Александр Коваленко - Каменный пояс, 1976 Страница 2

В завершающем году пятилетки на комбинате произведено рекордное количество стали — 15 млн. тонн. За этой цифрой — самоотверженный, поистине героический и творческий поиск рабочих, инженеров, техников комбината, которые еще раз доказали свою способность выполнить любое задание партии и правительства. За этой цифрой — высокая коммунистическая убежденность, разносторонний духовный и профессиональный рост, социалистические принципы труда и жизни, вошедшие в кровь и плоть наших людей.

Наш большой друг товарищ Фидель Кастро в своей речи здесь, на съезде, очень точно подметил замечательную особенность нашей партии. У нее тот же дух, сказал он, что и в славные дни крейсера «Аврора» и штурма Зимнего дворца. Да, этим духом борьбы, штурма пронизаны сегодня трудовые свершения рабочего класса Магнитки, восьмитысячной армии коммунистов комбината — боевого проводника политики партии.

Многократно приумножив традиции первой пятилетки, Магнитка еще с большим энтузиазмом, чем в тридцатые годы, окрыленная перспективами дальнейшего развития, готова к решению новых задач, поставленных XXV съездом нашей партии.

Центральный Комитет КПСС поддержал предложение, а правительство приняло постановление о коренной реконструкции Магнитогорского металлургического комбината и улучшении бытовых условий трудящихся.

Понятно, что коренная реконструкция такого крупного предприятия — дело не простое и требует тщательной подготовки, комплексного решения многих проблем.

Прежде всего, о рудной базе и подготовке рудного сырья к доменной плавке. Дать доменщикам подготовленную шихту — это значит без строительства новых доменных печей получить дополнительные миллионы тонн чугуна. Мы считали бы целесообразным форсировать строительство крупного горно-обогатительного комбината на базе Качарского месторождения железных руд и начать добычу и подготовку руды в текущем пятилетии. По мнению специалистов, Качарское месторождение должно стать основной рудной базой Магнитогорского металлургического комбината. Это не только сбережет значительные суммы государственных средств, затрачиваемых ежегодно на перевозку миллионов тонн железорудного сырья на Урал с Курской магнитной аномалии и рудников Кольского полуострова, но и значительно улучшит обеспечение шихтой почти всех доменных цехов страны.

Наш многолетний опыт и исследования ученых дают основание поставить вопрос о более разумном планировании развития мощностей по различным способам подготовки сырья к доменной плавке.

Ввод основных объектов на комбинате начнется лишь в одиннадцатой пятилетке, но мы не намерены сидеть сложа руки и ждать. Как и в предыдущие годы, мы будем наращивать выпуск металла за счет интенсификации технологического процесса, реконструкции и модернизации действующих агрегатов, повышения производительности труда. Именно на это направлено предложение трудящихся комбината, высказанное при обсуждении проекта ЦК КПСС к XXV съезду. Наши специалисты и проектировщики украинского института Гипросталь предлагают реконструировать четыре доменные печи с увеличением их полезного объема на 20—50 процентов. Эту реконструкцию можно провести в период ремонта доменных печей при сравнительно небольших капитальных затратах. Выплавка чугуна увеличится на 1 млн. тонн в год. Это открывает дополнительную возможность для увеличения производства стали. И делать это следует на новой технической основе. Поэтому мы считаем целесообразным уже в этой пятилетке приступить к строительству кислородно-конверторного цеха. Наши прокатчики предлагают использовать имеющиеся резервы листопрокатных станов. Дополнительные капитальные затраты будут невелики, а выигрыш — 500—600 тыс. тонн готового проката в год.

Коллектив Магнитогорского металлургического комбината активно участвует не только в общесоюзном, но и в международном разделении труда. Достаточно сказать, что наша продукция экспортируется в 36 стран. В свою очередь мы все шире используем материалы и оборудование, поставляемые из-за рубежа. Особенно широко развиваются у нас международные связи с предприятиями братских социалистических стран — членов СЭВ, которые вместе с СССР последовательно осуществляют Комплексную программу социалистической интеграции. Мы все больше ощущаем положительные результаты проводимого партией курса на развитие экономических связей со всеми странами мира, которые хотят с нами сотрудничать…

СТИХИ И ПРОЗА

Людмила Татьяничева

МЕТАЛЛУРГ

Стихотворение

Я в космос не летал,Но эта сталь — моя.А это значит, помогал и яДостичь тебеЗагадочной звезды,Которую держалВ своих ладонях ты.Я в космос не летал,В грохочущей ночиС любовью я ковалПутей твоих лучи.Я отдых отвергалИ годы напролетСто тысяч солнц впрягалВ твой чудо-звездолет.Сильна моя ладонь, —Сильнее, чем металл,Чем стужа и огонь…Я в космос не летал!

Кирилл Шишов

ПОЛИТЕХНИКИ

Повесть[3]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ясным июльским полднем 1958 года перед громадным десятиэтажным зданием стоял молодой человек. Светло-коричневые корпуса с просторными светлыми окнами и полированными плитами порталов контрастировали со вздыбленной, перекопанной траншеями и котлованами территорией институтской площади. Песчаные и кремнистые насыпи грунта, шаткие мостки через канавы и штабеля стальных труб прямо возле тесаных ступеней парадного входа свидетельствовали о незавершенности человеческого труда, которым поднялось на окраине города красивое, похожее на резной орган, здание с великолепными полуколоннами, устремленными ввысь. Они точно пели звучащую в камне мелодию молодости и веры в будущее.

И сам юноша тоже, щурясь на ослепительном солнце, напевал бравурную неосмысленную мелодию, в которой можно было услышать лишь одно: как я счастлив, как хорошо мне стоять в одной летней рубашке под жарким солнцем, как приятно быть молодым и сильным. Молодой человек носил по обычаю тех лет короткие, зачесанные набок волосы, стриженные на затылке и на висках под машинку, отчего кожа казалась особенно бледной на солнце. На нем были широкие мешковатые брюки, перетянутые в талии плетеным кожаным ремешком. В руке у него был модный дерматиновый чемоданчик, где хранились его конспекты, учебники из библиотеки, потертые несколькими поколениями студентов, и прочие принадлежности, с помощью которых он только что сдал свой последний экзамен на первый курс технического института.

Звали юношу, несмотря на его сугубо городское происхождение, по-деревенски — Терентием, а фамилия… Фамилия у него была необычная — Разбойников. Видно, поверил его предок ватажному атаману, утек с ним в бродячую шайку и, изловленный драгунами, кончил свой век в остроге, отчего и записали отпрысков-щенят диким прозванием. Сам Теша не стеснялся своей фамилии и имени, данного ему в честь деда, но в среде друзей именовался странной, почти безымянной звукописью «Тэдди», пришедшей на ум его товарищам по школе на уроках английского языка.

Терентий Разбойников, еще не остывший от возбуждения экзаменом, стоял, прислонясь лопатками к неровному сколу гранита, и уже начинал волноваться, что выражалось у него в покусывании губ и поминутном приглаживании шевелюры. Он ждал своего друга Артема, еще томящегося в душной аудитории, наполненной шелестом бумаг и тревожным шепотком студентов. Терентий живо представил себе нервную атмосферу, из которой недавно вырвался, почти шатаясь, в прилипшей к телу рубашке, и его передернуло от неприятных воспоминаний. Теоретическую механику он постигал с трудом, сбиваемый с толку перескакиваниями лектора с одной задачи на другую, никогда не решаемую в численном виде и доведенную лишь до дифференциального уравнения. Сам лектор — блеклый старик с пергаментным лицом и в обтертом до блеска шевиотовом пиджаке — вызывал у него необоримую скуку, ибо к тому, что был скрипуче-монотонен, он умудрялся еще и читать текст по выцветшим, пожелтелым карточкам, которые ловко скрывал, держа в ладони, отворотясь спиной к залу. Полное безразличие выражал и его редкий рассеянный взгляд, словно ушедший во тьму ньютоновских времен, где двигались без шума рычаги и загадочные валы, летели по предначертанным кривым артиллерийские снаряды и стукались друг о дружку литые шары. Но хуже всего было то, как старик преображался на экзамене, как с неожиданной энергией и зоркостью настигал малейшее поползновение к списыванию и спортивным броском устремлялся к виновнику, одной рукой ухватывая скомканный листок шпаргалки, а другой указывая прокуренным, никотинным пальцем на дверь. Легенды утверждали, что Кирпотину ходили сдавать по пятнадцать раз и что половина покинувших институт были его выуженным пескариным уловом, а как известно, легендами полна вся суматошная короткая студенческая жизнь, разделенная барьерами курсов, специальностей, немыслимого количества задач, упражнений и проектов… Терентию в этот раз повезло, как, впрочем, везло давно в жизни: задача была лишь вариантом уже решенной на консультации совместно с отличником курса угрюмым Шотманом, а вопросы по теории были описательными, на эрудицию. Теша смог даже припомнить эффектную надпись на могиле Ньютона «Теорий я не измышляю» на английском языке, что вообще было рискованно, но старику после решенной задачи можно было заливать и не это… Он сидел, как насупленный беркут, глядя исподлобья на задние ряды. Когда Терентий, иссякнув, замолчал, в ужасе ожидая известной всему потоку фразы «Полное отсутствие всякого присутствия», Кирпотин вдруг резко двумя пальцами выудил его зачетку из веера других на столе, небрежно поставил несколько крючков и захлопнул обложку.