Питер О`Доннел - Модести Блейз Страница 27

— И все-таки меня гложут сомнения, — заговорил он. — Вы отправили Хагана с этим вашим барменом на весьма рискованное предприятие.

Глаза Модести снова ожили. С холодной яростью она сказала:

— Чем предаваться сомнениям, вы лучше позвонили бы вашему другу, инспектору Дюрану. В Антибе сейчас валяются под открытым небом три трупа, вскоре в «Красной перчатке» к ним прибавятся новые покойники.

— Верно, — сказал Таррант. — Но я хотел бы получить все данные, а уж потом звонить. Предпочитаю быть точным.

— Как, по-вашему, Дюран воспримет это?

— Думаю, с облегчением. В последние годы в смысле криминальной активности эти места стали напоминать Чикаго двадцатых годов.

— Знаю.

— Так вот, полиция сейчас просто в отчаянии. Если все обернется, как мы предполагаем, Дюран будет просто счастлив. — Таррант подобрал небольшой черный предмет, который выпал из сумочки Модести. — А это еще что за прелесть?

— Конго. Или, иначе, явара. — В ее голосе послышались более живые нотки, и Таррант понял, что до нее дошла цель его словесной провокации. — Старинное восточное оружие. Удивительно просто устроено. Можно наносить удары вверх, вниз, под любым углом.

Таррант зажал конго в кулаке и сказал:

— Легкая штучка.

— Она должна поражать нервные центры. Тогда убивает не хуже пули.

— Ясно. И от кого же вы, милочка, переняли это древнее восточное искусство? — спросил Таррант, поднимая брови.

— Как от кого? — удивилась Модести. — От этого самого бармена, конечно.

Хаган прошел по широкому, устланному ковром коридору и оказался в квадратном холле, где сидел человек и читал газету. Вилли, шедший сбоку и чуть сзади Хагана, сказал:

— Привет, Морис.

Человек оторвался от газеты, посмотрел на Гарвина и, нехотя встав на ноги, процедил:

— Это ты! — без какого-либо удовольствия.

— Это я. А это вот Хаган, — пояснил Вилли, показывая на спутника. По-французски он говорил бегло и с куда меньшим акцентом, чем по-английски. Он чуть повернул Хагана так, чтобы человек с газетой мог видеть нож, который Вилли приставил к спине Поля.

— Этот парень задавал мне много разных вопросов насчет Пако, поэтому ради нашей старой дружбы я решил привезти его сюда. В конце концов, Пако и сам может ответить на его вопросы, если захочет. Верно?

Морис облизнул губы и натянуто улыбнулся.

— Верно, — сказал он и, дойдя до двери кабинета Пако, вошел туда, затворив за собой дверь. Секунд через десять он вышел и поманил Вилли рукой.

— Давай!

Хаган шел, лопатками ощущая холодок лезвия. За резным столом он увидел грузного мужчину с одутловатым лицом. На нем был легкий серый костюм. На правом рукаве виднелась черная траурная повязка. В комнате находились еще четверо. Хаган сразу понял, что это бандиты-телохранители. Они выглядели одинаково по всему свету. В комнате повисло напряжение. Казалось, его можно взять и потрогать руками.

— Пако, старина, — сказал Вилли, когда Морис вышел и закрыл за собой дверь. — Дарю тебе мсье Хагана, который проявляет к твоей персоне огромный интерес.

— Рад видеть тебя, — сказал Пако. Он продолжал сидеть, и в глазах его была настороженность.

— У него есть пушка, — сообщил Вилли, и один из подручных Пако шагнул вперед. — В правом кармане, — пояснил Вилли, и тот извлек оттуда револьвер.

— Хорошо. Вот я и привел вас к человеку, который так вас интересует, мсье Хаган, — саркастически сказал Вилли и толкнул Поля к стулу напротив письменного стола. Поль чуть было не упал, но кое-как сохранил равновесие и сел на стул, сердито озираясь. Нож Вилли исчез.

— Так тебя интересует моя персона? — спросил Пако.

— Почему бы и нет? — воинственно отозвался Хаган. — Ты же проявил ко мне внимание. Тип, который меня навестил, не делал из этого секрета.

— Диди? — спросил Пако и выпрямился. — Вот, значит, почему он не объявился. Хотелось бы знать: что с ним стряслось, мсье Хаган? А также с человеком по имени Шадье.

— Пока ты еще не занялся им, Пако, — перебил Вилли, подойдя к столу, — я хотел попросить тебя об одной услуге. — Он присел на краешек стола и улыбнулся. — Ты, наверно, захочешь поподробнее потолковать с этим господином, и я тебе не буду мешать… Я ведь тут на отдыхе.

Пако потер гладко выбритую щеку.

— Вот как? Разве ты здесь не по делу?

— Какие еще дела! Просто дома у нас скверная погода, вот я и решил устроить себе небольшой отпуск. Я, собственно, так или иначе собирался к тебе — хотел спросить, как поживает Николь. Где она?

— Николь? — переспросил Пако, и вдруг лицо его словно съежилось, а по щеке покатилась слеза. Он вытащил пахнущий лавандой платок и промокнул глаза. — Вилли, у меня плохие новости. Я знаю, тебе очень нравилась Николь, и я даже немножко ревновал. — Пако жалко улыбнулся. — Но теперь все кончено… — Он еле выдавил из себя последние слова.

— Все кончено? — удивленно переспросил Вилли и оглянулся. Двое бандитов стояли за спиной Хагана, двое у стены, за Пако. — Что с ней случилось? — спросил он, переведя недоуменный взгляд обратно на Пако.

— Она… она умерла, Вилли. — Щеки его задрожали, и он указал на свою черную повязку. — Бедняжка Николь. Милая малышка. Теперь уже без нее моя жизнь будет совсем не та…

— Умерла? — Вилли привстал. — Но как? Когда это случилось?

— Сегодня вечером. Пако показал рукой на телефон. — Я сам толком не знаю, как она умерла. Я жду звонка… — Он замолчал, шумно сопя.

Вилли медленно покачал головой, теребя пальцами галстук из красной замши, который посередине украшала заколка — большой фальшивый бриллиант в оправе.

— Ты знаешь, — заговорил Вилли, — я надел этот галстук специально для нее. Она подарила мне его, когда я как-то приехал сюда на недельку из Танжера.

Пако смотрел на Вилли, моргая влажными глазами. Галстук ему явно понравился.

— Этот галстук подарила тебе Николь? Вилли молча кивнул. Он приподнял воротник рубашки, отцепил галстук, снял его и, печально посмотрев, сказал:

— Я больше никогда не смогу надеть его. Николь была милая девочка и очень мне нравилась. Нет никаких сил видеть эту вещь и вспоминать ее… — Вилли вздохнул и заставил себя улыбнуться. — Ну, у тебя своя печаль, Пако, и свои дела. — Посмотрев на Хагана, он добавил: — Не буду мешать. Наверно, тебе есть о чем с ним потолковать. Может, это как-то отвлечет тебя от грустных мыслей.

— Нет, Вилли, я не так устроен. Я постоянно буду думать о ней. А если ты не собираешься носить этот галстук, то, может, подаришь мне? Это будет прекрасное напоминание о моей маленькой голубке…

Вилли задумался. Потом сказал:

— Вообще-то мне надо бы сохранить его. — Потом, еще подумав, он кивнул. — Ну, разве что для тебя, Пако. Прощальный сувенир. Попробуй, примерь его, и если окажется туговат, можно передвинуть заколку.

Пако сглотнул и кивнул в знак благодарности. Он взял красный галстук и пошел с ним туда, где комната поворачивала направо. Там на стене висело зеркало в золоченой раме. Вилли приблизился к Пако, который примерял новый галстук. Уставившись на свое отражение, он довольно кивнул.

— Я всегда буду надевать его в день ее рождения, — срывающимся голосом заявил он.

— Ой, я совсем забыл, — сказал Вилли. — Ты можешь отвинтить камень. Николь выгравировала свое имя на оправе, под ним.

— Серьезно? — Заинтригованный этим сообщением, Пако приподнял галстук и стал отвинчивать алмаз. Вилли без спешки отступил к столу Пако. Он стоял спиной к молодцам Пако у стены напротив Хагана, но не смотрел на него.

— Я по верхней дороге, ты по нижней, — сказал он вдруг Хагану по-английски.

— Что ты сказал, Вилли? — Пако вдруг оторвал взгляд от камня и покосился на него с подозрением.

— Я говорю, что ты зря велел ее убить, поганая сволочь, — холодно отозвался Вилли и усмехнулся.

Взрыв получился не очень громким. Он скорее напоминал хлопок. Одновременно раздался звон стекла — зеркало разлетелось на мелкие осколки. Хаган, не оборачиваясь, мысленно представил, как двуногое существо с изувеченной головой на мгновение застыло, а затем осело на пол. Затем он своими глазами увидел ужас на физиономиях бандитов, стоявших напротив него, за Вилли, и решил, что то же самое выражение появилось на рожах тех, кто топтался за его стулом. Все эти мысли пронеслись в голове Хагана молниеносно, отдав соответствующий приказ мускулам. Но Вилли уже начал действовать. Он нырнул вперед, уперевшись руками в крышку стола. Хаган увернулся вовремя. Вилли сделал стойку на руках, словно гимнаст на коне, повернулся и ударил ногами по головам тех, кто стоял за Хаганом.

Хаган, едва заслышав звуки ударов, двинулся по «нижней дороге». Он нырнул под стол, затем выпрямился, подняв его на плечах и ринулся вперед, врезавшись с этим снарядом в двух других бандитов у стены. Когда Хаган отпустил стол, он упал на пол, а с ним рухнули и бандиты. Из носа одного полилась кровь. Другой хоть и был оглушен, пытался вытащить из кобуры свою пушку. Но Хаган стремительно достал кольт и сначала ударил оглушенного типа рукояткой по голове, потом врезал и тому, у кого был разбит нос. Затем стремительно оглянулся.