Станислав Гагарин - Три лица Януса Страница 28

И теперь этот бескорыстный акт обращался против страны, ведущей кровопролитную битву с сильным и безжалостным врагом…

Уже в двадцатые годы фирма Круппа послала в Печенгу, или Петсамо, как стали называть этот исконно русский район финны, своего эксперта. В 1934 году международная никелевая компания «Интернейшнл никел компани Канада» взяла месторождение никелевых руд в Печенге в концессию на 49 лет и образовала дочернее предприятие «Петсамон никели».

В 1940 году гитлеровцы оккупировали Норвегию, захватили порт Нарвик, откуда шла перегрузка железной руды из Швеции, вышли на берега Варангер-фиорда, за которым лежала никелевая Печенга. Вожделенная мечта немецких военных промышленников исполнялась… Ведь запасы никеля в Германии на конец 1939 года составляли всего около 11 тысяч тонн. А в Печенге запасы уже разведанных месторождений составляли четверть миллиона тонн, не считая многих тонн тоже стратегической меди.

По плану «Барбаросса» агрессия против Советского Союза на Севере осуществлялась специальной армией, один из корпусов которой был выделен для захвата никелевых рудников в Печенге и последующей их охраны. Этот горноегерский корпус носил имя «Норвегия» и состоял из 2-й и 3-й горноегерских дивизий. В 1942 году немецкие заводы в Лапландии были объединены штабом 20-й горноегерской армии под командованием генерал-полковника Литля.

Сейчас, в 1944 году, обстановка коренным образом изменилась. 25 августа посол Финляндии в Берлине получил указание своего правительства о том, что отныне Финляндия не считает себя связанной прежними обязательствами. Маршал Маннергейм в письме к Гитлеру сослался на бедственное положение страны, когда русские взяли Выборг и войска их стоят у самых границ. 2 сентября финский сейм высказался за принятие условий перемирия, которые предложил Финляндии Советский Союз.

Но никелевые рудники Печенги по-прежнему находились в руках нацистов, и драгоценная руда из них — никелевый концентрат — направлялась к северному побережью Балтийского моря, а оттуда во все еще сильный, яростно огрызающийся третий рейх.

Лагерь военнопленных располагался между Главным вокзалом и Кенигсбергским морским портом. Основная часть содержащихся там людей использовалась немецкой администрацией в качестве портовых грузчиков. Раньше почти весь лагерь комплектовался из русских военнопленных. Но в последнее время, по мере приближения Красной Армии к границам Восточной Пруссии, русских все чаще вывозили в западные районы Германии. А совсем недавно в этот лагерь перевели остатки двух лагерей, находившихся за чертой Кенигсберга.

Значительные изменения в людском составе осложнили деятельность подпольной организации лагеря. Организация существовала второй год и за это время сумела превратиться в значительную силу. Она сплотила всех, поддержала ослабевших, по мере возможности устраивала диверсии и даже установила связи с немецкими антифашистами, чудом уцелевшими в Кенигсберге.

Во главе организации, называвшейся «Свободная Родина», был штаб, состоявший из пяти человек. Начальником штаба был капитан Красной Армии Степан Волгин, сотрудник Особого отдела армии, «попавший» в плен под Харьковом. Конечно, немцы и не догадывались, что в руки им попал разведчик, специально заброшенный в логово врага. Степан Волгин числился интендантским офицером, он сумел войти в доверие лагерной администрации и теперь заведовал вещевым довольствием военнопленных.

«Свободная Родина» строилась по принципу строгой конспирации, которая исключала провал всех в случае предательства или неосторожности кого-либо из ее членов. Но самые большие хлопоты и неудобства приносили штабу перемещения людей, которые время от времени проводила лагерная администрация. Вот и сейчас в лагерь прибыла новая группа военнопленных. К ним надо внимательно присмотреться, прощупать каждого и попытаться заменить ими товарищей, отправленных в западные районы. Но в первую очередь выявить возможных провокаторов, подосланных гестапо.

…В полутемной каморке, служившей Волгину как бы «служебным помещением», собирались члены штаба и командиры четырех отрядов, на которые были разделены все боевики организации.

— Почему нет Августа? — спросил кто-то Волгина.

— Его пока не будет, товарищи. Он выполняет особо важное задание, о котором я не могу ничего сказать вам сейчас.

Август Гайлитис — один из пяти членов штаба — пользовался правом свободного выхода из зоны и часто бывал на работах за пределами лагеря. Доцент Рижского университета в прошлом, прекрасно говоривший на немецком языке, Август попал в разведку лишь в сорок первом году, когда ушел из Риги добровольцем Красной Армии. Кроме того, Август был и замечательным механиком, и лагерная администрация часто посылала его для различной работы в город по специальным запросам промышленных предприятий или частных лиц.

— Давайте, друзья, быстренько доложите, как проходит проверка вновь прибывших людей, — сказал Степен Волгин. — Собирайтесь с мыслями, еще раз подумайте о тех, кого вы будете сейчас рекомендовать в организацию… Дело серьезное, как бы не допустить промашки.

Вчера вечером Индра, старшая дочь генерала Вилкса, подошла к отцу и, заглянув Арвиду Яновичу в глаза, сказала:

— Я знаю, отец, что не имею права об этом спрашивать… Но ты мне скажи только одно: как Сережа? Тебе известно о нем что-нибудь?

Арвид Янович взял ее за плечи.

— Допустим, — сказал отец. — Но ты сама понимаешь, что большего я сказать тебе не могу.

— Понимаю, отец… Как он там?

Вилкс вздохнул.

— Трудно ему, дочка, очень трудно… Сережа, конечно, устал. Он ничего не сообщает об этом, но где-то между строк я чувствую, как тяжело ему сейчас. Ты понимаешь, ему словно Антею, надо бы прикоснуться к родной земле, набраться от нее сил… Но я не могу ему этого позволить, а впрочем, он и сам бы не смог себе разрешить такое… Вот еще немного осталось… Думаю, что скоро мы все будем вместе. О большем не спрашивай, Индра.

— Я понимаю, отец. Жалко, что ты не можешь ему сообщить, как все мы любим его и ждем домой…

Генерал улыбнулся.

— Ну уж это мы как-нибудь ему сообщим. Придется мне использовать свое служебное положение. Может быть, и привет от тебя передам.

— Ты все шутишь, отец, — вздохнула Индра. — Но я вот еще о чем хотела поговорить с тобой. Ты ведь знаешь, что перед самым своим отъездом туда Сережа познакомился с девушкой, студенткой университета. Кажется, она училась на отделении немецкой литературы филологического факультета. Я была еще девчонкой, но хорошо запомнила ее, меня Сережа познакомил с нею. По-моему, они хотели даже пожениться…

Арвид Янович помрачнел, насупился.

— Это так, дочка, — сказал он. — Сережа спрашивал моего совета…

— И что ты ему сказал, отец?

Генерал Вилкс пожал плечами.

— Ты ведь знаешь, Индра, куда отправлялся твой брат…

— Понятно… Сережа согласился с тобой и остался одиноким.

— Но ведь я хотел…

— Ладно, отец. Ты тоже прав. По-своему прав. Только я подумала: мы должны узнать о судьбе этой девушки. Ведь Сережа, вернувшись, может нас спросить о ней.

— Ты помнишь ее имя, Индра?

— Вчера я нашла в старом Сережином альбоме письмо. Оно от этой девушки. Зовут ее Елена. Фамилия — Туровская.

— Туровская? — переспросил генерал Вилкс.

— Елена Станиславовна, — уточнила Индра.

На следующий день Арвид Янович срочно вызвал подполковника Климова к себе в кабинет.

— Получено важное сообщение от Януса, — сказал Арвид Янович. — Он передает, что интересующий нас груз прибыл в Пиллау. Крейсер «Тюрингия» сумел прорваться через все заслоны и вывез интересующие нас материалы из Норвегии. Предполагается, что немцы попробуют вывезти всю эту тяжелую воду и технологическое оборудование в глубь Германии через Польшу. Ознакомьтесь вот с этими документами и давайте вместе подумаем, как помешать фрицам осуществить их планы. Располагайтесь поудобнее и думайте. Я вас оставлю минут на двадцать.

Арвид Янович протянул Климову папку, которую просматривал перед его приходом, и вышел из кабинета. Когда он вернулся, Климов стоял посреди комнаты с блокнотом в руках и чертил в нем карандашом замысловатые фигурки. Папка с документами была закрыта и лежала на столе генерала.

— Придумал что-нибудь интересное, Алексей Николаевич? — веселым голосом спросил Вилкс. — Вижу, вижу: какие-то добрые идеи вас посетили.

Климов улыбнулся.

— Какие там Идеи, Арвид Янович, — сказал он. — Есть тут, правда, некоторые соображения, не знаю, как вы на них посмотрите…

— Ты давай выкладывай, выкладывай, скромник, — переходя на «ты», заговорил Арвид Янович.

— Из сообщения Януса стало ясно, товарищ генерал, что разгрузка «Тюрингии» будет производиться в морском порту Кенигсберга. Исходя из этого, можно использовать группу Портного, Степана Волгина и Августа Гайлитиса для организации диверсии в порту. Отправить в небо крейсер вместе с его опасным грузом. Контроль за исполнением можно возложить на Слесаря или Януса.