Джек Хиггинс - Год тигра Страница 22

– Вы уже три недели пытаетесь это выяснить, – заметил Шавасс. – И каков результат?

Полковник прыснул от смеха.

– Но мне все было известно о вас еще три недели назад, – сказал он. – Катя в тот вечер мне все рассказала. Так что вы приехали к нам, чтобы увезти с собой доктора Хоффнера.

Шавасс облизнул пересохшие губы.

– Катя вам рассказала? – переспросил он.

– Ну конечно. Все очень просто. Мне с самого начала было ясно, что вы не зря приехали в дом Хоффнера под видом Курбского. Я пригласил доктора для беседы, но он, будучи великим гуманистом, вас не выдал. Тогда я напомнил ему, что такое поведение может отрицательно сказаться на наших с ним отношениях. И вот Катя, понимая, что грозит доктору, мне все о вас и рассказала.

– Да, теперь вам все известно, – угрюмо произнес Шавасс. – Я рад, что Катя сумела защитить доктора. И что вы с ними сделали?

– Ничего. Они пока в доме Хоффнера. Боюсь, что мне придется их обоих отправить в Лхасу, а оттуда, скорее всего, их переправят в Пекин. Но произойдет это только после того, как все в этом деле станет окончательно ясно.

– А что вы еще хотите узнать? – удивился Шавасс.

– Многое, – пожав плечами, ответил полковник. – Например, как вы попали в Тибет, кто вам здесь помогал и что стало с Курбским и его сопровождением.

– Об этом вы меня спрашиваете уже три недели, – заметил англичанин. – И к чему это привело? Так что будет лучше, если вы прекратите задавать мне эти вопросы.

– Нет, Пол, на этом я не успокоюсь, – неожиданно ледяным голосом произнес Ли. – И прежде всего потому, что я не такой уж и дурак, как вы думаете. В вашем деле мне не все ясно, и то, что вы скрываете, я обязательно выясню.

Шавасс рассмеялся полковнику в лицо:

– Проще расстрелять меня и закрыть дело.

– О нет, Пол, я на такое не пойду. Вместо того, чтобы вас расстрелять, я добьюсь от вас правды. И вы мне ее обязательно расскажете. После этого вас направят в Пекин, где из вас непременно сделают нашего союзника.

– Убейте меня, и вы избавите и меня и себя от многих неприятностей, – предложил Шавасс.

Полковник Ли покачал головой.

– Пол, я хочу вам помочь, – сказал он. – Если вы сами не хотите спастись, то вас спасу я.

Ли быстро поднялся, прошел мимо всадников и, сев на лошадь, вновь занял место во главе колонны. Вскочив в седло, конвойный Шавасса привязал конец веревки к луке и пришпорил лошадь.

На подъезде к деревне колонну китайских солдат громким лаем встретили собаки. Они прыгали на всадников, пытаясь укусить их за сапоги, а те, ругаясь, отбивались от них ногами.

Вскоре появились и одетые в лохмотья истощенные дети. Обступив колонну китайцев с обеих сторон, они проводили ее до въезда в деревню. Таких грязных улиц и жалких лачуг, как в ней, Шавасс еще никогда не видел. Он плелся в самом конце. Собаки норовили ухватить его за ноги, а дети, отчаянно крича, бежали за ним.

Посередине деревенской площади возвышался каменный помост. Рядом с ним сидела группа стариков во главе с местным старостой. Подъехав к ним, полковник Ли остановил лошадь и стал ждать, когда его солдаты сгонят на площадь всех жителей деревни.

Минут через десять площадь заполнилась людьми. Их оказалось человек сто пятьдесят. Ли подал сигнал, и солдат, вытолкав Шавасса на середину площади, заставил его подняться на помост.

Англичанин, глядя сквозь дождь на худые и апатичные лица тибетцев, пытался догадаться, что его ждет.

Вскоре он все понял. Полковник, требуя тишины, поднял руку.

– Жители Селы! – крикнул он. – Я много рассказывал вам о наших с вами врагах. О тех иностранцах с Запада, которые желают нам столько зла. Одного из них я сегодня вам привез.

По толпе пробежал тихий ропот.

– Я мог бы рассказать про этого человека много плохого. Например, что он убивал ваших сограждан и собирался причинить вред и вам. Но все эти преступления не идут ни в какое сравнение с тем, что он однажды совершил.

Толпа затихла: все ждали, что скажет дальше военный комендант их района.

– Этот иностранец, – медленно продолжил полковник, – один из тех, кто похитил Далай-ламу и тайком вывез из Тибета. Теперь Далай-ламу, этого живого Бога на земле, силой удерживают в Индии.

В толпе кто-то возмущенно закричал, затем раздался второй крик, и толпа двинулась на Шавасса, который едва успел увернуться от брошенного в него камня. Второй камень попал ему в правую бровь, и его глаз залило кровью.

Тибетцы принялись швырять в англичанина все, что попадалось им под руку: комки глины, палки, навоз. Через пару минут Шавасс оказался в грязи с головы до ног.

Полковник, отъехавший на это время от помоста, на котором стоял англичанин, громко выкрикнул:

– Какого наказания заслужил этот злодей?

Толпа на мгновение замерла, а затем раздались крики:

– Смерти! Убить его!

Кто-то из толпы схватил его за подол драной шубы, но Шавасс сумел от него отбиться ногой. Тогда другой тибетец ухватился за веревку, которой был связан англичанин, и потянув на себя, стащил Шавасса с помоста.

Упав лицом в грязь, Шавасс увидел вокруг себя лес ног, и дикий страх охватил его. Он закричал и стал отчаянно отбиваться от нападавших на него тибетцев. Однако избиение Шавасса продолжалось недолго: всадники быстро оттеснили разъяренную толпу крестьян от валявшегося в грязи англичанина.

– Нет, товарищи, – громко крикнул подъехавший полковник, – смерть – это для него слишком легкое наказание. Мы должны помочь ему исправиться. Пусть он станет таким, как мы. Пусть научится думать как мы. Разве не так?

По толпе пробежал ропот недовольства, но тут на людей стеной двинулись вооруженные всадники и словно стадо баранов погнали их с площади.

– Ну, Пол, видите, что, если бы не я, они бы вас убили, – улыбаясь, произнес Ли. – Так что, несмотря ни на что, я остаюсь вашим другом.

Шавасс поднял голову и с ненавистью посмотрел на полковника.

Глава 12

Шавасс лежал в полной темноте. Из состояния забвения узника вывел резкий звонок, болью отозвавшийся в сердце. В камере ярко замигала красная лампочка. Шавасс почувствовал, как на его лице сжалась кожа. Нервы его напряглись до предела.

Глядя в потолок, он ждал прихода конвоиров.

Вскоре Шавасс услышал шаги по коридору, а затем – скрежет дверного замка. Через секунду яркий свет ворвался в его камеру.

Медленно, очень медленно англичанин спустил ноги на пол и встал с тюремной койки. Стоявший в дверном проеме сержант резким кивком приказал арестованному выйти.

Покинув камеру, Шавасс, который ничего не ел последние три дня, еле передвигая ноги, побрел по вымощенному гладкими камнями коридору.

Он испытывал такое спокойствие и безразличие, что, дойдя до конца коридора, неожиданно обернулся и улыбнулся шедшему за ним сержанту. Тот удивленно и даже с некоторой опаской посмотрел на него.

«А чего ему меня бояться?» – подумал Шавасс и стал медленно подниматься по лестнице.

Остановившись у знакомого кабинета, англичанин подождал, пока сержант откроет перед ним дверь, и вновь улыбнулся.

За столом в маленькой приемной коменданта сидела молодая симпатичная китаянка. Она что-то писала. Увидев вошедших, девушка молча кивнула сержанту. Тот открыл дверь и пропустил Шавасса вперед.

Капитан Цен, сидевший за столом полковника Ли, так внимательно читал какой-то отпечатанный на машинке документ, что даже головы не поднял.

Шавасс посмотрел на себя в зеркало. Сквозь пелену, застилавшую ему глаза, он увидел в нем незнакомого человека. Шавасс улыбнулся, мужчина ответил ему тем же. В глазах сержанта, стоявшего за спиной незнакомца, англичанин вновь увидел испуг.

«Чего же все-таки боится этот сержант?» – мелькнуло в голове Шавасса. Незнакомец в зеркале задумчиво нахмурил брови, и тут пелена с глаз Шавасса спала. Наконец он с ужасом понял, что в зеркале, висевшем на противоположной стене, – его собственное отражение. «Большего они ничего со мной сделать не смогут. Я уже не человек», – подумал Шавасс.

Наконец капитан оторвал глаза от бумаги и посмотрел на стоявшего перед ним англичанина. Он что-то произнес, и Шавассу показалось, что голос Цена донесся до него из дальнего конца коридора.

Англичанин улыбнулся, а китаец взял лежавший перед ним документ и стал громко и медленно его зачитывать:

– "Пол Шавасс, ваше дело, направленное в Пекин, рассматривал специальный суд министерства безопасности Китая, который признал вас виновным в совершении преступлений, направленных против Китайской Народной Республики".

Что мог ответить на это Шавасс? Возмутиться, что судили его заочно? А что толку? В такой ситуации взывать к справедливости было бессмысленно.

Выдержав паузу, капитан Цен продолжил:

– "Приговор, вынесенный виновному судом, а именно – расстрел, будет исполнен в удобное для этого время".

Чувство огромной радости переполнило Шавасса. На его глазах даже выступили слезы.