Михаил Бойков - Рука майора Громова Страница 23

Холмин посмотрел по направлению его жеста. На склоне холма, метрах в пятидесяти от них, виднелась верхушка дерева, неясно и расплывчато очерченная в быстро сгустившихся вечерних сумерках.

— Так пошли туда, — сказал Гундосов.

Забрав кирки и лопаты, могильщики, вместе со своим взводным, двинулись вперед. За ними пошли рядом Холмин и Гундосов. Замыкал это вечернее, несомненно странное для постороннего взгляда, шествие тяжело сопевший Бадмаев. Начальник отдела НКВД, годами проводивший дни и ночи в кабинете да в постели, с трудом преодолевал подъем на небольшой холм, покрытый мелким кустарником и скользкой степной травой.

Подъем продолжался до середины холма, а затем, к облегчению Бадмаева, начался спуск в лощину. С каждым шагом очертания дерева становились все яснее и Холмин, напрягая зрение, уже смог разглядеть тонкий кривой ствол молодого дуба и его кудрявую шапку.

Остановившись возле дерева, могильщики сбросили с плеч на землю кирки и лопаты.

— Здесь он зарыт? — спросил, подходя к ним, запыхавшийся Бадмаев.

— Точно, товарищ начальник. Под этим дубком, — откликнулся одни из «чернолапых».

— Давайте скорее раскапывать. По-стахановски. А то времени ждать у меня нет, — приказал начальник отдела и, обращаясь к Гундосову и Холмину, добавил:

— Вообще, товарищи, время для этих раскопок мы выбрали самое неподходящее.

— Почему, браток? — спросил Гундосов.

— Ночь. Темно. И… вообще. Надо бы днем.

— Ничего, товарищ начальник, — сказал взводный, — Скоро посветлеет. Луна вот-вот взойтить должна. А яму ребята отроют в момент. Работа привычная.

— В гробу его похоронили? — спросил Холмин.

В голосе взводного прозвучало удивление:

— Да что вы, товарищ? На всех ликвидированных гробов не напасешься. Зарыли, как есть.

— И глубоко?

— Зачем глыбоко? Мы для одиночек глыбоких ям не роем. Засыпали слоем земли в полметра и хватит. Так, ребята?

— Точно, товарищ комвзвода. Более и не требуется, — откликнулся голос кого-то из «чернолапых».

— Ну хватит разговоров! Давайте раскапывать яму! — нетерпеливо прогудел Бадмаев. — Если быстро справитесь, я вам премию выдам.

— Давай ребята! Начинай! — скомандовал взводный.

Могильщики, засучив рукава мундиров дружно принялись за работу. Кирка и две лопаты врылись в землю. Холмин и Гундосов закурили. Бадмаев хотел закурить тоже, но его руки так дрожали, что он сломал спичку, смял папиросу и просыпал табак из нее. Выругавшись, он отбросил курево в сторону.

— Что, браток, нервничаешь? — спросил Гундосов с нескрываемой насмешкой в голосе.

— Нет. Просто так… Прохладно стало, — запнувшись ответил начальник отдела.

— Какое там — прохладно. Теплынь, как в Южных морях. — возразил Гундосов и, помолчав, насмешливо осведомился: — А, может ты сдрейфил, товарищ майор НКВД? С перепугу дрожишь, может?

Сердито засопев, Бадмаев промолчал…

Прошло, вероятно, не меньше получаса, а могильщики все еще не закончили свою работу. Закуривая вторую папиросу, Гундосов произнес с досадой:

— И чего они так копаются? Давно бы уж пора вырыть. Сколько же можно ждать, чорт возьми…

Бадмаев перебил его дрожащим басом:

— Вы бы хоть про него не упоминали, товарищ полковник.

— Про кого? — не понял Гундосов.

— Да вот, о ком вы сказали последние слова.

— Про чорта, что ли?

— Ну да.

— Неужели, ты в него веришь, майор НКВД?

— Ну, это мое дело. А только в такую ночь про него разговаривать не нужно…

Их спор прервал вылезший из вырытой ямы «чернолапый», тот что был побойчее своих товарищей. Только что взошедшая луна осветила его лицо: оно было потное и растерянное.

— Нету, товарищ комвзвода, — хрипло произнес он, разводя руками.

Взводный и Бадмаев одновременно шагнули к нему и их вопросы слились в один возглас:

— Как нету?! Кого нет?!

Парень опустил рукав мундира и, вытирая им пот со лба, ответил:

— Зарытого нету. Уже больше метра земли выбросили, а ни до чего не дорылись. Яма пустая и дальше вглыбь твердый грунт.

— Как же так? Не может быть, — забеспокоился начальник отдела. — Ну-ка, я сам посмотрю. Зажгите кто-нибудь фонарь. Товарищ взводный! Скорее…

— Нету у нас фонарей, товарищ начальник, — откликнулся взводный. — Еще на прошлой неделе батарейки для их кончились. Перегорели, значит. У кажного конвоира фонарь имеется, а нам дали два на весь взвод. И по четыре батарейки в месяц.

Бадмаев с досадой отмахнулся от него, и прогудел отрывисто и раздраженно:

— Надо было мне сказать. Я бы свой фонарь захватил… Ну, посветите хоть спичкой, кто-нибудь!

Двое бывших в яме могильщиков вылезли оттуда и над нею вспыхнуло несколько спичек. Наклонившись вперед, Холмин, при их свете, стал рассматривать яму. Она была пуста. На ее дне темнели комья вскопанной земли и ничего больше.

— Может быть, вы похоронили майора Громова в другом месте и забыли об этом? — спросил Холмин могильщиков, убедившись, что в яме ничего нет.

— Да нет же, товарищ, — ответил один из них, — Тут он был. Верхний-то слой земли рыхлый на полметра. Глядите сами. Тут мы его закопали.

— Где же он?

— Откуда нам знать? Может, под землю ушел. Ведь не простой он ликвидированный, а сам майор Громов.

— А может он бродит тут поблизости? — испуганно прошептал другой могильщик.

Наступило продолжительное молчание. Все замерли, напряженно вслушиваясь в ночные звуки. И каждому в этих звуках, в легком дуновении ветра и шелесте листьев и степной травы, почудились чьи-то тяжелые, идущие где-то близко шаги. Даже Холмину, знавшему больше других о «руке майора Громова», стало жутко у разрытой могилы, из которой исчез мертвец.

Молчание, сковавшее испуганных людей, нарушил Бадмаев. Отскочив от могилы назад, он торопливо зашептал, весь дрожа:

— Вы, как хотите, товарищи, а я еду в отдел. Меня там дела ждут. Некогда мне тут раскопками заниматься… Взводный! Зарыть эту яму!

И, не дожидаясь ответа взводного, он быстрыми шагами, почти бегом, пошел в ту сторону, где остались автомобили. Полковник Гундосов потоптался на месте, вздрогнул, поежился и крикнул вслед ушедшему:

— Товарищ майор! Постой! И я с тобой поеду!

Бадмаев ничего не ответил и Гундосов бегом бросился за ним. Через три-четыре минуты до оставшихся донесся отдаленный рокот автомобильного мотора. Взводный сказал со вздохом:

— Сложилось начальство и уехало.

Могильщик побойчее откликнулся на его слова:

— Тут важный спугается, а не токмо начальство.

— А мы как, же? — спросил другой могильщик.

— Тоже надо отсюда убираться поскорее, — сказал третий.

— Яму зарыть приказано, — возразил ему взводный.

«Чернолапые» заговорили наперебой.

— Хрен с ней, с ямой. Завтра утром зароем. Нечего оставаться ночью посреди такого страху.

— Ладно, ребята, — согласился взводный. — Забирайте инструмент и пошли.

Взвалив на плечи лопаты и кирки и не обращая внимания на Холмина, «чернолапые» поспешно покинули лощину с разрытой могилой. Они шли так быстро, что он догнал их только у самого автомобиля.

— И вы с нами едете, товарищ… не знаю, как вас? — спросил его взводный.

— С вами, — ответил Холмин и добавил начальственным тоном: — Завезете меня в гостиницу.

— Это можно. Нам по пути, — согласился взводный и заискивающе попросил: — Только вы, товарищ, в отделе не говорите, что мы яму незарытую бросили. Уж пожалуйста. Мы ее завтра зароем.

— Не беспокойтесь, не скажу, — пообещал Холмин. — Я не доносчик.

— Вот и хорошо, — обрадовался энкаведист. — А мы вас в момент в тую ночлежку доставим… Эй, шофер! Задремал? Давай трогай!..

В номере гостиницы, уставший за день Холмин с удовольствием улегся в постель и, снимая с телефонного аппарата трубку, не без злорадства, подумал о своем начальстве:

«Теперь можете мне звонить сколько вам угодно. Ответа не будет. Вы меня бросили, а я вас. Возитесь эту ночь с вашими призраками сами…»

Глава 5

«Доктор магических наук»

Спать долго Холмину, однако, не удалось. В полночь он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо и приговаривал:

— Товарищ! Проснитесь! Да проснитесь же, товарищ…

Холмин открыл глаза. Перед кроватью стоял молодой парень с очень озабоченным липом, одетый в мундир энкаведиста.

— Кто вы такой? — спросил Холмин, вскакивая с постели.

— Посыльный из комендатуры, — ответил парень.

— Что вам нужно?

— Начальник отдела НКВД, товарищ Бадмаев требует, чтобы бы немедленно явились к нему.

Невыспавшийся и злой на свое начальство подневольный детектив, с досадой отмахнулся рукой от этого требования.

— Скажите ему, что я приду завтра.