М. Георгиева - Огненные стрелы Страница 26

Во время переговоров двое министров колебались, один из них даже не на шутку уперся. Но тут Томас пустил в ход Джильду. Она поехала на виллу упрямого министра. Когда она вернулась, упорство его было сломлено. Говорили, что Джильда повезла с собой чек на солидную сумму, выписанный на иностранный банк. После подписания договора Джильда еще раз поехала на виллу министра и гостила там целую неделю.

…Да, за Джильдой надо было внимательно следить, но, конечно, за ее спиной скрывался кто-то другой.

Кто же? Немец Вернер Браун несколько раз встречался с Гюрканом и Акселем. Свидания эти происходили на вилле той же Джильды. Но Браун пока что был не очень опасен. На него и на тех, кто его прислал сюда, еще можно было воздействовать.

Вот, скажем, Томас, этот жирный бегемот, гораздо более хитрая штучка. Еще совсем недавно у него было солидное количество акций компании «Диксон и Сыновья». Но на прошлой неделе проявилось его лукавство. И он тоже, через своего посредника, бросил эти акции на биржу. Ловкач и тут умудрился заработать. Его маклер продал акции как раз в тот день, когда они поднимались. Было ли ему известно о маневре, подготовленном старым Дэггом? Или, может быть, ему случайно повезло? Или же он почуял бизнес компании Дэглиш-Мэрфи в связи с нефтепроводом и старался примазаться к более сильной стороне?

Ну, а как отнестись к Фостеру, начальнику службы безопасности «Юго-востока»? В сущности, он самостоятельнее самого Диксона. За ним стоят две оружейные фирмы, уже несколько лет работающие сообща. А в подчинении у загадочного, молчаливого Фостера, целая свора бандитов. Конечно, каждый из этих головорезов кого угодно продаст, но пока Фостер им щедро платит, они готовы ради него на все. К тому же, он им платит не только из кассы центра, у него есть и другие таинственные источники.

Шаги полковника Диксона опять заглохли, на этот раз он остановился у распахнутого окна. Аромат цветущего миндаля обдал его, вливая бодрость. Мысль его продолжала работать все с большим напряжением. Он должен обнаружить щупальца старого Дэгга!

В этот момент над заливом пронесся самолет. Диксон узнал по огням: из авиабазы центра. Самолет сделал круг и направился к северу.

Диксон взглянул на часы. Остается еще пять минут. Потом опять бросил взгляд в окно на самолет, исчезающий за скалистым гребнем.

Дела разведки в направлении «Б» как будто выправились. Красновскому удалось проникнуть туда. За прошлые сутки оттуда поступили еще две радиограммы. Никто не обратил внимания на несколько десятков двузначных чисел. Известно было, что они не имеют значения, нет нужды их дешифрировать. Значащий текст — только тройка 04-05-04, которой заканчивались радиограммы. Это означало: «Прибыл, установил связь, есть возможности выполнить задачу». А задача была: добраться до технической документации нового противосамолетного оружия. Полковник Диксон лично отдал приказание: передать Красновскому, чтобы он установил связь с Б—9, агентом на заводе № 36. Вчера в 22.52 ч. во время четвертого обмена радиограммами с Красновским ему было сообщено:

«Завтра в 19 ч. перед Оперой, опознавательные знаки и пароли — по варианту Б».

Но Диксон не был спокоен. Многое смущало его. Агент Б—9 не был известен ни самому Красновскому, ни тем людям, с которыми Красновский связался. Агент Б—9 поддерживал связь прямо с центром, только здесь его знали. Поэтому и надо было свидание с Красновским устраивать отсюда. Еще недавно агент Б—9 отзывался по радио, но с некоторых пор он отмалчивается. Диксон приказал усиленно разыскивать его, передавая условный сигнал 03-09-03. Но Б—9 продолжал молчать. Сегодня вечером в 22.51 ч. он непременно должен откликнуться. Это был давно установленный день и час регулярных передач. Если он и сегодня промолчит, придется ждать еще целых десять дней. А при нынешних обстоятельствах такой срок очень, очень долог.

Может быть, разумнее было бы, отправляя Красновского, сообщить ему имя и адрес агента Б—9? Нет, нет, конечно, нельзя было этого делать. Красновский может засыпаться, и тогда…

Диксон не успел довести мысль до конца — на столе нервно зазвонил телефон.

— Б—9 откликнулся! — раздался в трубке голос подполковника Бэкера. — Какую радиограмму ему передать?

Бэкер в этот ответственный момент лично дежурил на радиопосту.

— Передайте ему радиограмму № 1, — поспешил приказать Диксон.

Шифрованный текст радиограммы № 1 гласил:

«Завтра в 19 часов перед Оперой. Опознавательные знаки: перевязанная левая ладонь. Пароли: «Есть ли у вас три лишних билета?» — «К сожалению, нет».

Диксон облегченно вздохнул. Слава богу, связь между Красновским и Б—9 налажена. Часы показывали точно 21.51. Все в порядке!

Сигнальный звонок в кабинете затрещал. Диксон обернулся. На белой доске у дверей зажглась зеленая лампочка: звонят из приемной. Оттуда мог позвонить только кто-нибудь из старших помощников шефа.

Диксон нажал кнопку под зеленой лампочкой. Дверь в приемную открылась. На пороге стоял толстый Томас с сигарой в зубах.

— Б—9 отозвался! — воскликнул он, не здороваясь и не вынимая сигару изо рта.

— Знаю, Бэкер только что мне доложил.

— Шансы повышаются!

— Да, разумеется.

— Если только, конечно, не случится чего-нибудь непредвиденного.

Диксон пристально посмотрел ему в глаза. На что намекает этот толстяк, что он хочет сказать? Но Томас, не дрогнув, выдержал взгляд холодных зеленых глаз. Он уже чувствовал свое превосходство по ряду пунктов. Они долго стояли так друг против друга, один высокий, широкоплечий, смотрящий сверху вниз, другой низкий, плотный, с толстыми ногами и массивной шеей, похожие на боа и гориллу. Наконец Диксон злобно прервал молчание:

— Да что же может случиться?

— О, в нашем деле всегда возможны сюрпризы. — Томас особенно подчеркнул слово «наше».

Теперь Диксон понял: сейчас Томас говорит не как разведчик, а как делец. Делец всегда более жесток.

— «Сюрпризы»… как с нефтепроводом, неправда ли?

— Странно, — пробормотал Томас и вынул сигару изо рта.

— Что именно странно?

— Что вы мне приписываете неудачу с нефтепроводом.

— У меня есть на то основания: вы продали акции «Диксон и Сыновья» в точно определенный момент: ни раньше, ни позже. Чем это объяснить?

— Из этого еще не следует, что я заинтересован в нефтепроводе. Сегодня я отдал, распоряжение продать принадлежащие мне акции компании «Дэглиш-Мэрфи».

Диксон вздрогнул от неожиданности. Что за тонкую игру ведет этот толстяк?

— Вы продаете также и акции «Дэглиш-Мэрфи»? На какую же карту вы ставите?

Томас коротко ответил:

— На собственную!

Диксон молча повернулся, и, как обычно, зашагал вдоль стены. Томас терпеливо следил за ним и думал: «Ты не спокоен, бесишься! Но уступишь».

Полковник остановился у окна, всмотрелся в темноту ночи и, не оборачиваясь, грубо спросил:

— А сколько будет стоить сюрприз с огненными стрелами?

— Двадцать пять.

— Тысяч? — резко обернулся Диксон.

Томас нагло рассмеялся.

— Если я удовлетворюсь такой подачкой и если вы думаете, что я пойду на это, значит, кто-то из нас сошел с ума.

— Ну так как же?

— Двадцать пять процентов! Ведь за стрелы вы получите миллионы.

— Да, но вы знаете, набросятся, конечно, и другие.

— Знаю. Потому-то я сказал всего двадцать пять процентов. Ну, а если нет…

Полковник Диксон лихорадочно размышлял: мне нужно выгадать время! У него есть еще пакет акций «Диксон и Сыновья». Нужно выгадать время! А уж потом я расправлюсь с этой гориллой!

— Ладно, идет! — коротко согласился он.

— Предварительная гарантия: вы дадите в залог хороший пакет акций «Диксон и Сыновья». Вы видите, я еще верю в ваши акции. — Долговязый Дик сжал челюсти: нелегко иметь дело с этим толстяком.

— Прохвост, — процедил он сквозь зубы.

Томас только усмехнулся.

— К чему это? На моем месте вы бы поступили точно так же. Значит, тогда вы были бы прохвостом?

Диксон не ответил. Он знал, что Томас прав. Что же, каждый обделывает свои делишки, как может.

Опять зазвенел сигнал, опять на доске вспыхнула зеленая лампочка. Томас помахал толстой короткой лапой и вышел в коридор. Через секунду в другие двери вошел Фостер.

— Б—9 наконец откликнулся! — еще с порога возвестил он точно так, как за несколько минут до него Томас.

— Да, — равнодушно отрезал Диксон.

— Мы получим стрелы.

Полковник только чуть-чуть удивился. «Смотри-ка, и он говорит «мы», что он хочет этим сказать?» Но никаких вопросов не стал задавать: пусть Фостер сам выскажется.

— Какие у вас дальнейшие намерения? — напрямик задал вопрос начальник службы безопасности.

— О чем именно вы спрашиваете? — с наивным видом уклонился от ответа Диксон.