Роберт Ладлэм - Круг Матарезе Страница 25

Сколько раз приходилось ему вдалбливать в головы молодых, менее опытных агентов эту истину? И не счесть. И вот теперь он сам следовал ей: трудно засечь того, кто не выделяется в толпе, но еще труднее обнаружить того, кто сделал вид, что бежит, скрываясь, а сам затаился, оставшись на месте.

Как просто!

Но Талейников не из простаков, и сложность ситуации возрастает с каждым часом. Предстояло рассмотреть и учесть все возможные варианты. Наиболее вероятно, что Талейников задействует и введет в игру какую-то второстепенную фигуру - либо своего знакомого, либо знакомого его связного. Инструкции скорее всего пойдут в Берн, и комнаты вновь будут сняты. Пройдут недели, прежде чем Талейников, сидя в Москве, получит информацию о внедрении нового человека - подумаешь, один из тысячи в разных уголках земного шара! А если так - и это, возможно, единственное объяснение, - Талейников не просто действует в одиночку, но работает вразрез с интересами КГБ. Личная месть значит для него больше, чем лояльность по отношению к правительству. Если, конечно, эта лояльность вообще что-нибудь значила для Талейникова. Для Скофилда она имела мало значения. Это было единственное объяснение. В противном случае апартаменты напротив уже были бы заселены, они просто кишели бы советскими агентами. Они бы могли, конечно, выждать в течение двадцати четырех или тридцати шести часов, чтобы убедиться, что нет хвоста из ФБР, но не более того. В конце концов, есть предостаточно способов ускользнуть от наблюдения.

Брэй нутром чуял, что прав. С годами службы у него развился инстинкт, и он доверял своему чутью без колебаний. Теперь следует поставить себя на место Талейникова и начать думать так, как думал бы Василий Талейников. Именно этим Брэй мог обезопасить себя от ножа в бок и пули из мощной винтовки в затылок. И это способ покончить со всем разом, а не жить в страхе день за днем, гадая, чья тень идет по пятам и что ждет тебя в толпе.

У того офицера из КГБ не было выбора. Он первый сделал шаг навстречу смерти, и суждено было, чтобы это произошло в Вашингтоне. Скоро кое-кто присоединится к нему, и в апартаментах напротив появится засланный. А там, глядишь, через пару деньков, а возможно и через несколько часов, в аэропорту Далласа высадится Талейников, и охота начнется.

Но русский не кретин. Он не полезет в ловушку. Вместо него придет кто-то другой, тот, кому ничего не известно и кому хорошо заплатили за роль подсадной утки. Какой-нибудь ничего не подозревающий пассажир самолета, чье знакомство с Талейниковым возникло на борту авиалайнера и затем переросло в дружбу. Или один из его людей в Вашингтоне, который не имеет прямого выхода на своего шефа. Мужчина, а может, и женщина, не знающая, что европеец на самом деле резидент советской разведки. Среди этих людей будут и подсадные утки, и дичь. Подсадная утка - это манок, то же, что и наживка. Она ничего не знает. Дичь, что стая вспугнутых птиц, - кружит, подает сигнал тревоги, бьет крылом, кричит, оповещая, что наживка взята. Это живность Талейникова, его оружие.

Кто-нибудь да придет в отель на Небраска-авеню. Но кто бы он ни был, инструкции для него будут просты: поселиться в комнатах напротив, отвечать на звонки, никого не упоминать и называться ничего не значащим именем. Рядом станут кружить птицы в ожидании манка, вереща и давая понять, что наживку заглотили. Затем появится хищник пернатый или сразу охотник.

Наверняка Талейников будет действовать так, ибо никакая другая стратегия не применима в данной ситуации. Скофилд действовал бы так же. Три-пять человек в твоем распоряжении, доступные в любое время, расставленные в самых обычных местах, - просто и наверняка. Звонок из аэропорта, или, к примеру, встреча у ресторанчика за городом. Своего рода разминка, и совсем недорогая, если, разумеется, учесть персональную ценность подсадной утки.

За дверью послышался шум, раздались голоса. Брэй вскочил с кресла и кинулся к "глазку". Напротив его двери хорошо одетая женщина разговаривала с коридорным, донесшим ее ручную кладь. Именно ручную кладь - небольшую сумочку, не чемодан, не багаж с международного рейса.

Итак, подсадная утка на месте. Птицы тоже недалеко. Значит, Талейников приземлился. Началось!

Женщина и ее провожатый скрылись за дверью. Скофилд пошел к аппарату. Настал момент встречных действий. Ему необходимо было время, дня два-три. Он должен выждать и устроить противнику испытание терпением.

Скофилд позвонил мэрилендскому приятелю с рыболовецкого траулера. Прикрыв рукой микрофон трубки, он притворился, что говорит из далекого далека, приглушил голос и дал понять, что торопится, так как с трудом дозвонился.

- Никак не соединяют с этим чертовым отелем на Шарлотте-Амалии. Позвони ты, а? Скажи, что у меня чартерный и я буду у них через пару дней.

- Конечно, Брэй. Настоящий отпуск, да?

- Ты даже не знаешь, насколько настоящий. Спасибо тебе!

Следующий звонок не требовал такого артистизма и изобретательности и предназначался женщине, с которой он некоторое время жил в Париже несколько лет назад. Эта француженка была тайным агентом Интерпола и очень хорошо работала, пока не раскрыли ее легенду. Теперь она подвизалась в частном агентстве, находившемся в Вашингтоне и обслуживавшем ЦРУ. Любовного влечения между нею и Брэем уже не было, но они остались друзьями. Когда Брэй изложил свою необычную просьбу, она ни о чем не стала его спрашивать. Он дал ей номер телефона той комнаты, где появилась подсадная утка.

- Звони через каждые пятнадцать минут и спрашивай меня.

- Она рассвирепеет, дорогой, да? - поинтересовалась француженка.

- Она не знает, кто я такой. Но кое-кто взъярится.

Талейников стоял, прислонившись к облицованному кирпичом парапету, уводящему в аллею от выхода из отеля. Он попытался размяться и походить вразвалочку, присел, повертел головой, нагнул ее вперед, запрокинул назад, покрутил слева направо и обратно, желая сбросить напряжение и расслабиться. Он пробыл в дороге около трех дней, проведя в воздухе почти восемнадцать часов, останавливаясь в разных городах и поселках, где находил надежных людей, снабжавших его фальшивыми документами и обеспечивших ему переход через три иммиграционных барьера. Из Салоник в Афины, из Афин в Лондон, оттуда до Нью-Йорка и наконец челночным рейсом, предварительно посетив три банка в районе Манхэттена, он прибыл в Вашингтон.

Он все подготовил заранее: его люди были уже на месте. Дорогая проститутка, которую он привез из Нью-Йорка, и трое помощников из Вашингтона - двое мужчин и пожилая женщина - составляли его свиту. Первые двое не представляли из себя ничего особенного, но были энергичны и активны, этакие живчики. Каждый не раз оказывал всевозможные услуги Талейникову, зная его как бизнесмена из Гааги, отличавшегося пристрастием бесконечно проверять своих людей и имевшего склонность к таинственному и секретному. Он хорошо платил им за эти две свои причуды. За вечерние и ночные часы они получали отдельное вознаграждение. Проститутка поселилась в апартаментах напротив номера Скофилда, и он мгновенно узнает об этом. Но будучи профессионалом, Беовулф Агата получит необходимые сведения о ней у портье или коридорного, а возможно и заглянув в книгу посетителей или в регистрационные списки, а затем пошлет к Девочке кого-то из своих "для знакомства". Кто бы ни был этот гость от Скофилда, люди Талейникова будут знать о нем. Двое мужчин и пожилая женщина тут же сообщат шефу нужную информацию, так как Василий снабдил их миниатюрными переговорными устройствами японского производства, купленными на Пятой авеню сразу же по приезде. Проститутке такого аппаратика не полагалось, она была - манок, пушечное мясо, и рисковать не стоило: при ней не должны обнаружить ничего подозрительного.

Один из мужчин засел в полумраке бара, где освещение дополняли свечи, стоявшие на каждом из столиков. Подле сидящего лежал раскрытый кейс, полный ведомостей, прейскурантов и прочих деловых бумаг, кипу которых "удачливый торговец" изучал при тусклом свете свечей, подводя баланс и исчисляя доходы. Этакий коммивояжер после поездки. Второй человек Талейникова устроился в обеденном зале за столиком для двоих. Имелось в виду, что через некоторое время подойдет еще один клиент - высокопоставленный чиновник из Белого дома. Он якобы задерживался: метрдотель подтвердил, что высокий гость звонил несколько раз, извиняясь, что заставляет себя ждать. Звонки были организованы с Пенсильвания-авеню, 1600, и ожидавшему прибытия были оказаны всяческие знаки внимания, как дорогому посетителю. Разумеется, без каких-либо подозрений. Но самую большую ставку Талейников делал на пожилую женщину из своей свиты. Ей платили намного больше, чем всем остальным, - и недаром. Эта дама была боевиком. Она была нужна Василию на самый крайний, непредвиденный случай.