Жан Брюс - Рождество для шпиона Страница 26

Моарес даже не вскрикнул. Он распрямился с остановившимся взглядом и раскрытым ртом; рукоятка кинжала торчала у него из левого плеча возле шеи. Потом он рухнул на пол.

Не желая того, Бенто Итикира нанес профессиональный удар: длинное лезвие прошло за ключицей и пронзило сердце, не встретив никакой преграды.

Наступил момент всеобщего ошеломления. Все произошло слишком быстро и в тот момент, когда каждый присутствующий едва вышел из своих собственных грез. Реакция была замедленной.

Потом закричала Марианна:

– Бенто! Ты убил его!

Очарование было разрушено. Все вскочили, не зная что делать. Метрдотель завопил пронзительным голосом:

– Вызовите полицию!

При слове «полиция» Бенто Итикира вышел из оцепенения. Его охватила паника. Он только что убил человека, и его арестуют, посадят в тюрьму. Не взглянув на ошарашенную Марианну, стоявшую перед трупом мужа, он сломя голову помчался в глубину зала. Другого пути у него не было. Люди инстинктивно скопились перед выходом, перекрыв ему дорогу на улицу.

Итикира бежал, хлопая дверьми. Ярко освещенный коридор... Служебное помещение... Кухня... Словно в калейдоскопе мелькали белые и черные люди, застывшие от изумления возле стен... Вдруг он оказался в маленьком, роскошно обставленном частном обеденном зале, потом на лестнице, которая привела в шикарную квартиру. Надевавшая вечернее платье женщина закричала при его появлении. Он выбежал в вестибюль перед дверью, открыл ее и оказался на широкой лестнице ультрасовременного жилого дома.

В холле на первом этаже громко разговаривали люди. Не раздумывая, Бенто Итикира побежал наверх... Этаж следовал за этажом. Он продолжал подниматься; от паники у него словно выросли крылья. Они прибежал на самый верх, на пятнадцатый этаж. Загоревшаяся красная лампочка лифта на секунду привлекла его внимание. Слева и справа были двери квартир, в центре – стеклянная дверь, ведущая на плоскую крышу.

Эта дверь не была заперта на ключ. Он вышел через нее и оказался на свежем воздухе, совершенно задохнувшийся. Квартиры слева и справа были темными. Бенто пошел прямо вперед на подгибающихся ногах, с горящими легкими и безумно колотящимся сердцем... Он шел в ночь, убегая от света... Он перешагнул через заграждение. Здесь не было гравия, и ноги перестали производить этот ужасный грохот, раздававшийся при каждом его шаге. Теперь он шел по цементу. Великолепный вид иллюминированного города, раскинувшегося тысячей огней вдоль залива, внезапно открылся перед ним.

Резкая боль в боку пригвоздила его к месту. Опустошенный, он сполз, цепляясь за вентиляционную трубу.

Борис Данилов подъехал к «Сертао» сразу же за такси Хосе Моареса. Кастро сидел рядом с ним. Журналист остановил машину, попросил своего спутника поставить ее где-нибудь недалеко, и вышел, захватив с собой фотоаппарат со вспышкой.

Моарес вошел внутрь здания. Борис решил ждать продолжения на улице. В этот момент куранты соседних церквей начали отбивать двенадцать ударов полуночи. Прохожие остановились и стали обниматься, поздравляя друг друга с Новым Годом. Борису пришлось ответить на несколько поздравлений, адресованных ему веселыми парами. Он заставлял себя быть спокойным, но время шло, а ничего стоящего не произошло... Может быть, Карлос вместе с женщиной находится в другом месте? Моарес выйдет не солоно хлебавши и придется снова направлять его шаги...

Когда одни из запаздывающих курантов еще звонили, прилично отстав от остальных, выбежал мажордом. Он размахивал рукавами, перегруженными золотыми нашивками, и кричал:

– Полиция! Вызовите полицию! Человека убили!

По толпе прошло движение. Многие сочли это шуткой и начали кричать, передразнивая лакея:

– Полиция! Человека убили!

Неожиданно показался полицейский. Он вошел в кабаре следом за мажордомом. Люди перестали смеяться и сбились в кучу. Борис приблизился, взяв фотоаппарат наизготовку. Он самовольно прошел в дверь. Очень бледный мажордом попытался преградить ему путь.

– Пресса! – бросил Борис, показывая свою карточку иностранного журналиста.

Тот отступил, потом бросился запирать дверь, в которую пыталась прорваться толпа. Борис Данилов вошел в большой зал. Все столики были пусты, а клиенты собрались вокруг одного места слева от танцевальной дорожки.

Борис понял, что не сможет приблизиться. Он увидел официанта, схватил его за рукав и сунул в руку купюру в десять крузейро.

– Пресса, – сказал он. – Что здесь случилось?

– Зарезали одного типа. Толстяка, который только что вошел...

Данилов испытал шок.

– Кто его убил? – спросил он.

– Унтер-офицер военного флота. Красивый парень, он сидел в этой ложе с женщиной.

У журналиста похолодела спина.

– Его арестовали?

Лакей пожал худыми плечами:

– Да что вы! Пока сообразили, он уже удрал.

– Удрал? Куда?

– Через кухню, – ответил официант.

Карлос удрал, живой и здоровый. Если полиция возьмет его, он заговорит. Борис в этом не сомневался. Совершенно необходимо найти его, чтобы уладить дело.

– Куда он мог убежать из кухни?

Тип вторично пожал плечами.

– Попробуйте узнать! Возможно, он пробежал через квартиру хозяина и вышел по лестнице дома.

Большего Борису не было нужно. Он развернулся и выбежал на улицу, как раз в тот момент, когда на полной скорости к зданию подлетела полицейская машина с воющей сиреной.

Он наткнулся на Кастро.

– Ты очень кстати. Остальные здесь?

– Да.

– Нужно оцепить квартал. Если увидите унтер-офицера флота без фуражки, пытающегося удрать и спрятаться, помогите ему. Уведите его, куда угодно, и не упускайте из виду. Сошлитесь на меня. Если он заговорит о Хосе Моаресе, скажите ему, что тот ускользнул от нас и мы приехали его предупредить. Бегите!

Кастро растворился в толпе. Борис бросился ко входу в дом, находящемуся метрах в двадцати от ресторана. В холле шутила и громко разговаривала веселая толпа. Люди явно не были в курсе того, что произошло в «Сертао». Борис обратился к ним:

– Простите меня, пожалуйста. Вы не видели, отсюда не выходил унтер-офицер флота?

Люди переглянулись и отрицательно закачали головами.

– Мы ничего такого не видели, – ответил с сильным акцентом один из стоявших, вероятно, янки.

– Может быть, вы здесь не очень давно? Может, только что спустились?

Он рассмеялся. Некоторые посмотрели на часы.

– Мы тут стоим, наверное, минут двадцать. Мы ждем одну подружку, которая прихорашивается...

– Мы видели, как проходили люди, – добавил кто-то, – но никого похожего на унтер-офицера флота не было.

– Спасибо, – сказал Борис и бросился вверх по лестнице.

Энрике Сагарра не отставал от Бориса Данилова ни на шаг с того момента, как тот сел в машину Бенто Итикиры и уехал на ней с ипподрома. Сначала Борис Данилов вернулся к себе домой на руа до Пассейо, где пробыл около получаса. Потом он вышел оттуда и направился в посольство. Затем он поужинал в чураскарии на Авенида Мем де Са, а выйдя оттуда, отправился в аэропорт Галеао.

Энрике видел, как Данилов разговаривал с Хосе Моаресом, а затем уехал на машине вместе с одним из пассажиров самолета, которого высадил в городе. После этого он занял наблюдательный пост на руа до Кортуме, куда через десять минут приехал Моарес.

Невидимый, Энрике присутствовал при всех фазах разворачивающейся на его глазах интриги и догадался о ее смысле. Ему бы очень хотелось расстроить планы Бориса, но что он мог сделать в одиночку, не зная конечного пункта экспедиции?

Он проследовал за машиной журналиста, которая ехала за такси Моареса. Он увидел, что Моарес отправился в «Сертао», а Борис, выйдя из машины, оставил своего спутника за рулем, но в ресторан не пошел.

Энрике никому не мог оставить руль, а тем более бросить машину посреди Авениды, движение по которой было очень оживленным. Ему пришлось искать место для парковки.

Вернувшись к ресторану, Энрике совершенно неожиданным образом был «введен» в курс происшедших без него событий. Ему просто повезло. Минуту-другую он постоял, осматриваясь, и увидел журналиста. Данилов остановился практически рядом с Энрике, проинструктировал своего сотрудника и отправился в подъезд соседнего дома.

Вот так Сагарра, как ни в чем ни бывало выслушавший инструкции, отданные Борисом Кастро, и узнал, что моряк, прикончив Моареса, возможно, удрал внутрь дома. Энрике не смог удержаться от улыбки при мысли, что журналист, конечно, хотел не этого.

Дождавшись ухода Кастро, Сагарра с самым естественным видом, не торопясь, прошелся перед входом в дом. Борис разговаривал с группой людей. Энрике остановился недалеко от них, потом спокойно вернулся назад. На тротуаре была такая толпа, что его хождения туда-сюда мало отличались от перемещений остальных.

Сагарра увидел, что Борис побежал вверх по лестнице, и решил последовать за ним. С непринужденным видом он вошел в холл, серьезно поздоровался с группой, продолжавшей веселиться, и начал подниматься.