Чингиз Абдуллаев - Крах лицедея Страница 20

— Нет. Если он у комиссара, то я лучше вернусь в свой номер. Или пойду в бар. Не люблю полицейских.

Она не ответила ему, поспешив пройти в административное крыло. Дронго направился в сторону ресторана, чтобы через его стеклянную галерею выйти во второй внутренний двор и подняться в свой номер. По дороге он встретил спешившего ему навстречу Энрико Галиндо.

— Мне не дают отдыхать, — зло сообщил Галиндо, — мало того, что они обыскали мой номер, так еще и забрали мои эскизы. Я совершенно не понимаю, кому и зачем они могли понадобиться.

— Какие эскизы? — не понял Дронго.

— Наброски моих работ, — пояснил Галиндо, — говорят, что среди полицейских был эксперт по драгоценным камням, который подсказывал им, где следует искать и что именно нужно найти. И почему-то забрали мои эскизы. Вы не знаете почему?

— Нет, — удивился Дронго, — понятия не имею.

Он прошел дальше, уже не оборачиваясь.

Сеньора Ремедиос нашла наконец своего патрона в кабинете менеджера отеля. Здесь же находились комиссар Рибейро и Бернардо. Она сообщила о звонке из Лос-Анджелеса и испортила настроение всем троим. Карраско вспомнил, как возражала против поездки Рочберга его молодая жена. А комиссар Рибейро и Бернардо представили, как трудно будет вести поиски возможного преступника, когда сюда прибудут все эти американцы.

— Только этого не хватало, — поморщился Карраско, — идите к себе, сеньора Ремедиос. Мы скоро закончим, и я зайду к вам, чтобы решить все остальные наши вопросы. Нужно будет срочно отправлять наши драгоценности в Мадрид. Вы меня понимаете?

— Я подготовлю опись имущества, — кивнула пресс-секретарь, выходя из комнаты.

В коридоре она помедлила и, немного подумав, решила пройти через внутренние помещения в левое крыло отеля, где находились ее номер, а также апартаменты сеньора Карраско и номер Антонио Виллари, которого сеньор Карраско не мог себе позволить разместить в своих покоях. Она поднялась на третий этаж и гордой походкой с прямой спиной и вздернутым подбородком двинулась к своему номеру.

Рядом с апартаментами Карраско сидел дежурный сотрудник охраны, молодой парень лет двадцати пяти. Его посадили здесь в день приезда знаменитого ювелира. Увидев сеньору Очоа, он вскочил со стула. Молодой человек уже знал, что эта строгая женщина небольшого роста была пресс-секретарем самого Карраско.

— У вас все нормально, Рамон? — спросила она и, получив утвердительный ответ, вошла к себе.

Пройдя к столу, Ремедиос села и начала просматривать готовые к отправке листы. Раздеваться у себя в номере она не стала. Подобную вольность она не допускала даже в молодые годы. И в своей квартире тоже никогда не оставалась в нижнем белье, считая это неприличным.

Неожиданно в дверь постучали. Она удивленно посмотрела на дверь. В такое время она никого не ждала. Сеньора Ремедиос встала и пошла открывать. В коридоре стояли Рамон и сеньор Галиндо.

— Он хочет к вам, — показал на ювелира Рамон.

— Что вам нужно? — строго спросила сеньора Ремедиос, не впуская чужого человека в свой номер. Остаться наедине с чужим мужчиной в комнате, где стояла кровать? Нет, это было выше ее сил.

— Полицейские забрали у меня эскизы, — пояснил сеньор Галиндо, — я бы хотел, чтобы вы объяснили комиссару Рибейро, что эскизы ювелира — это его интеллектуальная собственность.

— А почему вы сами не можете сказать об этом комиссару? — удивилась она.

— Я пытался втолковать это полицейским, но они ничего не хотят понимать. К тому же среди них был какой-то эксперт, который и посоветовал забрать мои эскизы.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — пожала она плечами, — извините меня, сеньор Галиндо, но я ничем не могу вам помочь. Обратитесь лично к комиссару Рибейро.

Она закрыла дверь и вернулась к столу. Почувствовав себя выбитой из колеи, попыталась сосредоточиться. Почему сеньор Галиндо считает, что она может решать все вопросы, в том числе и относившиеся к компетенции сотрудников полиции. Она целую минуту пыталась сконцентрировать внимание на документах, когда раздался телефонный звонок. Сеньора Ремедиос сразу сняла трубку.

— Слушаю, — гневно сказала она.

— Извините, что я вас беспокою, — раздался виноватый голос Рамона, — пришел сеньор Ямасаки, который просит его принять.

— Я не решаю вопросы с полицией, — быстро сказала она.

— Что? — не понял Рамон.

— Ничего. Я сейчас выйду, — она подумала, что впервые в своей жизни сорвалась. И встав со стула, поправила волосы, чтобы выйти к американскому гостю в достойном виде.

Ямасаки ждал у окна. Японская тактичность не позволяла ему стоять у двери постороннего человека без разрешения. Сеньора Ремедиос подошла к нему.

— Я могу вам помочь? — спросила она у Ямасаки. Тот повернулся к ней и слегка поклонился.

— Мне хотелось бы узнать, когда нам можно будет улететь обратно, — спросил Ямасаки.

— Я не знаю, — чуть виновато сказала она, — комиссар обещал сегодня вечером объявить, когда гости смогут уехать. Наверное, сразу после того, как закончится обыск в отеле.

— Благодарю вас, сеньора Ремедиос. — Ямасаки опять поклонился и ушел, ни разу не оглянувшись. Рамон смотрел ему вслед.

— Он японец или китаец? — спросил Рамон.

— Он американец, — строго сказала сеньора Ремедиос и вернулась в номер.

Она вновь углубилась в бумаги. Что-то мешало ей. Отложив листки в сторону, она встала и подошла к окну. Именно в этот момент Рамону позвонили по телефону.

— Приехала ваша сестра, сеньор Рамон, — сообщил незнакомый голос.

Семья Рамона жила в Чиклане, и его сестра готовилась выйти замуж. Об этом знал весь город. Услышав о приезде сестры, Рамон удивился. Такого просто не могло быть. Неужели что-то случилось дома? Нужно узнать, почему сестра приехала к нему в отель. Он поднялся и поспешил по коридору, забыв о том, что ему не полагалось оставлять свой пост.

Убийца стоял за поворотом. Он увидел, как Рамон побежал к лестнице, и улыбнулся. Обмануть несчастного парня не представляло никакой сложности. Достаточно было узнать, кто именно дежурит в этот день.

Обычно руководство отелей, расположенных в курортных местах, нанимает обслуживающий персонал из местных жителей. Летом в связи с большим наплывом туристов приходится приглашать людей и из других городов. А в более спокойные месяцы в отеле остаются работать только местные. Рамон бежал вниз, перепрыгивая через ступеньки, когда убийца подошел к номеру, который только что оставил охранник.

Сеньора Очоа все еще пыталась успокоиться и собраться с мыслями. Ей было неприятно, что предыдущие разговоры так сильно подействовали на ее состояние. Убийца встал у двери. Сеньора Ремедиос наконец взяла себя в руки. Нужно внимательно просмотреть все документы. Убийца надел тонкие перчатки и поднял руку, чтобы осторожно постучать. Сеньора Ремедиос принялась читать первый лист.

Раздался стук в дверь. Она раздраженно отбросила бумаги. Сколько можно ей надоедать. Когда наконец это закончится! Кто там может быть? Неужели опять назойливый сеньор Галиндо? Или это Ямасаки решил вернуться? Почему ей не дают спокойно поработать?

Убийца терпеливо ждал. Сеньора Ремедиос подошла к двери и, не глядя в глазок, рывком распахнула ее. И сделала шаг назад. На пороге стоял знакомый ей мужчина. Руки он сложил за спиной.

— Извините, — сказал посетитель, — у меня к вам очень важное дело.

— Какое дело? — самое главное держать себя в руках. Это сеньора Ремедиос помнила, как основной девиз собственной карьеры.

— Очень важное дело, — повторил гость и сделал шаг вперед, затем второй, третий. Она вынуждена была попятиться. «Зачем он ко мне пришел?» — раздраженно подумала она, и в этот момент убийца поднял руки. Она вдруг увидела, что он в перчатках. «Ненормальный, — убежденно подумала она, — пришел в такую погоду в перчатках. Кто ходит в перчатках в Андалусии, даже осенью? Это ведь ненормально».

Он сделал еще шаг по направлению к ней. И внезапно она поняла, почему он в перчатках. И почему он пришел к ней, надев такие перчатки. И что именно он собирается сделать. Она хотела закричать. Но он уже схватил ее обеими руками за шею. Сеньора Ремедиос еще пыталась крикнуть, но было поздно. Убийца продолжал сжимать свои пальцы на ее горле. Несчастная уже не могла издать ни звука, она чувствовала, как задыхается. Убийца еще сильнее сжал пальцы, и ее тело обмякло. Он отпустил руки, и она упала на пол.

Убийца оглянулся на дверь и подошел к сейфу. Он не знал нужную комбинацию цифр и понимал, что обязан действовать быстро. Поэтому, подключив небольшой аппарат определителя к сейфу, он начал проверять цифры, пока не совпали шесть нужных. Тогда он убрал определитель и открыл дверцу. В глубине что-то блестело. Убийца протянул руку и взял колье, лежавшее в сейфе. Он поднял его, и оно засверкало у него в руках. Колье «Мавританская красавица». То, которое демонстрировалось на презентации как самая большая ценность среди изделий Пабло Карраско. Ювелир не доверил его даже менеджеру отеля, полагая, что колье должно храниться отдельно от остальных драгоценностей.