Исраэль Левин - Ложный след. Шпионская сага. Книга 2 Страница 21

Изначально планировалось, что я «поиграю» в бизнесмена полгода, не больше, а затем должен буду «разориться и исчезнуть». Такой поворот событий вряд ли кого-то насторожит, ведь если человек разорился, да еще наделал долгов в Москве, идти ему некуда. За такие дела в российской столице отстреливают по нескольку тысяч человек в год.

Российский бизнес – своеобразная штука, а самые крутые бизнесмены – конечно же чиновники. К этим все само идет в руки, чем они, естественно, и пользуются. Вся система построена таким образом, что ты зависишь от власти, чем бы ни занимался. А кто у власти-то? Чиновник.

Мне купили небольшую компанию, хотя сначала я даже не подозревал, чем стану заниматься, и я принялся осваивать дорогу российского предпринимателя. Для успешного начала меня, бывшего офицера спецназа, прикрепили к одному российскому олигарху. Олигарх по местным понятиям – это богатый человек, имеющий необходимые связи во властных структурах. Часто он сам по себе является властной структурой, как и «мой».

Бывший комсомольский вожак, имея папу – директора центрального банка одного крупного российского города, он и не должен был особенно напрягаться. Ведь в девяностые годы, когда Союз разваливался, группа приближенных к власти просто разделила между собой госсобственность. Я, конечно, знал, откуда моему новому боссу пришли деньги. История очень поучительная и показательная. Статистически такая может случиться раз в сотни лет, никак не чаще, но в современной России подобными делами никого не удивишь. В общем, качнули ему средств, а затем он, уже богатый человек и совладелец банка, за гроши купил два почти разорившихся сталелитейных завода, причем немаленьких. А сталь, как известно, нужна многим. Так и пошло: миллион к миллиону, десять к десяти, и по представленным в мое распоряжение данным к моменту нашей встречи «мой» олигарх «стоил» уже около четырехсот миллионов долларов. Сумма внушительная. Около него паслось несколько фигур помельче, из тех, у кого не было пап в структурах власти, – им банки и скважины не достались. Они работали на олигарха, хотя и сами уже стали людьми весьма состоятельными, но иерархию со счетов в подобных кругах не принято сбрасывать. Вот таким был «мой» олигарх.

Приехав в Москву, я позвонил ему, и на завтрашний полдень мне была назначена встреча. И не где-нибудь, а на Неглинке, в престижном ресторане «Белое солнце пустыни».

Я пришел туда на несколько минут раньше и осмотрел помещение, по привычке проверив все входы и выходы. Неприятностей не ждал, но знать ничего заранее нельзя.

Ресторан оказался шикарным, с интерьером, выполненным в стиле самого известного советского кинофильма, который я помнил еще по своей прошлой жизни. В небольшом бассейне плавали севрюги и другие деликатесные рыбы, а по залу ходили официантки в колоритных узбекских нарядах с именными карточками, прикрепленными к груди. Тоже как в фильме: официанткам дали имена жен главного негодяя фильма – басмача Абдуллы: Зухра, Гюльчатай… Осмотревшись, я подошел к шведскому столу. Его явно создавали под афористичным девизом «Закуски – враг главного блюда». По-моему, даже сытый человек, увидев такую красоту, почувствует зверский аппетит.

Прождав ровно до семи, я подошел к указанному столику, где уже сидел мой будущий босс – довольно моложавый мужчина, на вид лет сорока, со светлыми, стоящими ежиком волосами и голубыми глазами. Его отлично сшитый серый в полоску пиджак гармонировал с розоватой рубашкой без галстука. Увидев меня, он вежливо указал на стул перед собой, но не встал и руки не протянул. Что ж, обойдусь… Затем так, словно мы давно знакомы, лениво сказал, что заказ уже сделан, и кивнул в сторону шведского стола:

– Иди, бери закуски.

В общем, тип оказался беспардонным. Но мне такие вполне симпатичны, наверное потому, что понятны. Да и вообще, меня учили, что «люди всякие нужны, люди всякие важны».

Я не мешкая отправился к огромной стойке со всевозможными блюдами. О горячем старался не думать – тарелка, наполненная ароматнейшими салатами и закусками, вполне могла затмить собой любой шашлык или плов.

Через минуту вернувшись за стол, я задал обычный в таких случаях вопрос:

– Что пьем?

Будущий босс взглянул на мою тарелку, в центре которой красовались аппетитные соленые огурцы, и без улыбки ответил вопросом на вопрос:

– Под такие огурчики?! Что, кроме водки?

Получив такой ответ, я принялся за дегустацию произведений узбекской кухни. Олигарх разлил водку по рюмкам, и мы выпили за знакомство.

Так продолжалось около часа. Официантки без устали подносили все новые и новые чудеса кулинарии. Уже вторая бутылка подходила к концу, а «мой» олигарх не начинал говорить о главном. А я его и не торопил. В общем, вечер вполне удался.

Конечно, я знал всю историю своего будущего начальника, все его привычки и наклонности. Его папа командовал филиалом Российского строительного банка в городе Казани. Когда в 1991 году СССР начал разваливаться, многие руководители банков, предприятий, да и других организаций по привычке ждали указаний из Москвы. Система рушилась на глазах, никто не знал, что делать. Точнее, почти никто. А другие даром времени не теряли, как и папаша «моего» олигарха. Довольно быстро поняв, что указаний из Москвы не будет, он быстренько, используя свои обширные связи, собрал на встречу всех высших местных руководителей, пригласив первого и второго секретарей обкома партии, председателя горисполкома, командующих гарнизоном и внутренними войсками города и, конечно, начальника УВД. Для улучшения обстановки накрыли великолепный стол, и после нескольких рюмочек директор банка произнес пламенную речь, в которой, очень четко описав ситуацию, поставил всех перед свершившимся фактом:

– Никто нами не руководит, мы брошены на произвол судьбы. Но мы и только мы – ее хозяева!

Все присутствующие слушали его с воодушевлением. Они-то давно поняли, что империи пришел конец, но пока что торжествовала привычная инертность. Так они были обучены: каждый свой шаг сначала согласовывали в Москве, ведь инициатива в Советском Союзе не поощрялась. Никто ничего не делал самостоятельно. Главный принцип – нравиться московскому начальству – торжествовал, а тут такое предложение! Ни много ни мало: приватизировать банк, а всех присутствующих ввести в совет директоров, и конечно же каждому положена доля. Старых законов никто пока не отменял, а на совещании присутствовали все люди, имевшие право подписи от имени государства, которому банк принадлежал.

На уговоры и переговоры ушли еще один час и пара литров водки. Так в России приватизировали первый банк. А в кассе находилась сумма, эквивалентная десяти миллионам долларов – на то время огромная. Так руководители города в один день стали очень богатыми людьми. Дух перемен вовсю гулял по стране, желающих открыть свое дело появилось множество, а кредитных денег не хватало. Вот тогда-то в Казани начал работать первый в России частный банк.

Я помнил про эту историю, продолжая наш обильный ужин, приправленный ожиданием начала делового разговора. Но босс, похоже, никуда не торопился. И когда мы через пару часов выходили из ресторана, он велел мне завтра, в одиннадцать утра, прибыть в офис. На этом наша первая встреча закончилась. Я посмотрел ему вслед: выпил почти литр и даже не качнулся! Здоровый гусь, хороша закалка…

На завтра ровно в одиннадцать, с «мытой шеей» и при галстуке, я был в офисе моего нового хозяина. В приемной меня ждали и уже через пять минут пригласили пройти в кабинет.

По темно-голубому костюму босса, удачно сочетающемуся с рубашкой и галстуком, я понял, что своей внешности он придает большое значение. А часы! На его правой руке красовались часы Breguet последней модели. Раз в полгода таких, как я, собирали в Моссаде на что-то типа семинаров или курсов повышения квалификации и демонстрировали все новинки в мире моды, часов, автомобилей и технологий. Так что я в курсе: эта «игрушка» по самым скромным подсчетам должна стоить тысяч двести-триста, не в рублях, конечно же, – в долларах. Молодец, ценит себя! Еще на этих моссадовских встречах на уроках по психологии нам объясняли, что помимо признака статуса обладателя часы играют и другую роль – психологическую. Не каждый даже богатый человек ментально готов к тому, чтобы у него на руке висело полмиллиона долларов. Он же, заметив мой прикованный к его часам взгляд, ухмыльнулся и жестом предложил сесть, что я тут же и сделал, показывая всем своим видом, что жду указаний. Он начал говорить ровным, неторопливым голосом:

– Мне рекомендовали тебя в отделе кадров Генштаба. Говорят, ты специалист по электронике, причем в том направлении, которое интересует мою компанию.

Я ни слова в ответ, лишь кивнул в знак согласия.

– Правительство решило развивать новое направление, которого раньше у нас в стране не было. Это электронные приборы для военной промышленности, в основном для авиации, изготовленные на основе нанотехнологий. Конечно, у такой аппаратуры двойное применение, но решено начать именно с военных целей. Скорее всего, это связано с вероятной возможностью изготовления нашей продукции на экспорт.