквозь прозрачное зеленое покрытие видны были большие белые крылья планера, кругами спускавшегося в долину.

— Еще одно чудо, ja, герр Лесситер? Он отрывается от несущего его самолета примерно на высоте тысячи трехсот футов. Naturuch[8], пилот должен быть очень хорошо подготовлен, так как опасны ветры, совершенно непредсказуемые. Планером пользуются лишь в крайнем случае.

— Как он спускается, я вижу. А как поднимается?

— С помощью того же ветра, майн герр, а также ракет. Мы, немцы, создали в тридцатые годы самые совершенные модели планеров.

— Но почему вы не пользуетесь обычными маленькими самолетами?

— С планерами легче. Их можно поднять в воздух с поля, с Weideland[9], с пастбища. Самолет же надо заправлять, обслуживать и держать с ним связь.

— Phantastische! — повторил американец. — И naturuch, у планера почти или совсем нет металлических частей — пластик и непромокаемая ткань. Его трудно уловить радаром.

— Трудно, — согласился нацист нового поколения. — Возможно, но крайне трудно.

— Поразительно, — произнес Лесситер, когда его спутник открыл дверь в штаб-квартиру. — Вас можно поздравить. Ваши меры безопасности не уступают вашей секретности. Великолепно!

Лэтем нарочито небрежно оглядел комнату. Она была просторной. Вдоль стен стояли консоли со сложным компьютерным оборудованием. Перед ними сидели операторы в безупречных униформах — похоже, мужчины и женщины... Что-то в них было странное, не вполне обычное. Что же? И вдруг до Лэтема дошло: все операторы молоды, лет двадцать с небольшим, в основном блондины или светловолосые, с чистой загорелой кожей. Вместе они выглядели необычайно привлекательно — будто рекламное агентство посадило свои модели за компьютеры, желая внушить потенциальным покупателям, что и они будут вот так же смотреться, если приобретут эти компьютеры.

— Все они — специалисты в своей области, герр Лесситер, — произнес незнакомый голос позади Лэтема.

Американец быстро обернулся. Из двери слева вышел мужчина примерно его возраста, в маскировочном костюме и фуражке офицера вермахта.

— Генерал Ульрих фон Шнабе счастлив приветствовать вас, майн герр, — произнес он, протягивая руку. — Мы принимаем живую легенду нашего времени, а это такая честь!

— Вы слишком любезны, генерал. Я всего лишь бизнесмен, поддерживающий деловые отношения с разными странами, но у меня есть определенные убеждения.

— Несомненно, сложившиеся за долгие годы знакомства с миром, nein?

— Можно сказать и так, это вполне справедливо. Принято считать, что цивилизация появилась в Африке, однако со временем другие континенты ее опередили. Она же так и осталась Черным континентом. А северные побережья стали теперь прибежищем для столь же неполноценных народов.

— Отлично сказано, герр Лесситер. И все же вы нажили миллионы, а некоторые утверждают, что миллиарды, — обслуживая чернокожих и темнокожих.

— А почему бы и нет? Помогать им убивать друг друга — что может быть лучше для такого человека, как я?

— Wunderbar[10]. Прекрасно и тонко подмечено... Я видел, как внимательно вы оглядели наших операторов. Вы, конечно, заметили, что все они — арийцы, все до единого. Чистокровные арийцы. Как и остальные в нашей долине. Каждый тщательно отобран, их родословные прослежены, преданность делу абсолютна.

— То, о чем мечтали творцы программы «Дети — ростки будущего», — почтительно произнес американец. — Фермы — точнее усадьбы по производству людей новой расы, где лучших офицеров СС спаривали с сильными тевтонками...

— В Биологиш министериуме установили, что у женщин северной Германии не только лучшая в Европе костная система и исключительная сила, но также ярко выраженная способность подчиняться мужчине, — прервал его генерал.

— Истинная раса господ, — восторженно заключил Лесситер. — Хоть бы эта мечта сбылась!

— В значительной мере она уже сбылась, — спокойно произнес фон Шнабе. — Мы уверены, что многие, если не большинство находящихся здесь, — дети тех детей. Мы выкрали списки у Красного Креста в Женеве и много лет отыскивали семьи, куда были направлены дети по программе «Лебенсборн». «Дети — ростки будущего» — этих молодых людей мы и наберем по всей Европе, — это зонненкинды, Дети Солнца, наследники рейха!

— Невероятно!

— Мы проникаем повсюду, и эти избранники откликаются на наш призыв, поскольку обстановка сейчас такая же, как и в двадцатые годы. Тогда Версальский и Локарнский договоры привели Веймарскую республику к экономическому краху и к притоку нежелательных элементов в Германию. Такой же хаос начался с падением Берлинской стены. Мы перестали существовать как народ: низшие расы, неарийцы, хлынули через наши границы, лишают нас рабочих мест, оскверняют наши моральные устои, превращают в проституток наших женщин, поскольку там, где они жили, это вполне приемлемо. В то время, как у нас абсолютно неприемлемо, и с этим надо покончить! Надеюсь, вы согласны со мной?

— Иначе зачем бы я сюда приехал, генерал? Через Марсель в банки Алжира я переправил миллионы на ваши нужды. Под кодовым именем Bruder — Брат. Полагаю, это вам о чем-то говорит.

— Потому-то я и приветствую вас от всего сердца, как и все наше Братство.

— А теперь давайте перейдем к моему последнему дару, генерал, — последнему, потому что вам от меня уже ничего не потребуется... Это сорок шесть крылатых ракет из арсенала Саддама Хусейна, их спрятали его офицеры, полагая, что он не выживет. В их боеголовках может быть большой заряд взрывчатки или химические вещества — газы, способные поразить целые города. Ракеты, естественно, идут вместе с пусковыми установками. Я заплатил за них двадцать пять миллионов американских долларов. Возместите мне их по возможности, и если сумма окажется меньше, я мужественно перенесу потерю.

— Вы действительно человек великой доблести, майн герр.

Внезапно входная дверь открылась, и в комнату вошел человек в белом комбинезоне. Увидев фон Шнабе, он подошел к нему и протянул запечатанный конверт из бурой бумаги.

— Вот оно, — сказал он по-немецки.

— Danke[11]. — Фон Шнабе вскрыл конверт и вынул из него небольшой пластиковый пакет. — Вы отличный Schauspieler — актер, герр Лесситер, но, по-моему, вы кое-что потеряли. Это только что доставил мне наш пилот.

Генерал вытряхнул себе на руку содержимое пластикового пакета. Это был тот самый передатчик, который Гарри Лэтем спрятал среди камней в горах, на высоте нескольких тысяч футов над долиной. Охоте пришел конец. Гарри быстро поднес руку к правому уху.

— Остановите его! — крикнул фон Шнабе, и пилот завел Лэтему руку за спину. — Никакого цианистого калия, Гарри Лэтем из Стокбриджа, штат Массачусетс, США. Мы планируем для вас нечто другое, блистательное.

Глава 1

Старик, пробиравшийся сквозь заросли, то и дело тер глаза дрожащей рукой — раннее солнце было ослепляюще ярким. Он достиг небольшого выступа на вершине холма — «высоты», как его называли много лет назад, в ту пору, которую старик очень хорошо помнил. С этого поросшего травой выступа отлично просматривалась великолепная усадьба, расположенная в долине Луары. Выложенная плитами терраса находилась в каких-нибудь трехстах метрах под выступом, — к ней вела окаймленная цветами мощенная кирпичом дорожка. В левой руке старик крепко держал тяжелую винтовку с оптическим прицелом, висевшую у него на плече. Скоро появится мишень, такой же старше, как он сам, еще старше. Чудовище в просторном халате. Сегодня ему уже не пить на террасе свой обычный утренний кофе с бренди. Он — само олицетворение зла — упадет мертвый и по иронии судьбы будет лежать среди цветов и несказанной красоты.