Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца Страница 24

— Кто такой Арсен?

— Не знаю. Наверно, какой-нибудь сутенер, я такими мелкими сошками не занимаюсь. — Дронго подумал, что Лысакову свойственно логическое мышление оперативника и он сделал правильные выводы из разговора, записанного на пленку.

— Хорошо, — кивнул Дронго, — вы ответили на два с половиной вопроса. Осталась всего-навсего половина первого вопроса. Итак, кто приказал вам снять камеру?

— Я не скажу, — упрямо повторил Лысаков.

— В ней была пленка?

— Нет, пленку уже достали. Она была пустой.

— Кому вы передали камеру?

— Никому. Мне сказали, чтобы я ее снял и разбил. Я так и сделал. Сразу разбил на мелкие куски и утопил в реке, выбросив в разные стороны.

— Я задаю все тот же вопрос. Кто дал вам указание снять камеру? Или, если хотите, кто дал указание разбить камеру?

— Нет, — снова ответил Лысаков, — я не могу говорить. Меня сразу убьют. Я ничего не могу говорить.

— Обещаю, что никто не узнает о нашем разговоре.

— Нет, — упрямо повторил Лысаков, — они меня найдут и убьют.

— Вы думаете, что будет лучше, если вас убью я?

— Не могу, — выдохнул Лысаков, — не могу.

— Кстати, остается еще Коптева, которая подтвердит, что именно вы давали ей указание ничего не говорить о тайнике за картиной.

По лицу Лысакова прошла какая-то тень, словно он хотел улыбнуться. Дронго почувствовал, что произвел холостой выстрел.

— Кстати, — Дронго понял, что надо вырвать у него этот козырь, — мы записали и разговор с ней. Так что вам не отпереться.

Вот теперь Лысаков напрягся, ощутимо напрягся. Изменился в лице, злобно взглянув на стоявшего перед ним человека.

— Мне нужно знать имя, — Дронго посмотрел на часы, — мы теряем время, майор. Я не уйду отсюда, пока не узнаю имя.

— Полковник, — прошептал Лысаков, — полковник Савельев, начальник нашего управления.

— Очень хорошо, — Дронго достал из кармана мобильный телефон, набирая номер. — Добрый вечер, — поздоровался он с Ильиным, ожидавшим его звонка. — Мы беседуем сейчас с майором Лысаковым. Будь добр, проверь, пожалуйста, кто именно работает начальником управления у нашего друга. Мне нужно знать фамилию.

— Не надо, — хрипло сказал Лысаков, — я соврал. Не нужно проверять. У нас нет такого полковника.

— Не надо проверять, — удовлетворенным голосом сообщил Дронго, — кажется, наш друг готов нам все рассказать.

— Будьте осторожны, — пожелал на прощание Ильин.

— Итак, вы мне соврали. Может, наконец-то сообщите, кто же дал вам указание о камере. По приказу какого человека вы сломали камеру? Мне нужно имя! Быстрее, Лысаков! Мы теряем время.

Майор явно боролся с противоречивыми чувствами. Он колебался.

— Если вы не поняли, я вам объясню ситуацию. Врать не имеет никакого смысла. Вы ведь все равно будете скомпрометированы. А кто-то еще и сообщит о ваших отношениях со мной. Решайте быстрее, майор, у вас мало времени.

— Ты не будешь стрелять? — все еще колебался майор.

— Не буду. Это же глупо и нелогично. Зачем мне вас убивать, если вы сообщаете мне фамилию? Только из чувства личной мести! Но я уже забыл, как меня били в вашем кабинете. Хотя ребра болят до сих пор. Наконец самое главное. Те, кто задумал и осуществил убийство несчастной женщины в отеле, решили, что пора избавляться от свидетелей. Сегодня утром убит Леонид, голос которого вы слышали на пленке. Если хотите, я назову вам адрес, где произошло убийство, и вы позвоните в милицию того округа, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Вы очень сильно влезли в это дело, Лысаков, и единственный ваш шанс — сказать мне правду.

— Его убили? — не поверил Лысаков.

— Я назову адрес, а вы можете позвонить. Я не играю краплеными картами. Его убили сегодня утром. Застрелили так же, как и Ирину. Два выстрела в тело. Контрольный в голову.

Майор молчал. Он стоял, соображая, как поступить в этой ситуации. Дронго не торопил его, понимая состояние своего пленника.

— Хорошо, — решился наконец Лысаков, — я скажу… я вам скажу… Но он не должен знать, что от меня…

— Обещаю. Говорите имя.

— Кривец. Подполковник Кривец. Он работает на Петровке, начальник отдела. Раньше я работал в его отделе. Он вызвал меня и сказал, что в номере отеля будет камера. Пустая камера. Ее нужно снять и разбить. Что я и сделал. Вот и все.

— Сейчас проверим, — Дронго снова достал телефон, набрал номер. — Андрюша, — ласковым голосом сказал он, — проверь, работал ли раньше Лысаков под руководством некоего подполковника Кривца на Петровке. Да, фамилия Кривец. Быстро проверь и позвони. Пока.

— Вы дали слово, — напомнил Лысаков.

— Я его сдержу. Если выяснится, что вы действительно работали с ним, я уйду. Но если окажется, что вы подставили другого человека, то вместо меня вернется другой. Который станет стрелять не раздумывая. Неужели вы еще не поняли, майор, в какую игру влезли, решившись унести камеру с места преступления? Я знаю, среди ваших коллег приняты незначительные нарушения во время обысков, оформления протоколов допросов или выемки документов. Но это совсем другое дело. Вы очень капитально прокололись с этой камерой. Теперь в ваших интересах, чтобы мы, добрались до убийц быстрее, чем они доберутся до вас. Вчера я пытался именно это вам объяснить. Но вы не захотели меня даже выслушать.

— Кривец, — упрямо повторил Лысаков, — он сказал, чтобы я убрал камеру.

— Это тот, кто покрывал вас, когда возникло дисциплинарное дело? — спросил Дронго.

— Откуда вы знаете? — разозлился Лысаков. В этот момент зазвонил мобильный телефон. Дронго включил аппарат.

— Слушаю.

— Есть такой, — сообщил Ильин, — действительно раньше работал начальником Лысакова. Думаешь, он говорит правду?

— Не знаю, — Дронго отключил аппарат, спрятав его в карман. Выключил магнитофон, убирая и его в карман.

— Ладно, Лысаков, — сказал он на прощание, — постарайтесь несколько минут не дергаться. Пока я выйду за дверь. И самое главное — сами никому не рассказывайте о нашем разговоре. Иначе вам действительно будет сложно отбиваться от столь многочисленных недругов, которые вас окружат. У нас никакого разговора не было. Но, если вы попробуете что-либо предпринять против меня, тогда эта беседа пойдет в ваше управление. Я думаю, вы поняли, что я все записывал на пленку.

— Негодяй, — прохрипел Лысаков.

— Нет. Только для предосторожности. Зная ваш характер, я могу ждать любой пакости. Это моя гарантия на будущее. Когда в следующий раз вы попытаетесь порвать мои документы или отправить меня в ваш карцер только потому, что вам так захотелось, я напомню вам о пленке. Она будет храниться в надежном месте. И если даже вы солгали, то и тогда я вам не завидую, майор Лысаков.

— Чтоб тебя… — выдохнул майор.

— А это я слышал много раз. Всего хорошего, майор. Желаю вам получить еще одну звездочку. Думаю, что вы ее вполне заслужили.

Дронго повернулся и вышел из гаража. Лысаков наклонился, схватил из-под машины пистолет и выбежал следом. Во дворе уже никого не было. Лысаков, сжимая в руках пистолет, обошел весь двор — пусто. В бессильной ярости он кусал губы в кровь. Неизвестный исчез, словно растаял. А вместе с ним исчезла и запись их разговора.

День пятый

Уже в кабинете Андрея он почувствовал, как ему хочется спать. Ильин принес раскладушку, но Дронго отказался, бросив матрас на пол.

— При моем весе лучше спать на полу. Не будет по крайней мере болеть спина, — объяснил он пораженному Андрею.

— Внизу мы удвоили охрану, — сообщил Ильин, — все семьи наших сотрудников отправлены в туристическую поездку в Германию, чтобы никого не могли шантажировать в оставшиеся несколько дней. Мы всех предупреждаем о персональной ответственности. Федосеев ночует у себя на квартире, но обещал завтра тоже остаться здесь.

— Хорошо, — кивнул Дронго, — включи телевизор, я послушаю последние известия. В час ночи по ОРТ пойдут свежие новости.

— Все каналы твердят об аукционе, — сообщил Ильин, — словно с цепи сорвались. Считается, Что это будет самый крупный аукцион в истории нашей страны.

— С чем я вас и поздравляю, — Дронго начал раздеваться.

— Я пойду, — тактично сказал Андрей.

— Подожди. Мне нужно еще с тобой поговорить, — Дронго снял пиджак и галстук. — Что насчет института?

— Пока ничего, — вздохнул Андрей, — мы проверяем все институты, где есть такой факультет. Но нигде Ирина Максименко не числилась. Может, она соврала.

— В разговоре Арсен сказал, что она гордая девушка, студентка. Скорее всего она на самом деле была студенткой. Поиски надо продолжать.

— Двое наших ребят ищут, — сообщил Ильин, — и завтра будут искать.

— Завтра последний рабочий день перед выходными, — напомнил Дронго, — пусть постараются охватить как можно большее число учебных заведений. Нужно проверять всех — вечерников, заочников.

— Я им так и поручил.