М. Георгиева - Огненные стрелы Страница 28

— Пусть будет так! — вдруг решительно согласился он. — Но с условием: я получу не только то, что уже в папке, но и те письма, которые придут потом.

— Как сказать… Ты требуешь оригиналы?

— Нет, мне достаточно копий. Могу снабдить тебя фотоаппаратом.

— Я согласна. — Белла призадумалась. — Я тебе передам фотокопии переписки по частям, в несколько приемов. И ты мне будешь платить по частям, по мере получения.

— Но почему по частям?

— У меня свои соображения, Том. Просто некоторая предосторожность. Если я передам все сразу, то могу оказаться лишней, и тогда… — Она не договорила, а только сжала себе горло двумя пальцами.

Томас непринужденно засмеялся. По роду своей деятельности он привык встречаться со всевозможными людьми, и его восхищала ловкость этой женщины, похожей на изящную статуэтку.

— Ну и хитрость! — сказал он сквозь смех. — Умница!

— С волками жить, — по-волчьи выть, — серьезно заметила она. — Иначе загрызут!

Томас опять рассмеялся.

— Разве и я волк?

Белла ничего не ответила, а взяла с тарелки кусок торта и медленно стала его есть.

Томас тоже не задавал больше вопросов.

Через несколько дней Белла передала ему первую пачку фотокопий писем, относящихся к нефтепроводу «Бис», снятых с личной переписки полковника Диксона.

Долговязый Дик ничего не заметил.

ТАЙНА РОЗОВОГО ДОМИКА

Младенов, сборщик платы за электричество, вошел во двор и позвонил у дверей Димитра Раденкова. Никто не откликнулся. Еще раз позвонил, опять никого.

Он повернул обратно и прошел в соседний двор. На его звонок ему открыла крупная курносая женщина — тетя Катя, уборщица с завода № 36.

— Что вам нужно? — спросила она, вытирая о передник мокрые руки.

— Где у вас счетчик?

Младенов записал показания счетчика.

Тетя Катя стояла возле него, упершись руками в бока…

— Ну как? — спросила она.

— Все в порядке.

Младенов вышел во двор, курносая женщина последовала за ним.

Они были уже на улице, когда Младенов вдруг вспомнил:

— Я и к твоим соседям звонил. — Он показал на розовый домик Раденкова. — Никто не отвечает. Когда можно их застать?

— Это зависит от того, в какой смене он сейчас работает.

— А там разве только он один живет?

— Нет, их двое. Муж и жена. Но ее уже некоторое время нет. Опять закатилась куда-то. А муж работает посменно.

— Где работает?

— В одной будке. Продает папиросы, газеты…

— Знаешь, где именно?

— На бульваре Георгия Димитрова.

— Его зовут… — Младенов вынул записную книжку и карандаш.

— Димитр Раденков, — поспешила сказать тетя Катя.

— Постой, да я как будто знаю его. Он не из Пловдива? Такой низенький, смуглый. Жену его зовут Добрина Христова.

— Нет, не те. Он высокий, хромой. Жена его Добрина, но не Христова, а Райчинова.

Инкассатор еще раз попрощался и побрел по переулку. Не дойдя до перекрестка, он услышал за спиной звучный голос тети Кати:

— Товарищ? Эй, товарищ!

— Что такое? — обернулся Младенов.

— Вы можете проверить и у соседа, у Раденкова. Он, когда уходит, оставляет ключ под ступенькой крылечка.

— Но без него… неудобно будет войти.

— Ничего, ничего! Я вам отворю. Мне уже случалось. Спальня и кухня у него заперты, но счетчик в передней. Хромой не рассердится.

Инкассатор вернулся. Тетя Катя достала ключ и отперла двери. Младенов посмотрел на счетчик. Стрелка его крутилась.

— Видно, что хозяйки нет дома!

— А что такое?

— Счетчик работает. Человек, уходя, забыл выключить какой-то прибор.

— Нет, он очень аккуратен. Как так мог забыть?

— Нельзя ли как-нибудь проверить?

— Можно посмотреть в окна спальни и кухни.

Тетя Катя вышла во двор, Младенов за ней. Окна были низкие. Женщина поднялась на цыпочки. Оба заглянули в одно окно, в другое. Лампы не горели. Не видать было, чтобы в штепсельных розетках было что-нибудь включено.

— Может быть, проводка не в порядке, где-нибудь соединение, — сказал инкассатор. — Надо будет сообщить на службе, пусть проверят.

Тетя Катя презрительно поджала губы.

— Не беспокойтесь.

— Почему?

— Заплатит по счетчику. Ничего ему не станется. Не почувствует даже.

— Как так не почувствует? Обыкновенный продавец.

— Продавец, — многозначительно закивала тетя Катя. — Он-то продавец. А жена его?

— Но она, кажется, не работает?

— А на черта ей работать! — злобно процедила Катя и что-то шепнула на ухо инкассатору.

— Эти дела меня не интересуют! — пренебрежительно отрезал Младенов и удалился.

Несколько часов спустя, перед будкой, где работал Раденков, остановился милиционер и тихо сказал в окошечко:

— Пожалуйста, выйдите на минутку.

— Зачем? — недовольно спросил Раденков.

— Выйдите. Я вам объясню.

Раденков вышел. Милиционер показал ему надпись на задней стене будки, несколько слов, крупно написанных мелом.

— Какие-то дети баловались.

— Да, наверное. Сотрите, пожалуйста. — Раденков зашел в будку и опять вышел, с тряпкой в руках.

В это время на противоположном тротуаре стоял, с рассеянным видом, капитан Везнев. Когда Раденков стал вытирать стенку будки, Везнев едва не вскрикнул: будочник был высокий, крупный, с багровым лицом, прихрамывал на правую ногу. На нем была зеленая парусиновая куртка.

«Вот ты где, голубчик!» — произнес про себя капитан.

Через несколько минут милиционер, вызывавший Раденкова, медленно прошел мимо Везнева, погруженного в разглядыванье витрины какого-то магазина.

— Ты свободен, ступай, — прошептал Везнев и удалился.

По дороге ему встретился лейтенант Косев, в штатском, шедший с девушкой в форме машиностроительного техникума. Везнев узнал ее: Райна, к которой они ходили накануне вместе с лейтенантом, та самая девушка, что была на Люлине. Девушка весело беседовала с лейтенантом. Они не заметили Везнева, а тот только усмехнулся им вслед.

Косев, в своем сером спортивном пиджаке, остановился у кассы междугородных автобусов.

— Извините… мне одну справочку. Третьего дня я ехал на автобусе из Самокова в Софию и забыл в машине маленький пакетик. Пустяки, две-три книжки, но в одной из них листок с адресами, которые мне очень нужны.

— Ясно. Вы проверили в канцелярии? Нет? Потерянные и забытые вещи передаются туда.

В канцелярии ничего не оказалось. Косев мрачно задумался.

— Вам, видимо, этот пакет очень нужен?

— Да, там записаны необходимые мне адреса. Может быть, вы могли бы…

— Что именно?

— Если бы кондуктор указал мне хоть одного пассажира, ехавшего со мной. Ведь в ваших автобусах, особенно в праздник, ездят большие группы, люди знают друг друга…

— Сомневаюсь, добьетесь ли вы чего-нибудь этим путем, но попробуем. Каким рейсом вы ехали?

— Той машиной, что отходит около полуночи.

— Значит, последний рейс. Минуточку! Сейчас посмотрю, какая бригада была на машине. Вот, автобус этот как раз сейчас отходит. Бригада здесь. Сию минуту их позову.

В канцелярию вошли двое мужчин и женщина: водитель, помощник и кондукторша.

Косев в третий раз объяснил свою просьбу.

— Нет, никого не знаю, — заявили один за другим оба мужчины.

Женщина подумала.

— Я знаю некоторых из пассажирок. Но только по имени. Не знаю адресов.

— Может быть, знаете, где они работают? Ну хоть бы одна из них.

— Да, кажется, вспоминаю. — Темные брови кондукторши приподнялись, а карие глаза лукаво вспыхнули. — Одна из них работает в будке у моста, против стадиона. Зовут ее Рашка. Низенькая, черноглазая.

Лейтенант поблагодарил и ушел.

Через полчаса он был возле будки на мосту.

Когда он объяснил, зачем пришел, Рашка насмешливо поглядела на него быстрыми глазами и сдержанно улыбнулась.

— Да, многих из воскресных пассажиров я знаю. В одной лишь нашей компании было восемь девушек. Но никто из нас не нашел в автобусе пакета. Если бы нашли, мы бы…

— А все-таки, дайте мне адреса тех, кого знаете. Может быть, кто из них укажет других пассажиров.

Девушка сообщила имена и адреса четырех девушек.

— А из других пассажиров никого не знаете?

— Нет… А впрочем… — Рашка стала припоминать. — Одного знаю. Он тоже работает в газетной будке.

— Может быть, знаете, где именно?

— На бульваре Георгия Димитрова. Спросите там… — И она описала внешность продавца.

Через десять минут Косев был возле указанной ему будки, наклонился к окошечку, заглянул внутрь, купил пачку папирос и медленно пошел дальше по бульвару.

Когда из техникума стали выходить группы учащихся, он подошел к широким дверям.

— Здравствуйте! — остановил он девушку, спускавшуюся по лестнице.