Жерар Вилье - Черная магия в Нью-Йорке Страница 2

– Войдите и зажгите свет.

Войдя, Малко испытал второй шок – в ванной не было ни одной вещи Сабрины. Он остановился перед зеркалом и увидел свое лицо, опухшее от ударов, с огромным синяком под глазом и запекшейся на лбу кровью.

Его собеседник вошел следом за ним.

– Поднимите левую руку и повернитесь в профиль, – приказал он.

Ничего не понимая, Малко подчинился приказу.

– Теперь, – сказал мужчина, – посмотрите в зеркало.

Малко посмотрел, и то, что он увидел, наполнило его ужасом.

Фиолетовыми чернилами у него подмышкой был вытатуирован номер: СС 308 625, а также буква А. Знак «Черных черепов». Все эсэсовцы имели такие знаки, даже Генрих Гиммлер с номером 168. Он потер подмышку, но без результата. "Малко приблизился к зеркалу и более внимательно рассмотрел татуировку. Или он сошел с ума, или ее сделали, когда он спал. Но кто? В квартире была только Сабрина, которая куда-то исчезла. Он опустил руку и повернулся к мужчине.

– Я вижу это в первый раз. Уверяю вас, что вчера у меня ничего не было.

Мужчина рассмеялся.

– В это трудно поверить, господин Герн, но это не единственное доказательство. Пойдемте.

Малко вернулся в комнату и надел рубашку. Это может плохо кончиться. Незнакомец взял черную папку, лежащую на стуле, и бросил ее Малко.

– Смотрите.

Малко открыл папку, вытащил несколько бумаг и фотографию. Внутри у него похолодело. На фотографии он увидел человека в форме эсэсовца, в фуражке, надвинутой на лоб, и в черных очках, который, улыбаясь, приставил дуло пистолета к затылку заключенного в полосатой одежде, стоявшего перед ямой, уже наполовину заполненной трупами. Малко отодвинул фотографию. У человека с пистолетом было его лицо. Да, это – он, только моложе лет на двадцать. Надо сказать, что он мало изменился. Черно-белая фотография, хотя и не очень хорошего качества, свидетельствовала об этом.

На фотографии не было никаких особых знаков, бумага была марки Альфа, повсеместно используемая в Германии.

– Нам пришлось серьезно потрудиться, прежде чем мы нашли эту фотографию. Ее сделал ваш друг еще в те времена. Потом у него появились угрызения совести, и он прислал ее нам, чтобы преступник мог быть наказан...

Малко дрожащим голосом ответил:

– Эта фотография ничего не доказывает, это просто фотомонтаж. Я никогда не носил эсэсовскую форму и никогда не участвовал в массовых казнях. Я никогда, слышите, никогда не был эсэсовцем!

– Но вы же себя узнали на фотографии? – настойчиво спросил мужчина. – Это ведь вы?

Малко не знал, что и думать. Это походило на галлюцинацию. Да, конечно, все, не колеблясь, узнают на фотографии его. Невозможно так загримироваться. Сходство было поразительным.

– Это мой двойник, – ответил он. – Но это не я. Уверяю вас.

Незнакомец возразил:

– Господин Герн, посмотрите другие документы и, может, тогда вы перестанете упираться и мы сумеем поговорить откровенно.

Малко вытащил стопку бумаг на немецком языке и начал читать. Первый документ был подписан Симоном Гольдбергом, ювелиром из Тель-Авива. Подписавший признавал на фотографии шарфюрера Руди Герна, ассистента директора лагеря № 1 в Треблинке, известного среди заключенных своей жестокостью и быстрой расправой. Он выражал надежду, что преступник будет наконец-то наказан, и добавлял, что шестьдесят членов его семьи погибло в нацистских лагерях. Малко пробежал глазами еще две бумажки. Они были похожими на первую, кроме одной детали. Исаак Кон из Хайфы клялся, что он присутствовал при съемке. «Я никогда не забуду, с каким циничным видом шар-фюрер Герн убивал свои жертвы выстрелом из парабеллума в затылок. Он даже не давал им времени произнести последнюю молитву». Третьим свидетелем был Соломон Вольф из Тель-Авива. Он повторял показания предыдущих и уточнял, что Руди Герн всегда носил очки.

– Ну что, это тоже фальшивки? Вы можете проверить, что эти люди действительно существуют, если поедете в Израиль. Правда, в вашем положении это было бы опасно. Три человека из сорока уцелевших после Треблинки. Они вас узнали, и все трое готовы свидетельствовать перед трибуналом. Что вы на это скажете, господин Герн?

– Я еще раз вам повторю, что я не Руди Герн, – ответил Малко. – Несмотря на «доказательства», которые вы собрали против меня, я остаюсь самим собой. Вы превращаете меня в жертву какой-то махинации, но я легко могу доказать, что я князь Малко Линге и никогда не имел дело ни с СС, ни с концентрационными лагерями. К тому же существует, наверное, подлинное досье на Руди Герна с отпечатками пальцев и настоящими фотографиями.

Незнакомец рассмеялся.

– Вы единственный человек, не знающий, что архивы СС исчезли в 1945 году. И, к сожалению, большинство немецких офицеров не очень охотно сотрудничает с нами при поиске военных преступников. Удивительно, какое огромное количество досье было уничтожено или пропало после войны. Нет, господин Герн, это ваша единственная фотография. У меня есть сведения от общества бывших узников.

Малко решил выиграть время. Мужчина не собирался его убивать. Чем больше он будет знать о нем, тем лучше. Во всяком случае, он попал в плохую историю. Тот словно прочитал его мысли:

– Я вижу, что по-прежнему не убедил вас. Вы упорствуете дольше всех остальных, кого мы нашли. А если я вам докажу, что даже сейчас у вас сохранились связи с нацистами? Очень важные и интимные связи.

– Что, Сабрина?

– Тес, тес – прервал его он. – Это гораздо серьезнее. Господин Герн, у вас имеется счет в First National City Bank, агентство 327, на углу 46-ой улицы и Мэдисон-авеню. Номер счета 54386?

– Правильно, – взволнованно ответил Малко.

– Итак, если вы пойдете в банк, то убедитесь, что на ваш счет пришел перевод в 50 000 долларов. Это, конечно, не такая уж большая сумма, но все-таки интересно, откуда пришли эти деньги.

– 50000 долларов! Но кто мне прислал такую сумму?

Четко выговаривая каждое слово, незнакомец сказал:

– Некая фирма Бриямо из Цюриха. К несчастью для вас, расследование, произведенное швейцарским разведывательным управлением, показало, что это прикрытие для организации помощи бывшим нацистам – О.Д.Е.С.С.А.[2]ваши друзья не забывают о вас. И не случайно. Среди всех военных преступников вы бы занимали хорошее место, например, пятидесятое, если бы не считались мертвым, конечно.

Дьявольская ситуация! Малко ни на минуту не сомневался, что этот тип говорит правду. Однако зачем и кто устроил все это?

– Разрешите надеть пиджак? – спросил он. – Мне что-то холодно.

– Пожалуйста, – ответил незнакомец. – Но вы путаете холод со страхом. Вы наверняка думали, что опасность миновала. Столько лет прошло! Как Адольф Эйхман...

Малко кончил завязывать галстук. Он ждал продолжения. При помощи ЦРУ он сможет легко проверить многое. Но в данный момент его очень интересовало, куда делась Сабрина, хотя он и не сомневался в роли, сыгранной ею в этой истории. Одевшись, он открыл занавески и сел в кресло напротив мужчины, который по-прежнему держал пистолет наготове. На улице светило слабое февральское солнце. Часы Малко остановились. Во рту у него пересохло. Вдруг он вспомнил, что с тех пор, как познакомился с Сабриной, у него появились частые головные боли. Видимо, она подмешивала ему в пищу наркотики, и не один раз. И подумать только, что он был в нее влюблен!

– Кто вы такой? – со злостью спросил он. – Хватит! Мне все это надоело. Если вы не скажете, чего хотите и зачем нужно было устраивать эту комедию, я поднимусь и выйду из комнаты, если даже вы пошлете мне вдогонку пулю.

Незнакомец иронически улыбнулся и показал дулом пистолета на дверь.

– Вы совершенно свободны, господин Герн. Мы, в отличие от вас, не убийцы. А небольшая лекция, которую вы выслушали, прочитана только для того, чтобы вы хорошенько все поняли. Однако я не думаю, что вам еще долго будет светить нью-йоркское солнце, если вы меня не выслушаете до конца. Вы хотите знать, кто я? Пожалуйста, я вам скажу. – Он выпрямился в кресле. – Я – капитан Павел Антипов из Главного разведывательного управления Советской армии, третий отдел.

От удивления у Малко отвисла челюсть. Разведывательное управление Советской армии коротко именовалось ГРУ и соперничало с КГБ. Это Управление было очень эффективным. На него, например, работал знаменитый Рихард Зорге, который успешно действовал в Германии и Японии. Правда, его в конце концов повесили в Токио, но он успел передать советским много ценных сведений. Однако, что делал капитан ГРУ в Нью-Йорке? Русский явно уверен в себе, иначе он бы не открылся. Хотя имя и звание наверняка фальшивые. «Да, паскудная история», – подумал Малко.

– Может быть, я и в трудном положении, – сказал он, – но мне кажется, что и вы, капитан, тоже. Ведь вы иностранный шпион на американской территории.

– Не валяйте дурака, – усмехнулся Павел Антипов. – Нужно, чтобы кто-то меня выдал. Во всяком случае, вы этого сделать не сможете, несмотря на вашу принадлежность к ЦРУ.