Роберт Ладлэм - Завет Холкрофта Страница 27

Взгляд седого, похоже, смягчился.

— Понятно, — сказал он спокойно. — Возможно, мы сделали неверные выводы, но, думаю, вы согласитесь, что факты вынудили нас прийти к таким выводам. Мы приносим вам свои извинения.

Довольный собой, Ноэль подавил улыбку. Он учел все уроки: сумел солгать, не теряя бдительности.

— Ничего, — сказал он. — Но теперь позвольте мне задать вам вопрос. Об этом Тинаму. Откуда вам известно, что это фон Тибольт?

— Мы в этом не уверены, — ответил седой. — Мы надеялись, что вы сможете подтвердить наши предположения. Но кажется, ошиблись.

— Конечно ошиблись. Но почему Теннисон? Мне кажется, я должен сообщить нью-йоркскому адвокату...

— Не надо, — прервал его англичанин. — Не делайте этого. Это не надо ни с кем обсуждать.

— Вы немного опоздали, — сказал Холкрофт, блефуя. — Это дело уже обсуждалось. У меня нет перед вами никаких обязательств, но есть обязательства перед тем адвокатом. Он же мой приятель.

Агенты МИ-5 тревожно переглянулись.

— Помимо ваших обязательств перед приятелем, — сказал седой, — я полагаю, вы несете куда более важную ответственность. Ответственность, которая может быть возложена на вас вашим правительством. Это чрезвычайно секретное и деликатное расследование. Тинаму — международный убийца. В числе его жертв много видных деятелей мирового значения.

— И вы считаете, что это — Теннисон?

— У нас имеются косвенные улики, но весьма и весьма веские.

— И все-таки они не вполне убедительные?

— Нет.

— Но только что вы говорили об этом с полной уверенностью.

— Мы пытались поймать вас на слове. Это просто такой метод вести допрос.

— Это чертовски оскорбительно!

— Это чертовски эффективно! — сказал рыжий со шрамом на лбу.

— И каковы же косвенные улики против Теннисона?

— Вы сможете это сохранить в тайне? — спросил седой. — Эта просьба, если вы того пожелаете, может быть подтверждена вам представителем высшей правоохранительной власти вашей страны.

Холкрофт замялся.

— Хорошо, я не буду звонить адвокату в Нью-Йорке. И никому ничего не скажу. Но и мне нужна кое-какая информация.

— Мы не вступаем в торги, — свирепо сказал молодой, но осекся, поймав суровый взгляд старшего коллеги.

— Это не предмет торга, — сказал Ноэль. — Как я сказал, мне нужно найти кого-либо из членов семьи, и я это сделаю. Где я могу найти сестер Теннисона? Одна замужем за капитаном военно-морского флота по фамилии Бомонт. Адвокату в Нью-Йорке это точно известно, и он сам попытается разыскать ее, если это не удастся мне. Но это могу сделать и я.

— Лучше, если бы это сделали вы, — согласился седой. — Мы убеждены, что сестры не знают о тайной деятельности брата. Насколько мы можем судить, между членами семьи возникла некоторая отчужденность. Насколько серьезна эта размолвка, мы не знаем, но они почти не поддерживают друг с другом никаких отношений. Если честно, то ваше появление лишь затруднило нашу задачу. Нам очень не хочется, чтобы их что-то сейчас встревожило. Мы предпочитаем иметь дело с контролируемой ситуацией.

— Их ничто не встревожит, — ответил Ноэль. — Я только передам им то, о чем меня просили, и отправлюсь по своим делам.

— В Амстердам?

— В Амстердам.

— Ну, конечно. Старшая сестра замужем за капитаном Энтони Бомонтом. Она его вторая жена. Они живут под Портсмутом, в нескольких милях к северу от военно-морской базы, в Портси. В местном телефонном справочнике указан его номер. Младшая сестра недавно переехала в Париж. Работает переводчицей в издательстве «Галлимар», но не проживает по адресу, указанному в списке сотрудников. Мы не знаем, где она живет.

Холкрофт встал и прошел к столу. Он взял ручку и стал писать на листке бумаги:

— Энтони Бомонт... Портсмут... «Галлимар»... Как пишется «Галлимар»?

Рыжий продиктовал по буквам. Ноэль записал.

— Я позвоню им утром и черкну пару строк в Нью-Йорк, — сказал он, размышляя, сколько времени может занять поездка в Портсмут. — Сообщу адвокату, что нашел сестер, но не смог найти брата. Правильно?

— Мы не смеем просить вас бросить это дело...

— Разумеется. Я бы мог сказать, почему я решил его бросить, но вам-то что до этого?

— Отлично. На большее мы и надеяться не могли.

— А теперь скажите мне, почему вы считаете, что Джон Теннисон и есть Тинаму. Вы мои должники. — Седой ответил не сразу.

— Возможно, вы и правы. Но я хочу еще раз подчеркнуть, что информация эта строго секретная.

— Да кому я могу об этом рассказать? Я же не клиент... вашего ведомства!

— Ну хорошо, — сказал седой. — Как вы выразились, мы ваши должники. Но вы должны понимать: тот факт, что мы сообщили вам эту информацию, заставит нас в случае чего иметь в виду вас как источник ее утечки. Круг лиц, которым известна эта информация, очень узок.

Холкрофт нахмурился: изобразить гнев оказалось делом простым.

— Но я полагаю, столь же немногочисленны и те люди, к кому вы можете ворваться и обвинить их в том, будто они оплачивают работу убийц! Если бы все это происходило в Нью-Йорке, я бы незамедлительно отправился вместе с вами в суд. Так что, повторяю, вы — мои должники.

— Хорошо. Итак, мы обнаружили некую цепь закономерностей, даже на первый взгляд слишком очевидную, чтобы проводить длительное расследование. Но лишь до того момента, как мы начали разрабатывать этого человека. В течение нескольких лет Теннисон постоянно появлялся в тех местах или вблизи тех мест, где совершались убийства. Все это казалось просто сверхъестественным. Он обычно передавал в «Гардиан» репортажи с места событий. Например, год или два назад он написал об убийстве американца — сотрудника посольства в Бейруте. Американец был, разумеется, агентом ЦРУ. За три дня до убийства Теннисон находился в Брюсселе. И вдруг — уже в Тегеране! Тогда мы и начали его разрабатывать. И пришли к совершенно удивительным результатам. Мы считаем, что он и есть Тинаму. Он фантастически умен и, вполне вероятно, форменный маньяк.

— И что же вы обнаружили?

— Для начала, вы знаете, кто был его отец. Один из основателей нацистской партии, мясник, у которого руки были по локоть в крови.

— Вы в этом уверены? — поспешно спросил Ноэль. — То есть я хочу сказать, из этого вовсе не обязательно следует, что...

— Конечно нет, — сказал седой. — Но то, что следует, мягко говоря, необычно. Теннисон обладает маниакальной тягой к превосходству. У него два университетских диплома, которые он получил в Бразилии в том возрасте, когда другие только поступают на первый курс. Он в совершенстве владеет пятью языками. Он имел весьма прибыльный бизнес в Южной Америке, и его состояние исчисляется гигантской суммой. Едва ли все это может характеризовать его как обычного журналиста.

— Люди меняются, их жизненные интересы тоже меняются. Все это весьма косвенные улики. И очень слабые улики.

— Однако обстоятельства его прихода в «Гардиан» усугубили наши подозрения, — продолжал седой. — Никто в газете не может припомнить, кто и когда его нанял. Его фамилия просто в один прекрасный день вдруг появилась в списке сотрудников — за неделю до публикации его первой корреспонденции из Антверпена. Никто до того момента и слыхом о нем не слыхивал.

— Но кто-то же его нанял.

— Да. Человек, который смотрел анкету Теннисона при приеме на работу, погиб при невыясненных обстоятельствах в метро. В той весьма странной катастрофе погибло пять человек.

— Трагедия в лондонской подземке... — припомнил Холкрофт. — Я читал об этом в газетах.

— Да, писали, что все произошло из-за ошибки машиниста, но эта версия неубедительна, — сказал рыжий. — Машинист был с восемнадцатилетним опытом работы. Это было хладнокровное убийство. Осуществленное руками Тинаму.

— Вы не можете этого утверждать, — возразил Холкрофт. — Ошибка есть ошибка. А каковы иные... совпадения? Где произошли другие убийства?

— Я уже сказал о Бейруте. Еще одно убийство произошло в Париже. Бомбой был взорван автомобиль французского министра труда на улице дю Бак. Смерть наступила мгновенно. Теннисон в то время был в Париже. А за день до этого — во Франкфурте. Семь месяцев назад, во время волнений в Мадриде, из окна четвертого этажа выстрелом был убит правительственный чиновник. Он находился среди толпы. Теннисон в тот день был в Мадриде. За несколько часов до убийства он прилетел туда из Лиссабона. Есть и другие аналогичные случаи. Список можно продолжить.

— Вам удалось допросить его?

— Дважды. Разумеется, не как подозреваемого, а как эксперта по внутриполитическим событиям. Теннисон — воплощенная гордыня. Он заявил нам, что тщательно проанализировал все точки возможной социальной и политической нестабильности в мире и, повинуясь своему инстинкту, всегда отправляется туда, где, по его разумению, в ближайшее время должны произойти вспышки насилия и убийства. Он нам целую лекцию прочитал, сказал, что мы должны предвидеть происшествия, а не быть застигнутыми ими врасплох.