Жерар Вилье - Ангел из Монтевидео Страница 22

Фидель так и стоял на площадке, обнимая Флор за талию. Он уже забыл о людях, которым принес гибель, о белокуром человеке, желавшем спасти Рона Барбера, о ЦРУ, о тупамарос. Хотел он только одного – любви Флор.

Снова заиграла музыка. Фидель воспользовался этим, чтобы еще крепче обнять свою партнершу. Его снедала страсть. Если будет достаточно тепло, все пойдут скоро купаться.

Флор вдруг поднялась на цыпочки и шепнула на ухо Фиделю Кабреро:

– Здесь слишком много народа. Я хочу быть с тобой вдвоем.

Он еще но успел прийти в себя от неожиданности, от изумления, а она уже взяла его за руку. Проскользнув между танцующими, они вышли в коридор. Фидель сразу попытался обнять Флор, но она тут же отстранилась.

– Не здесь.

Флор сама повела его по скрипучей лестнице. На первом этаже она впустила Фиделя в одну из спален и тихо прикрыла дверь.

– Здесь нам будет хорошо, – сказала Флор.

Она зажгла лампу у изголовья кровати. Через потолок до них доносился праздничный шум голосов. Флор повернулась к Фиделю, обняла его за шею и наградила долгим страстным поцелуем.

Фидель уже не помнил себя. Руки сами поднялись по юбке, погладили бедра, добрались до живота, остановились, судорожно сжались. Никогда он не заходил так далеко.

Флор сама дала довести себя до кровати, стоявшей в глубине комнаты. Фидель тут же набросился на девушку, принялся неловко расстегивать корсаж, стягивать лифчик. Он погрузил свое лицо во впадинку между теплыми округлостями грудей, как одержимый целуя их, водя по ним языком.

Флор не сопротивлялась.

Фидель едва не закричал. От наслаждения, от любви. Это так похоже на романтическую Флор, что она ничего не сказала заранее, решив отдаться ему в Новый год.

– Я люблю тебя, Флор, – снова прошептал он, наверно, чтобы она не сердилась за то, что он расстегнул молнию на ее юбке. Флор выскользнула из одежды, перевернулась на спину, предлагая себя, завораживая. Несколько минут он любовался ею такой, какой она была: в туфлях, колготках и ослепительно белом белье. У него промелькнула мысль о порнографических журналах, которые подпольно завозили из Аргентины. Но это была женщина, которую он любил, а теперь он еще и уверился, что Флор будет его.

Она приподнялась, чтобы помочь ему снять с нее остатки одежды. Белый силуэт Флор выделялся в полумраке. Ему все еще не верилось, что Флор нагая и что она с ним. Он стиснул ее до боли, целуя везде, где только осмеливался. Положив голову на ее живот. Фидель почувствовал запах духов, которыми Флор обычно пользовалась. Это могло означать только одно: она загодя задумала отдаться ему, что еще больше разожгло его страсть.

Тело Флор содрогалось, и Фидель был уже не в состоянии собой владеть.

Фидель нащупал ее живот, кровь стучала у него в висках. Согнув ноги, Флор помогала ему. Он проник в ее тело сразу. Флор сама поддавалась ему и повторяла беспорядочные движения молодого человека.

– Фидель! – прошептала она.

Позвоночник у него словно растворился и обрушился всею тяжестью на Флор. Фидель был несказанно счастлив. Шум праздника доходил до него, как в тумане. Скрипнули ступени деревянной лестницы под ногами еще одной пары. Те двое вошли в соседнюю комнату и повалились на кровать.

Вдруг Фидель почувствовал что-то мокрое на своей щеке: Флор плакала.

– Я сделал тебе больно? – сразу забеспокоился он.

Флор молча покачала головой.

– Что с тобой?

Та не ответила, только еще теснее прижалась к Фиделю. Все еще оставаясь в ней, он снова почувствовал порыв страсти.

«Опель» несся со скоростью сто сорок километров в час. Когда мог. На платную автостраду «Интербальнеариа» походила лишь пунктами сбора дорожной пошлины. Изрешеченная наподобие сита, узкая, с неразличимыми знаками, она вдруг нежданно-негаданно через неравномерные промежутки превращалась в обычную дорогу. К счастью, в столь ранний час машин практически не было. Все уругвайцы встречали рождество.

Чтобы не заснуть, Малко слушал «Радио-Ориенталь». Крис с Милтоном дремали. Лаура, еще не вполне оправившаяся после взрыва в «Зум-Зуме», забыла и думать о своих эротических поползновениях. У Малко перед глазами стоял окровавленный труп Диего Суареса. Кто была эта девушка, которая, не поколебавшись, прибегла к двум убийствам – не говоря уже о бомбе, – чтобы обеспечить свою безопасность?

Малко не сомневался, что такая же угроза нависла теперь над Фиделем Кабреро.

Фидель отодвинулся, мыслей не было, силы были на исходе. Уже в пятый раз погружался он в принимающее его тело Флор. Никогда прежде не демонстрировал он такой сексуальной мощи. Молодая женщина заставила его превзойти свои возможности, словно заключила сама с собой пари, что примет в себя все его существо, оставив о себе ни с чем не сравнимое воспоминание. Фидель лежал, приникнув к Флор, и грезил. Еще год, и он закончит учебу. Потом они могли бы пожениться и счастливо зажить вместе.

Фидель немного передвинулся из-за покалеченной ноги. Она всегда быстро затекала.

Флор откинулась в сторону и, гладя Фиделю лицо, слегка потрепывала его бороду.

Он услышал, как она шепчет:

– Бедный Фидель.

Встрепенувшись, он хотел привлечь Флор к себе.

– Почему «бедный»? – спросил он. – Я счастливейший из смертных.

Он поглядел на нее. Флор уже не плакала и смотрела проникновенным суровым сверкающим взглядом. Глаза ее были обведены темными кругами.

– Зачем ты это сделал? – тихо спросила она, стискивая ему грудь. – Зачем?

Какая несправедливость! Нет, решительно он никогда не поймет этих женщин.

– Но ты сама захотела, – решительно запротестовал он. – Ты...

Она притронулась пальцем к его губам.

– Тише. Я не об этом. Я о другом.

Фидель нахмурился.

– Не понимаю.

Кровь застыла у него в жилах. Он понимал. В мгновенье ока перед ним предстала вся цепь событий, которая привела его в этот вечер в Пунта-дель-Эсте. Он вмиг обратился в несчастного мальчишку, не отвечающего за свои поступки.

– Не лги мне!

В голосе Флор слышался жгучий упрек.

– Прости меня, – пробормотал Фидель.

– Просить прощения нужно не у меня, – молвила молодая женщина, – а у тех, кто умер из-за тебя. У всех одиннадцати. И у моей матери.

Со стыда он прикусил губу. Из глаз под очками хлынули слезы. Потрясало жуткое спокойствие Флор. А ведь это была правда, ее родители погибли из-за него.

– Я не хотел, – пролепетал он. – Клянусь.

– Я знаю, – серьезно сказала Флор.

Сердце Фиделя неистово колотилось. Почему Флор именно сейчас сказала ему об этом? Почему она отдалась ему, если знала? Эта мысль придала ему сил.

– Ты прощаешь меня? – робко спросил он.

– Я прощаю, – медленно проговорила Флор.

Тогда все хорошо. Мертвецы отходили в прошлое, в некую отвлеченную область. Фидель думал теперь лишь о теплом теле так нежно прильнувшей к нему Флор. Все же одна вещь его беспокоила.

– Но как ты узнала? – спросил он.

Флор грустно улыбнулась.

– Тебя предали. Предателей всегда предают.

Он вздрогнул, его вновь обуяла тревога.

– Этот принц, этот...

Флор как-то странно на него посмотрела.

– Тебя предал тот, кто дал тебе тридцать иудиных сребреников.

Фидель выпрямился.

– Барбер!

– Это я вместе с товарищами его похитила, – спокойно призналась Флор. – Мы знали, что среди нас есть предатель. Барбера пытали до тех пор, пока он не назвал твое имя. Держался он долго. Человек он мужественный.

Комок подступил к горлу Фиделя Кабреро. Он всегда подозревал, что Флор, так же как и ее родители, состоит в организации тупамарос. Но чтобы в такой степени! Вдруг он все понял.

– Так это ты убила другого американца в больнице!

– Да.

В ее голосе не было ни бахвальства, ни стыда.

– Когда все кончится, – добавила она, – я постригусь в монахини. Для раскаяния у меня останется целая жизнь.

Фидель снова застыл от страха. В животе у него появилась ужасная тяжесть.

– Но, Флор, мы должны...

Она строго на него взглянула.

– Фидель, я хотела, чтобы этим вечером ты был счастлив, я дала тебе все, чего ты от меня добивался. Я этого никогда не забуду. И я с радостью отдалась тебе, потому что ты меня любишь. Я знаю, что ты предал немного и из-за меня. Чтобы меня пленить. Теперь я прошу тебя об одной услуге.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь, – воскликнул Фидель.

Его несказанно тронуло величие души его возлюбленной. Флор не сказала ему ни единого слова упрека. А ведь из-за него она осиротела.

– Ты ни разу не называл моего имени, когда передавал полиции свои сведения? Молодой человек вздрогнул.

– Никогда, ты что, с ума сошла! Флор кивнула.

– Это хорошо.

– Что ты собираешься делать?

– Делать будешь ты, – сказала она. – Это и есть та услуга, о которой я тебя прошу. Сейчас ты оденешься. Поедешь в Монтевидео на своем «порше». – Она на секунду замолкла. – Ты можешь ехать очень быстро, но до Монтевидео ты должен не доехать.