Брайан Аберкромби - Хофманн Страница 23

Откинувшись в кресле, Винсент подставил улыбающееся лицо нежащим лучам заходящего солнца. У Жанетт была важная встреча с каким-то киношником, поэтому они с Робертом отправились в кафе «К черту». Вечером они собирались все вместе сходить в кино, а затем куда-нибудь потанцевать. Это могло стать отличным завершением такого чудесного дня. В эту пятницу Жанетт смогла наконец вволю выспаться, с утра у нее не было никаких дел, поэтому Винсент, не производя особого шума, встал и сходил за бутербродами для завтрака. Он всегда просыпался очень рано. Вспомнить, так, пожалуй, он ни разу не валялся дольше семи утра; вставал он в шесть и в рабочие дни, и в воскресенье. Эта привычка выработалась у него еще в колледже. Она сберегла ему массу времени для учебы, что, не в последнюю очередь, отражалось на экзаменационных оценках. Сегодня он проснулся в превосходном настроении. Вчера, забыв о всяких делах и не замечая вопросительного взгляда Роберта, он остался после ужина у Жанетт. И дело было не только в том, что он страстно желал Жанетт, хотя это тоже что-то значило. Он уже давно, очень давно вновь хотел испытать это чувство свободы, радости, счастья и довольства, когда после их близости, прильнув к ней, он погружался в сладкий сон. Так он и проснулся в ее объятиях. Отстранившись, он любовался ее спокойным, спящим лицом, разметавшимися волосами, всем ее прекрасным и ладным телом. И это видение сопровождало его, когда он шел по еще сонным улицам города. После завтрака они прогулялись по эразмовскому маршруту, потом через рыночную площадь Рейншпрунг, мимо университета, Белого и Голубого дома, по Августинергассе добрались до городского собора. Потом был отличный бифштекс с салатом в «Курраско» у Среднего моста через Рейн. После обеда он с почтительным изумлением рассматривал Леллекениг — отчеканенную из листовой меди маску с глазами навыкате, высунувшую язвительно искривленный язык в направлении Малого Базеля. Жанетт объяснила, что это всего лишь копия, подлинник находится в Историческом музее. И вот он сидел вместе с Робертом за чашкой кофе с молоком и наслаждался еще теплыми лучами солнца. Здесь у них была назначена встреча с Пьером и Клаудией, они должны были прийти с минуты на минуту. Вчетвером они собирались слегка перекусить, а потом все вместе отправиться к кинотеатру, где их должна была ждать Жанетт.

Роберт смахнул с губ крошки от пирожного и вопросительно глянул на Винсента.

— Еще кофе?

Винсент кивнул, и Роберт принес еще две чашки. Отхлебнув, он покачал головой.

— Не нравится мне эта история с твоим братом. Ты думаешь, он не скоро сможет забыть смерть Марджи?

— Не знаю. Надеюсь, он возьмет себя в руки. Трудно сказать… Когда я уезжал, он был какой-то странный, не такой, как всегда. Если бы я не знал его так хорошо, а он ведь железный человек, я бы подумал, что он сломался совсем. Все это с ним как-то не вяжется. Беспокоюсь я за него. Он настаивал, чтобы я ехал. Я не мог понять — зачем. Он сказал, что ему может понадобиться моя помощь. Но все намеками, вокруг да около. Странно как-то, непохоже на него. В последний вечер перед отъездом я хотел пригласить его на ужин. Мы до этого с ним пару раз заходили в один греческий ресторанчик, там отличная кухня, Эдварду там понравилось. Ну вот, я и говорю, пойдем, посидим у грека. А он вдруг остолбенел, побледнел, как полотно. Я таким его еще не видел. Потом, вроде, как отошел. Сказал, что не расположен сегодня к этим блюдам, и мы пошли в итальянский ресторан. Там он неожиданно стал расспрашивать меня о Клаудии — осторожно, между прочим. Но я‑то знаю его не первый день, сразу понял, куда он клонит. Я тогда прямо спросил: что это он меня так пытает? Он вымученно улыбнулся и сказал, да так, ничего, но если она вдруг встретится мне в Базеле, то не смог бы я немного понаблюдать за ней, а зачем я так и не понял. Может быть, о вашем брате печется?

Шутка вышла явно натянутой, и Винсент резко оборвал свой смех, заметив окаменевшее лицо Роберта.

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

Роберт покачал головой.

— Да нет, ничего, просто странно, я ведь тоже хотел спросить тебя примерно о том же. Да, совпадение! Одним словом, я хотел спросить: что ты о ней думаешь, что она за человек?

— Ну, ты-то знаешь ее лучше, чем я.

— Не скажи. Мне кажется, и слепой заметит, что брат втюрился в нее по уши… а она…

— …не вполне разделяет его чувства, — перебил его Винсент. — Да, я тоже это заметил. И еще — мне кажется, она положила глаз на тебя.

На лице Роберта застыла смущенная улыбка.

— Это старая история. Я ей прямо сказал, что у нас с ней ничего не получится. Уж и не знаю, проглотила она эту пилюлю или нет. Я перед Пьером в идиотском положении. Но это еще не все. Вчера вечером Пьер изливал мне душу. Жаловался, что почти совсем не видит ее, что она все время в разъездах, а когда он прямо ее спрашивает, чем она занимается, то слышит, что раскапывает эту химическую аферу. Вчера, якобы, ей пришлось весь день проторчать в «Сиба-Гейги». Но именно вчера я, совершенно случайно, видел ее два раза в городе, издалека, правда, но это была она, я уверен. Я как раз хотел просить тебя тоже присмотреться к ней, не встречается ли она с кем-нибудь, и все такое? Да, ты в отпуске, и у тебя, конечно, найдется занятие получше, чем целый день ходить за ней по пятам, но если вдруг ты ее встретишь в городе, посмотри, куда она идет, если тебе не трудно, а? Ты ведь не сердишься на мою просьбу?

— Ничуть, постараюсь сделать, что смогу. Завтра утром Жанетт все равно не будет в Базеле, я так и так собирался прошвырнуться по городу. Может, мне Клаудиа и встретится. А ты что и вправду думаешь, что у нее кто-то есть? Эдварду это вряд ли будет интересно узнать…

Оба замолчали в задумчивости, потягивая кофе. Доминик подошел к столу, перекинулся парой слов с Винсентом. Они вспомнили старые времена и нашли, что Андреасплатц отлично отреставрирована. Старинные островерхие бюргерские дома вновь предстали в первозданном блеске, не потеряв свою солидность и благородство форм. Едва Доминик ушел, появились Пьер и Клаудиа, под руку подошли к столику. Пьеру очень хотелось посмотреть фильм «Парк Горького», и все дружно поддержали эту идею. От кофе Пьер и Клаудиа отказались, так что вся компания тут же отправилась в путь. До начала сеанса еще было время пройтись по городу, да и перекусить не мешало бы.

Когда они свернули с Андреасплатц на Шнайдергассе, Клаудиа вдруг заявила, что ей приспичило по нужде и еще надо позвонить кое-кому. Все стали ее уговаривать, что можно проделать все это в ресторане, но она сказала, что лучше заскочит в квартиру Роберта, он ведь тут рядом, прямо за углом живет? Роберт дал ей свой ключ, и она быстро ушла. Винсенту он тут же сказал — но это чистое совпадение, — что к вечеру похолодает, и Винсенту неплохо бы взять свое пальто из квартиры Роберта. И при этом многозначительно глянул на него. Винсент, правда, не обратив на это внимания, тоже ушел. Он быстро зашагал вверх по Имбергессляйн. У него был свой ключ, поэтому он вошел без звонка. Кроме того, ему не хотелось тревожить Клаудиу, если она в туалете. Он снял пальто с вешалки и подумал, что следовало, пожалуй, дать ей знать о своем присутствии, как вдруг услышал, что она тихим и отчетливым голосом говорит с кем-то по телефону. Он уже собрался потихоньку выскользнуть из квартиры, но ее слова заставили его остановиться. Он застыл и стал вслушиваться. Клаудиа говорила по-английски.

— …это все. Я не знаю, что он делал там, наверху, скорее всего, столкнулся нос к носу с Хофманном. Да, нормально, в воскресенье, в 10 вечера, нет вопросов. Мюленберг, 13, адрес я знаю. Можно взять лодку. А от кого я получу… Ну, ладно, завтра вечером. Этот человек не создаст вам больше никаких проблем.

Она засмеялась резким, неприятным смехом и положила трубку. И вот тут-то Винсент вышмыгнул потихоньку из квартиры. Когда он присоединился к Пьеру с Робертом, Пьер очень удивился, что он вернулся один, без Клаудии. Винсент сказал, что она была в туалете и он не хотел ей мешать. Пьера это объяснение, кажется, удовлетворило. Вскоре показалась и Клаудиа, и тема была забыта. Винсент старался не думать о подслушанном разговоре, вести себя как ни в чем не бывало. Но время от времени бросал на Клаудиу косые взоры. Она сказала: «В воскресенье». Ну что же, день, чтобы на досуге поразмышлять и выработать план действий.

Телефонистке на телефонной станции долго не удавалось соединиться с номером в Москве, написанным на листочке невысоким широкоплечим блондином. Прошло довольно много времени, прежде чем ей удалось-таки пробиться. Она тут же перевела разговор в кабину, где уже дожидался заказчик. В трубке что-то шуршало, потрескивало, но Александру Кузнелькову хорошо было слышно собеседника. На всякий случай, он все же старался говорить медленно и четко.

— Городин и Хаматаян следят за ним круглые сутки. Все пока без изменений, товарищ генерал. Нет, он еще не выходил на контакт с Курагиным. Да, разумеется, товарищ генерал, только наблюдение, как приказано. На этот раз он не сорвется! Да, я дам о себе знать, как договорились.