Алексей Кудашин - Левый берег Страница 28

— Запомните это, — подытожил Учитель. — Вы думали, что для того, чтобы Вас не услышали, нужно говорить тихо. Вы ошибаетесь. Для того чтобы вас не услышали, нужно знать, как, где и с кем говорить…

"Тошниловка" была именно тем местом, где можно было говорить. Пока нет своего надежного помещения… Войдя сюда первый раз, Денис подошел к низенькой лет пятидесяти барменше и попросил кружку пивка. Не будучи особым любителем алкоголя, ему иногда хотелось опрокинуть бутылку-другую светлого пива. Это его расслабляло.

Осушив свой бокал за пару минут, Денис направился к туалету в дальнем конце помещения, и с удивлением обнаружил там проход в небольшой и весьма симпатичный внутренний дворик, который никак не сочетался с внутренним убранством пивной. Он был окружен со всех сторон частными постройками и уложен старой серой тротуарной плиткой. Внутри дворика располагались несколько уютных беседок человек на десять каждая. Тоже деревянных, на металлическом каркасе. За дальней сидела шумная компания немолодых дам и пила "горькую". Теперь на этом же месте присели они…

— Не совсем согласен, — Червонец обвел компанию взглядом и остановился на Денисе. — Нас учили, что любая организованная, даже не вооруженная сила, потенциально представляет для нас опасность. Вопрос надо проработать. Хотя, конечно, ты командир…

— Что касаемо "уркашей", Кошак, поручаю это тебе, — Денис отхлебнул пива и одобрительно крякнул. — Присмотрись, понюхай. Но время особо не трать. Честно говоря, я склонен согласиться с тобой и Левой. Вряд ли "блатные" — нам помеха. Есть, правда, еще тюрьма и СИЗО, но это — вопрос отдельный.

— Слушай, а почему ты не поднимаешь вопрос о легендировании? — вдруг поинтересовался Толик.

Кошак с Левой еле заметно стушевались. За столом повисла тишина. И Денис понимал ее причину. Данная проблема, вне всякого сомнения, относилась к разряду первоочередных. То есть тех, которые по определению должны были решаться исключительно им, командиров. Задавая подобный вопрос, Червонец не просто проявил бестактность. Фактически он грубо вмешался в компетенцию начальника, поставил под сомнение его авторитет, осмелился опосредованно указывать на некие недочеты. Это понимали Лева с Володей. Это понимал Денис. Это, похоже, начинал осознавать и Толик.

— Я просто так… Интересуюсь. Не пора ли… — неуклюже попытался выровнять ситуацию оперативник.

Но если бы не эта фраза, Денис бы сорвался на него. Он был уже готов это сделать. Но не стал нагнетать отношение. Тем более что последняя реплика однозначно свидетельствовала о том, что Червонец осознал, что перегнул палку. Впредь будет осторожней…

— Потому, Ваше благородие, — все-таки съязвил Денис, — что мне не нужны ваши отдельные жизни. Мне нужна конструкция, понимаешь…

Лева с Кошаком, напрягшиеся было в ожидании бури, расслабились.

— Впрочем, ты не совсем прав, — продолжил командир. — Есть у меня кое-какие задумки. Хотел с Вами сейчас обсудить.

— Вот-вот… Не лезь поперек батьки в пекло! Правильно я говорю, Денис Алексеевич? — подобострастно пропел Лева.

Володя с Толиком громко заржали.

— Вот например… Ты — Анатолий Валентинович, — не обращая внимания на Левины остроты, продолжил Денис, — говоришь, Киянский?

— Говорю.

— Столичный, значит, — подчеркнул командир. — В принципе, это не важно, но так даже лучше.

— Почему? — подключался Толик.

— А потому, что мажор ты.

— Я?

— Ты, — Денис развел руками. — А что поделаешь? У каждого своя судьба.

Он поднял бокал пива "чокнулся" с Червонцем.

— Мажор, говоришь? — Кошак недоверчиво покачал головой.

— Мажор, — продолжил Денис. — Сам-то ты парень столичный. Жил в центре.

— Паспорт дай, — потребовал Лева у Толика.

— Папа твой — олигарх. Ну, не то. Чтобы совсем прямо олигарх, а так, местного разлива.

— Карпун? Не слыхал про такого, — бросил Володя, наблюдая, как Лева изучает поданный ему документ.

— А потому ты не слышал, что, говорю же, не прямо он, чтоб олигарх! Просто так, человек богатый. Да и бизнес у него по большей части за границей, — убеждал Денис.

— Чего так? — не отрываясь от паспорта, поинтересовался Лева.

— Да так получилось, — поддержал Червонец. — Раньше-то в Краине был. А потом налогами душить стали. Бизнес продать пришлось и в заграницу вложиться. И ничего, удачно вложился.

— И чего делает?

— Да как все. Казино парочка. Перевозки какие-то. Заводиков пара. Бизнес, вы же знаете, дело такое. На одном сосредотачиваться нельзя. Прогорит дело, так другое прибыль давать будет…

— Познакомишь? — попросил Володя.

— Как-нибудь обязательно, — согласился Толик. — Да только он по большей части за границей живет. В Лондоне. И мамаша там же. На родине редко появляются.

— А ты как же? Один что ли рос? — продолжал допрос Лева.

— Почему один? — перенял эстафету Денис. — Они же всего-то пару лет назад уехали. А до этого здесь жили, все, как полагается. Батяня устроил его в Университет Тараса Шевчука, который он с горем пополам и закончил. Факультет социологии.

— Почему именно социологии?

— Да… Думал, там легче учиться будет, — объяснил Червонец.

— Ну ты дурак… — поразился Лева.

— И че? Отучился ты. Работал где-то?

— Да нет, — развязно ответствовал мажор. — Я в шоу-бизнесе себя пробовал. Не получилось пока…

— Ну а здесь-то ты какого лешего делаешь, золотой ты мой? — выдержав паузу, задал, наконец, ключевой вопрос Кошак.

Толик вопросительно посмотрел на командира. Лева закончил рассматривать паспорт и вернул его владельцу.

— "Накосячил" он, — после долгого молчания изрек Денис, многозначительно поставив ударение на первом слове.

— "Накосячил"? — переспросил Володя.

— "Накосячил"? — не понял Лева.

— "Накосячил", — подтвердил командир.

— Ага… — закончил Толик.

— В смысле — "накосячил"? — не унимался Лева. — Где? Когда? Как?

— А ты что — "мент" что ли? — огрызнулся Червонец.

— Вот именно! — возмутился Денис. — Че ты жилы из человека тянешь? Не рассказывает, значит — не хочет…

— Действительно, — Володя укоризненно посмотрел на товарища. — Чего ты ему мозг клюешь? Захочет — сам расскажет.

Лева одобрительно покачал головой, давая понять, что удовлетворен ответом.

— Правильно, — поддержал командир. — Со всеми бывает. "Накосячил", и все. Образ жизни вел разгульный. Благо, папа из-за границы "деньгу" слал регулярно. Хата шикарная в центре, "тачка"… Молодой… Чего не веселиться. А где веселье, там что?

— Наркота, драки, пьяные оргии… — перечислял Толик.

— Вполне возможно, с "малолетками", — вставил Лева.

— Вождение в очень нетрезвом виде, сомнительные знакомства… — вносил свою лепту Володя.

— Да мало ли как он "попасть" мог!? — оборвал их Денис. — Важно то, что "встрял" наш Анатолий Валентинович крепко. Так "встрял", что пришлось папаше родному срочно прилетать из города Лондона и поднимать на уши все свои "коны", "забашлять бабло немереное", чтобы сыночка своего, кровинушку, от зоны спасать.

— Так… — кивнул Володя.

— Так вот, стало быть, папаша. Валентин, свет, Петрович, прилетев с чужбины, надавал своему отпрыску по мордам, сунул в карман денег и сказал: "Прыгай в тачку, и чтобы к утру был в Кировогорске. Дружок там у меня знакомый, при больших чинах. Я ему насчет тебя позвоню. В случае чего — предупредит. Но на глаза ему не попадайся. Сними "хату" и сиди, мудак недоделанный, как мышь. Из Кировогорска — ни ногой. И чтобы не слышно тебя было и не видно. А ослушаешься, щенок, смотри: долго "вискаря" да потаскух не увидишь…".

— И приехал добрый молодец Анатолий Валентинович в провинциальный Кировогорск, снял себе квартиру…

— В центре, хорошую… — вставил Лева. — Папаша, хоть и злющий, но деньгами не обижает. Единственный сын, все же. Наследник… Да и в однокомнатных "хрущевках" наш мажор жить не привык.

Володя продолжал молча кивать, глядя в пустоту. Он был из тех людей, у которых мыслительный процесс в прямом смысле отражается на лице. В данном случае, лицо его свидетельствовало о том, что мозг работал, что называется, "на полную катушку", обрабатывая информацию, ища в "дыры" в излагаемой истории.

— И приехал наш Толик в город, снял квартирку подходящую. А делать-то чего? — вопрошал Лева.

— А то-то и оно, что нечего, — пояснил командир. — Провинция, как-никак. Это тебе не Киян. И вот шляется наш мажор по городу, от безделья мается. По "клубешникам" да барам "шарится", "вискарь" жрет и "бабки" отцовские пропивает и на "телок" спускает.

— И все-то его уже знают, — продолжил Володя. — И везде он вхож. Примелькался. Какая где "движуха" — он тут как тут. С молодежью общается, все про всех ведает. Прогрессивный, одним словом, человек. И в общественной жизни от скуки поучаствовать сможет. Не громко только, на местном уровне…