Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца Страница 21

— Вы все-таки хотите с ним встретиться?

— Обязательно встречусь. У нас еще не закончен разговор.

— Лысаков — инспектор уголовного розыска, — напомнил Андрей. — Если он выстрелит, то его оправдают. Он может объяснить, что вы хотели на него напасть.

— Пистолет есть и у меня, — равнодушно заметил Дронго, — хотя патроны у меня отобрали. Но я не собираюсь стрелять и тем более не собираюсь становиться мишенью для нашего знакомого. Полагаю, мне удастся убедить его не стрелять. Это не в его интересах.

— А если он не послушается?

— Тогда он будет стрелять. Но я надеюсь, что до этого не дойдет.

— Может быть, спустимся вниз и посидим в машине? — предложил Ильин.

— Сначала ты позовешь сюда двоих сотрудников, которые встанут у дверей. И не отойдут до тех пор, пока мы не поднимемся, — строго предупредил Дронго. — Я совсем не хочу, чтобы из-за нашей небрежности из дома пропали важные улики.

— Сейчас позову, — поспешил вниз Андрей. Дронго посмотрел ему вслед. У молодого человека был избыток энергии. Дронго вдруг с удивлением подумал, что он немного похож на этого соседа. Его трудно чем-то удивить, и из энергичного молодого человека он постепенно превращается в меланхоличного грустного циника, равнодушного в душе.

«Может, и я приобретаю черты этого соседа, — грустно подумал Дронго. — Мне ведь не было страшно даже вчера, когда меня так внезапно прихватили. Или я просто устал от своего образа жизни?»

Он подошел к двери, потрогал замок. Тяжело вздохнул.

«А если действительно бросить все и уехать на Сейшелы, — подумал Дронго, — как мне предлагали. Только не сейчас, а через неделю. Через неделю, — поймал себя на этой мысли и улыбнулся. — Значит, я все-таки не похож на соседа. Значит, меня больше всего интересует результат борьбы и интереса к жизни я все еще не потерял. Это и есть самое важное в моей судьбе: не потерять интереса к жизни и к поиску труднодостижимой истины».

Он стоял и смотрел, улыбаясь, как по лестнице поднимаются Андрей с ребятами.

День четвертый

Ждать пришлось долго. Пока нашли участкового, пока вызвали представителей жэка, пока долго объясняли, почему необходимо вскрывать дверь, прошло около двух часов. Из жэка прислали даму, особу весьма представительную, не очень высокую, но с фантастическим бюстом. Она громко говорила и требовала объяснений, почему «незнакомцы», даже если они сослуживцы владельца квартиры, так настаивают на вскрытии двери. Пришлось долго и нудно объяснять, что Леонид не вышел на работу, что они очень волнуются, что водитель никогда не подводил своих товарищей.

Было уже около шести, когда наконец решились вскрыть дверь. К этому времени на лестничной площадке уже появился слесарь с набором нужных инструментов. Он возился минут двадцать, но замок все же открыл. Дверь не была заперта изнутри. И снаружи — тоже. Ее просто захлопнули, как и предполагал Дронго.

Когда дверь открылась, все замерли у порога, не решаясь переступить его. Наконец это сделал участковый. Он шагнул первым, и уже через несколько мгновений все услышали его невнятное бормотание. На полу своей спальни, рядом с окном, лежал убитый водитель. Кто-то трижды выстрелил в него — сначала в спину, затем в грудь. И сделал контрольный выстрел в голову. Комната была забрызгана кровью. Участковый бросился к телефону звонить в управление и в прокуратуру. Строгая женщина, представитель жэка едва не потеряла сознание. Слесаря стошнило.

Дронго стоял в спальне, глядя на убитого. Андрей, стараясь не смотреть на труп, подошел к нему.

— Вы были правы, — негромко сказал он, — его все-таки убили.

— Да, к сожалению. Жаль, что этот молодой человек не понял, что предательство всегда оплачивается только такой ценой. Почему-то каждый предатель уверен, что с ним поступят иначе, не понимая, что купившим его людям он будет нужен до определенного времени. Все думают одинаково: нельзя доверять подонку, который единожды предал своего хозяина. Если он сделал это раз, то что может помешать ему сделать это и во второй. А отсюда вывод — предательство малоперспективно. Гораздо надежнее — сохранять верность.

— Вы думаете, он этого не знал?

— Этого не знал даже библейский Иуда, — напомнил Дронго. — Каждый предатель уверен, что с ним все будет нормально, что все обойдется. И каждый получает, кроме тридцати сребреников, еще и свою особую плату за предательство. В последнее время — это традиционный контрольный выстрел в голову.

Ильин достал свой мобильный телефон. Набрал номер Федосеева.

— Мы его нашли, — сообщил он. — Да, у него на квартире. Его убили сегодня утром. Нет, милиция уже приехала.

— Мне нужно уходить, — тихо сказал Дронго, когда Андрей закончил разговор с генералом. — Мне совсем не хочется фигурировать в качестве свидетеля и давать показания. И так уж слишком много людей знает о моем участии в этом деле. Хочу только осмотреть тело убитого.

— Вам что-нибудь не ясно?

— Характерный след. Три выстрела. В спину, когда человек стоит у окна, в грудь, когда он падает на пол. И контрольный выстрел в голову. Тебе это ничего не напоминает?

— Не понял, — нахмурился Ильин. — О чем вы говорите?

— Так же убили Ирину Максименко. Три выстрела. Два в тело, один в голову. Причем в обоих случаях первые выстрелы были в спину. Очевидно, убийца не любит стрелять в лицо и ждет, когда жертва поворачивается к нему спиной.

— Вы думаете, это один и тот же убийца? — ошеломленно спросил Ильин.

— Почерк тот же. Вполне вероятно, что один и тот же. Вряд ли для убийства водителя они стали бы нанимать другого киллера. Посмотри на одежду погибшего. Он даже не успел застегнуть как следует брюки. Видимо, убийца позвонил к нему рано утром, и Леонид открыл дверь, одеваясь на ходу. Из этого следует, что он знал своего убийцу в лицо, был с ним знаком. А это неопровержимое доказательство связи вашего водителя с убитой женщиной и той трагедией, которая случилась в отеле. У меня нет сомнений, что убийца один и тот же человек. Теперь твоя задача отвлечь на минуту внимание участкового, чтобы я мог осмотреть тело убитого.

— Сейчас я его позову в другую комнату, — прошептал Андрей. — Сломаю какое-нибудь стекло, и он прибежит туда. Только вы действуйте быстрее.

Ильин вышел в соседнюю комнату, и вскоре оттуда раздался характерный звон разбитого стекла.

— Я же предупредил, чтобы ничего не трогали, — разозлился участковый, устремившись в другую комнату.

Дронго бросился к убитому. Наклонился и обыскал его карманы. Ничего особенного. Носовой платок, немного денег. Он осмотрелся по сторонам. В запасе всего несколько секунд. Почему убитый стоял у окна. Почему вошел в спальню и бросился к окну? Если он уже понимал, что его пришли убивать, то инстинктивно должен был бежать к двери, а не к окну. Дронго посмотрел вниз из окна. Отсюда не спрыгнешь. Так в чем дело? Быстрее, быстрее. Здесь, у окна, должно быть нечто более важное для Леонида, чем все остальное. Ничего случайного не бывает. Он вбежал в спальню и бросился к окну, и в этот момент убийца, ворвавшийся следом, выстрелил. Почему водитель бросился именно к окну? Черт побери! Почти нет времени, нужно быстрее соображать. Дронго оглянулся по сторонам. На подоконнике лежали ручка, часы. Ничего нет. Быстрее. Он наклонился и провел рукой под подоконником. Что-то липкое, лента, кассета. Так и есть. Прикрепленная скотчем магнитофонная кассета. Дронго обернулся, участковый уже входил в комнату, когда он отодрал кассету и сунул ее в карман.

— Отойдите от окна, — строго сказал участковый. Это был совсем молоденький лейтенант, который впервые в жизни столкнулся с подобным убийством и старался не смотреть на труп, лежавший у окна.

— Да, конечно. Извините, — Дронго отошел от убитого. Выйдя из комнаты, увидел Ильина и тихо поблагодарил его:

— Спасибо. Все нормально. Оставайся здесь, а я поеду к Савве Афанасьевичу.

— Нашли что-нибудь? — спросил Андрей.

— Кажется, нашел. Проследи, чтобы меня не включали в список свидетелей. Здесь и так много людей, которые могут дать показания. И будь осторожен. Сегодня и все последующие дни мы с тобой ночуем в офисе вашей компании. Надеюсь, это ты помнишь?

— Я приеду, — улыбнулся Ильин, — вы тоже будьте осторожнее. Мало ли что может случиться.

Дронго поспешно покинул квартиру. В кармане лежала кассета, на которую, рискуя жизнью, делал ставку Леонид. Что это — его алиби? Или то, чем он хотел откупиться? Оставалось только доехать до офиса и прослушать эту кассету. Дронго поднял руку и с огорчением заметил, что его правый рукав испачкался в крови, когда он обыскивал убитого.

«Только этого не хватало, — раздраженно подумал он, — нужно срочно переодеться. Иначе мне припишут еще и убийство этого несчастного».

День четвертый

Они сидели вдвоем с генералом и слушали кассету, которую привез Дронго. На ней была запись разговора водителя с неизвестным человеком, которого несколько раз в разговоре Леонид называл Арсеном.