Сирийская жара - Ирина Владимировна Дегтярева Страница 20

и не пускают. Население Манбиджа и окрестностей с американцами никак не контактирует. Живут в параллельных реальностях. Снабжение у супостата свое. И так далее, и тому подобное. Безопасник принялся копать глубже, и кто-то из бойцов, из тех, кого все же запустили внутрь, сказал в неформальной беседе, что Салар на несколько минут уединялся с офицером в их штабном домике, модуле, не знаю, что там у них. Боец не решился расспрашивать командира, а безопасник осмелился. Салар ответил ему грубо, дескать, мы продались американцам с потрохами, чего теперь из себя строить невинность. Но прямого ответа не дал. Короче, понятно, что улики, говорящие о причастности курда к спецслужбам, лишь косвенные. Но они есть. После той истории с визитом на базу, а это произошло нынешней зимой, Салара начали ограничивать в доступе к полной информации на всякий случай, но доказать ничего не смогли. И все же земля у него под ногами горит. И нам нужно спешить. Курдские спецслужбы церемониться с предателем не станут. По законам военного времени… Возможно, он и сейчас находится под наблюдением собственных спецслужб. Но недалекий безопасник, который его фактически предупредил своими расспросами, ничего пока не добьется. Салар затаился и на время полностью свернул контакты с американцами. Как бы ни осуществлялась связь — будь она тайниковая или личная, с куратором, сейчас — затишье.

— Шеф, кто будет переводить? Я в курманджи ни бум-бум. Английский только.

— Кто тебе сказал, что ты поедешь в Сирию? — Ермилова рассердило, что Егоров, как всегда, бежит впереди паровоза и не вникает в нюансы.

— Не сюда же нам доставят Салара! Все-таки есть вероятность, что, изъяв его на время, мы сможем вернуть курда в ту же среду, но уже перековавшимся в нашу веру.

— Были такие варианты, — нехотя согласился полковник. — Но до тех пор, пока мы не узнали о внимании к Салару курдских спецслужб. Если за ним следят безопасники, то его исчезновение, хоть и на несколько часов, не останется незамеченным. А нам, может, и суток мало для обработки. Как он себя поведет, одному богу известно. Хотя до разъяснения всех деталей мы его, конечно, сюда не потащим, и на базу Хмеймим тем более. Что касается переводчика… В этих краях сейчас находится полковник Горюнов из УБТ. Лучше него никто не переведет. Он жил среди курдов. Чего ты морщишься?

— Он уже переводил этого курда. Замечу, не полностью, — Вася поднял вверх палец. — Искажая смысл. И у него с курдом возник откровенный антагонизм. Нам же надо создать ему условия благоприятные, чтобы получить результат. Вспомните, что говорила эксперт. Курд на нерве, трусит, надеется найти нового, ласкового, авторитетного хозяина. А тут нате вам — сердитый, насмешливый и наглый Горюнов.

— Я бы на твоем месте повоздержался, — хмуро посоветовал Ермилов. — Ты его совершенно не знаешь. Видел бы ты, сколько у него госнаград. Думаю, Звезда Героя не заставит себя ждать. Однажды довелось видеть его иконостас… Одно дело переводить для журналистки, а другое — для своего товарища. Он и в деле вербовки человек весьма подходящий. Но с учетом вышесказанного, как это ни печально, тут не вербовкой пахнет, а только допросом с пристрастием. Смущает лишь то, что информация уйдет и в УБТ.

— Вот-вот. Они начнут разрабатывать нашу информацию, добытую потом и кровью, и себе припишут все достижения, — Егоров энергично закивал головой.

— И все-таки, наш Плотников и их начальник, я имею в виду УБТ, посовещавшись, утвердили кандидатуру Горюнова… Вместе с твоей. Он уже там. Теперь и тебе предстоит вылететь в Хмеймим и на базе ожидать дальнейших указаний. В Сирии у нас, конечно, есть ребята, способные перевести с арабского. С курманджи сложнее, да еще на таком уровне. В общем, это не обсуждается, — Ермилов догадался, что Василий уже вознамерился в одиночку провернуть всю операцию с курдом. А тут ему Горюнова навязывают. — Ты смотри, дров не наломай. Самому никаких действий самодеятельных не предпринимать, это приказ. Ты слышишь?

— Так точно.

— Обстановка не требует немедленных решений, будет время связаться со мной и посоветоваться. Мы еще до твоего отъезда обсудим линию поведения с Саларом. Я обдумаю, как лучше тебе с ним выстроить разговор. Все же я работал следователем по особо важным, — улыбнулся Ермилов. — Какие у нас рычаги давления на него, если он не захочет пойти на контакт?

— Семья. По-моему, самый веский довод.

— А, да, — вспомнил полковник. — Этот безопасник еще сказал, что Салар ездил в Северный Ирак не так давно. Но у него в горах семья, и вроде бы ничего предосудительного в самой поездке нет. Однако, прежде чем войти в контакт с проводником в Эрбиле, который должен был его отвезти в Кандиль, Салар исчез почти на двое суток. Где он пропадал? — Ермилов развел руками.

— Он ездил после визита на американскую базу? Так ведь? Иначе зачем безопасник стал проверять время прилета в Эрбиль и сличать со временем встречи с проводником?

— Верно. Оформляй командировку.

Весна 2019 года. Северный Ирак, горная база РПК

Дождь шлепал по листьям деревьев снаружи домика Акчан. В апреле дождей всегда больше. Дети спали на одеялах, расстеленных на полу поверх ковра. В горах довольно сыро. На памяти Акчан уже рубили эти деревья около их домика, но из тех же корней они выросли снова. Так и их семья. Рубили ее под корень, выжигали, а вот она, поросль, сопит под одеялами. Трое сыновей и дочь.

Семья самой Акчан исчезла в Мосуле. Большая часть иракских курдов успели переехать в Киркук и Эрбиль от игиловцев. Но небольшие группы курдов бежать не смогли или не захотели. Среди них родители и сестры Акчан. Братья воевали уже давно. Старший лежал на кладбище здесь, в горах Кандиль.

Весной 2016 года начался штурм Мосула. Участвовали американцы, YPG со стороны Сирии, иракские пешмерга, РПК и… турки. Их присутствие, как и их база Баашика, устроенная около Мосула за несколько месяцев до штурма, наводили курдов на