Питер О`Доннел - Я — Люцифер Страница 22

— Мне больше понравилась французская выдумка, — сказал Фрейзер. — Они присобачили к контейнеру глубинный заряд. Взрыв должен был произойти, когда злоумышленники попытались бы зацепить тросом крюк. Но увы… Их постигла такая же неудача, что и американцев.

— Самое странное — это передающее устройство, — сказал Вилли. Он встал и начал расхаживать по комнате. — Оно начинает действовать под давлением воды и передает сигналы в течение двух часов, а потом замолкает. Значит, у них есть только два часа на то, чтобы забрать улов. — Он помолчал и произнес с растерянным видом: — Но почему передатчик работает с затухающей интенсивностью?

— А почему все остальное? — пожал плечами Фрейзер. — У итальянцев в районе сброса находился катер с сонаром — за два часа до сброса — и дежурил в течение шести часов после этого. И опять наши друзья и не подумали заявиться за добычей. Стало быть, они пронюхали о катере. Как им, спрашивается, это удалось, если катер их не засек?

— Может, это водолазы, Вилли? — задумчиво произнесла Модести. — С того самого корабля.

— Они не могли бы работать на таком расстоянии от него, Принцесса, — возразил Вилли. — И опять же им потребовалась бы куда более серьезная аппаратура, чем та, которая имелась на катере. Нет… — Он недоверчиво покачал головой. — Скорее уж это подлодка. Но все равно что-то тут не то.

— Согласна, — проговорила Модести. — Вся операция совершенно не укладывается в обычные рамки. Забор груза производится так же хитро, как и все остальное. — Она посмотрела на Тарранта. — У Боултера есть один такой контейнер. Надо бы предоставить Вилли возможность на него посмотреть.

— Боултер может заартачиться, моя дорогая, — сказал Таррант. — Поднимет, как говорят, волну…

— После того как Фрейзер сегодня проник к ним совершенно без помех, Боултер будет как шелковый, сэр Джи, — сказал Вилли. — Он согласится на все что угодно.

— Вы предлагаете шантаж? — осведомился Таррант, задумчиво поглаживая подбородок.

— Вот именно, — сказала Модести. — И Боултер может знать еще кое-что вдобавок к тому, что имелось в его досье. Это тоже надо бы выудить из него. Особенно нам хотелось бы продвинуться в одном направлении…

Фрейзер одобрительно улыбнулся. Таррант со вздохом спросил:

— В каком же?

— Убийства. Если они происходили примерно так же, как в случае с Рене Вобуа, тут действовали профессиональные киллеры. Значит, кто-то должен был наводить их на жертвы. Тот, кто организовывал ликвидацию, должен неплохо ориентироваться в этих сферах. Это еще одна точка контакта. Нетрудно заказать убийство и, кстати, недорого, но трудно сделать это анонимно. Может быть, заказчик работает через разных людей в разных странах. Рене не смог выйти на него. Но может, где-то когда-то произошла маленькая накладочка, может, он все-таки наследил. Вдруг Боултеру попалась какая-то ниточка, о которой никто не знает и которой никто не может воспользоваться.

— А вы? Вы сможете?

Модести улыбнулась.

— Мы с Вилли долгое время воевали, что называется, по другую сторону баррикад. Это дает нам определенные преимущества.

— Да, ваши контакты обширнее. — Таррант улыбнулся, хотя и несколько натянуто. Усталость брала свое, а с ней Тарранта охватило чувство нереальности происходящего. Последние часы казались ему блужданиями по призрачному миру.

Однако Модести и Вилли были настроены совсем по-иному. Они как раз явно оживились и стали строить предположения. Таррант понимал, что теперь они взяли след и никакой силе их уже не оттащить назад. Они знали, что разворачивается гигантская афера, и им хотелось померяться силами с теми, кто за ней стоял. Опять-таки в списке жертв значился Рене Вобуа. А они любили его и не хотели, чтобы с ним случилось непоправимое.

Впрочем, не хотел этого и Таррант. Он напомнил себе, что люди продолжают умирать или гибнуть от рук убийц, что, может сегодня ночью в морские пучины по приказу очередного перепуганного богача сброшен очередной контейнер с целым состоянием.

— Где я могу вас найти, Модести? — спросил он, делая усилие, чтобы отогнать апатию.

— Здесь. Я все-таки хотела бы, чтобы Вилли взглянул на контейнер. Попробуйте обработать Боултера.

Фрейзер хмыкнул и стал собирать листочки.

— Попробуем, — пообещал он.

В лаборатории было холодно. Центральное отопление не работало по причине летнего сезона, а за ночь резко похолодало. Контейнер, полученный отделом Боултера для изучения, был аккуратно разрезан вдоль, и теперь на столе лежали две половинки черной пластмассовой груши длиной около шести футов.

Лысый человек в белом халате с энтузиазмом вещал перед аудиторией, состоявшей из темноволосой молодой женщины в бордовом кашемировом платье и светловолосого крупного мужчины, говорившего как заправский кокни. Специалист вдруг подумал, а настоящие ли изумруды в браслете женщины. Он не знал, как зовут гостей, но ему было ведено ответить на все их вопросы.

— Очень изящно и просто сконструировано, — говорил он. — Легкая, но надежная штучка. Стенки внутри сотовидные — для прочности и устойчивости. Может находиться в вертикальном положении на глубине тридцати фатомов. Передатчик был в верхней части, но я снял его вместе с другим оборудованием.

Он сделал шаг вдоль стола и показал карандашом на металлический цилиндр длиной в фут и шириной в семь дюймов. Рядом с ним стояла опечатанная металлическая коробка.

Вилли Гарвин начал задавать вопросы, но разговоры об усилителях и интенсивности сигнала показались Модести слишком специальными. Она посмотрела на Вилли. У него было хмурое, чуть недовольное лицо человека, который тщетно пытается ухватить за кончик хвоста какую-то важную, но то и дело ускользающую мысль. Получив ответы на свои вопросы, Вилли молча уставился на передатчик.

— Ну, что-нибудь прояснилось? — спросила его Модести.

— Нет, — покачал он головой. — Я в принципе догадываюсь, где копать, но пока ничего не нашел. Я что-то вроде этого читал или слышал, но вот что именно, не могу вспомнить.

— Оставь на время.

Он кивнул и, подойдя к контейнеру, спросил:

— А эта полость для чего?

— А! Это любопытно. — Эксперт показал карандашом на отверстие в основании. — Здесь есть клапан, и вот это устройство запирает его, когда контейнер находится в вертикальном положении. Тут помещалось несколько фунтов свинцовой дроби. — Он выжидательно посмотрел на Вилли.

— Значит, эти дробинки начинают выпадать, когда контейнер оказывается на боку, то есть когда его начинают тащить на буксире? — спросил тот.

— Верно. Дробь высыпается, и контейнер делается более плавучим минут на десять.

— Зачем?

— Понятия не имею. — У эксперта вдруг сделался испуганный вид. — Я сам был бы рад услышать объяснение.

Вилли усмехнулся и спросил:

— Контейнер настолько легкий, что даже может всплыть на поверхность?

— Нет, от этого его удерживает балласт в нижней части. Когда высыпается вся дробь, он оказывается погружен на два фатома, или двадцать футов.

Вилли досадливо взъерошил свою шевелюру.

— Ни то ни се, — пробормотал он.

Десять минут спустя он уже сидел на переднем сиденье малолитражки, которую Модести обычно использовала для езды по городу. Модести сидела рядом. Они ехали на «Мельницу».

— Не горюй, Вилли-солнышко, — сказала Модести, положив ему руку на плечо. — От тебя никто не ожидал, чтобы ты разок взглянул на аппарат и разложил все по полочкам, словно Шерлок Холмс.

— Понимаю, Принцесса. Только сдается мне, что я нашел бы ответ, если бы сложил все куски головоломки воедино — и, главное, если бы знал, где они, эти куски.

— Выкинь это из головы на время. Впереди у нас тренировка на «Мельнице». Потом быстро перекусим, и к Тарранту. Вдруг он что-то узнал от Боултера.

— Ладно. — Вилли заметно повеселел. — Ты можешь вести машину и играть партию, которую мы начали, когда летели из Парижа?

— Если в обоих случаях не будут горячиться, — ответила Модести.

Она перевела взгляд на дорогу и сфокусировала свое внимание на ней, но часть ее сознания представила себе шахматную доску. До этого ими было сделано восемь ходов. Модести играла белыми и предложила ферзевый гамбит, на что Вилли ответил индийской защитой.

— Мой последний ход — конь берет коня, — напомнил Вилли.

— Да, помню. — Когда-то Модести не могла запомнить и четыре хода, но теперь она умело доводила партию до конца, ясно представляя расположение фигур на доске. Некоторое время она сидела, погрузившись в раздумья, потом сказала: — Ферзь берет коня.

Был уже полдень, когда их машина подъехала к пивной Вилли на реке. Они вышли, обогнули пивную и двинулись туда, где у деревьев расположилось низкое длинное строение без окон. У реки маячила одинокая фигура. Это был Таррант.

Он махнул сложенным зонтиком, приветствуя их, и двинулся навстречу.